Хилари Нгвено - Современный кенийский детектив Страница 65

— Сержант!

— Слушаю, сэр.

— Снимите с задержанного отпечатки пальцев для архивной картотеки. Инспектор Мбуви, достаньте, пожалуйста, бланк обвинительного заключения.

В пять минут со всеми формальностями было покончено.

— Теперь, Гитхуа, назови имена всех тех, кто, по твоим сведениям, занимается этим промыслом, и укажи их адреса.

Он назвал шестерых. По меньшей мере четверых из них можно было отыскать без труда. Они в свою очередь назовут других, так что удастся нанести ощутимый удар подпольному бизнесу. Но прежде всего я должен нащупать нити, идущие за границу.

— Вот как мы поступим, Гитхуа, — объявил я. — Вообще-то, следовало бы упечь тебя за решетку. Ты не просто нарушаешь закон, из-за твоей неуемной жадности становятся наркоманами и гибнут молодые люди. Я ненавижу тебя и тебе подобных за то, что вы наносите огромный вред юному поколению наших граждан. Надеюсь, тебе понятны мои чувства?

— Да, конечно. Но, клянусь, если вы меня отпустите, никогда больше не стану заниматься этим.

— Хорошо бы твои слова не разошлись с делом. Так и быть, дам тебе последний шанс. Держи ушки на макушке и смотри в оба. Выведай для меня кое-что у твоих деловых партнеров, но так, чтобы они ничего не заподозрили. Сдается мне, что рыбки покрупнее занимаются вывозом бханга за границу, они интересуют меня в первую очередь, а потом уж займемся теми, кто промышляет на местном рынке.

— Понятно, сэр. — Гитхуа повеселел, осознав, что все-таки выйдет отсюда. — Кстати говоря, три месяца назад один индиец обратился ко мне с просьбой свести его с теми, кто может поставлять большие партии товара на экспорт. Он говорил, что у него есть белые сообщники, которые специализируются на таких делах и гарантируют полную безопасность.

— Кто этот индиец, ты его знаешь? — насторожился я.

— Зовут его Кассам или что-то в этом роде. Я видел его один лишь раз, и мы ни о чем не договорились. У меня тогда товара не было, а ждать он не мог.

— Кто вас свел?

— Он вышел на меня через одного из моих клиентов, с тех пор я о нем не слышал. Может быть, они нашли то, что искали, и уехали за границу.

— Вести торговлю с такими клиентами было бы для тебя гораздо прибыльнее, чем с ватагой юнцов.

— Наверное. — Гитхуа пожал плечами. — Но я уже имел дело с белыми, еще в 1973 году. Не так уж они надежны, платят неисправно, да и риску для черных куда больше.

Я сразу смекнул: здесь действуют не просто туристы, а наверняка целый синдикат. В голове моей звучали слова: "Белые сообщники гарантируют полную безопасность". Я случайно напал на след.

— Гитхуа, предлагаю тебе сделку! — бодро воскликнул я. — Ты разыщешь этого сукина сына Кассама, а мы, со своей стороны, не будем предъявлять тебе обвинения, если ты, конечно, бросишь этот бизнес. Согласен?

— Согласен, только выпустите меня. Я займусь чем-нибудь другим, обещаю!

— Нам позарез нужен индиец и его сообщники. Тебе проще напасть на их след, чем нам: у тебя есть связи, да и они тебя знают.

— Я все сделаю, сэр. Сразу за это возьмусь.

— Мы оставим три мешка с бхангом на складе для приманки. Только не вздумай нас надуть — тогда тебе от тюрьмы не отвертеться.

— Я вас не подведу, но позвольте мне для отвода глаз приторговывать небольшими партиями, иначе мои бывшие клиенты могут заподозрить неладное.

Просьба была разумной, я и сам хотел ему это предложить. Можно поступиться мелочами, когда речь идет о разгроме целой банды.

— Хорошо, но делай это осмотрительно и ничтожными партиями. Не входи во вкус!

— Будьте спокойны, я вам этого Кассама из-под земли достану.

— Скорее всего, нам понадобится не он один. Постарайся разузнать, кто еще экспортирует бханг и как у них это налажено. Вот мой телефон, звони через день и докладывай, как идут дела.

— Да я каждый день готов звонить, только вот не всегда дозвонишься.

— В таком случае приходи сюда, только смотри, чтобы твои дружки тебя не выследили, а то вся наша операция провалится. Лучше все-таки звонить. Если меня не застанешь, передай инспектору Мбуви или сержанту Мачарии, но никого другого в наши дела не посвящай.

— Все ясно.

— Отлично, — сказал я. — Тогда за дело. Хорошо бы посмотреть, где ты живешь, в крайнем случае мы сможем с тобой связаться, хотя бы сунуть записку под дверь.

— Да хоть сейчас, — засуетился Гитхуа. — Я живу в районе Нгара, рядом с баром "Гитаруа".

— Поехали! — Я поднялся со стула.

Вскоре наша машина остановилась у его дома. Он пригласил нас зайти: большая квартира, обставленная удобно и со вкусом. Мое внимание привлекла свадебная фотография на стене.

— Какая у тебя жена красавица! — восхищенно воскликнул я.

— Что верно, то верно! — Гитхуа был явно польщен. — У нас трое прелестных детей, все мальчики.

Я надеялся, что комплимент, сделанный его супруге, несколько сгладит неприятные ощущения, наверняка возникшие у Гитхуа в ходе допроса. Пожав ему руку, мы поехали назад в управление.

В газетах я прочел, что в Какамеге арестован мужчина, у которого нашли десять мешков с бхангом. Его с позором провели по всему городку, прежде чем доставить в полицейский участок.

Я немедленно связался по радиотелефону с полицейским комиссаром Западной провинции. Обменявшись обычными любезностями, я задал ему вопрос в связи с газетными сообщениями.

— Ага, — хохотнул он, — уже пропечатали! Представляете, этот старик целый акр земли засадил каннабисом и набивал себе мошну, а сын ему помогал.

— Вы выяснили, кому он сбывал товар?

— Признаться, я не готов ответить, его сейчас допрашивают в участке, но я немедленно все разузнаю. Мы не придали особого значения этому делу, оно числится по разряду мелких правонарушений. Кстати, Кип, отчего вдруг столь большой интерес? Стоило ли звонить из Найроби из-за подобной мелюзги?

— Представь себе, стоило… — Я торопливо прикидывал, насколько можно посвятить его в дело. — В управлении подозревают, что какие-то иностранцы вывозят бханг за границу. Мне поручено расследование.

— Вот оно что. — Он выдержал паузу, потом добавил: — Хотите проверить, нет ли связи между нашим крестьянином и вашими экспортерами?

— Скажу спасибо за любые сведения.

— Я позвоню вам, как только что-нибудь выясню.

— Еще одно. Когда суд над стариком кончится, его товар, очевидно, сожгут?

— Ну да, так уж заведено.

— Пожалуйста, уговорите судью отступить от этого правила и отправьте травку к нам в Найроби. Она может понадобиться в качестве наживки. Я получу санкцию комиссара.

— Договорились. Снаряжу конвой, как только будет указание шефа.

Я поблагодарил его, посулив, что угощу пивом, когда он в очередной раз приедет в Найроби. Упомянув о пиве, я и сам сразу ощутил жажду.

Глава третья

Я принял его за одного из завсегдатаев: на первый взгляд ничего в нем нет подозрительного. Он скользнул по гостиничному холлу к стойке бара, за которой мы сидели на высоких табуретах, и, заказывая пиво, равнодушно кивнул Гитхуа. Я вскоре забыл о нем, поджидая свою "дичь".

Гостиница, где мы находились, была, по теперешним меркам, довольно скромной. Белых туристов в ней немного, зато африканцев среднего достатка полным-полно, особенно у бара.

Дело было в три пополудни, на улице знойно и сухо. Вокруг нас еще несколько человек потягивали пиво. У стойки, поодаль от нас, сидела белая пара, типичные учителя из провинции. Меня уже мутило от ледяной содовой, я мечтал о пиве, но на работе не полагается. А этот чертов Кассам все не шел…

— Меня зовут Кассам. — Маленький индиец — тот, что кивнул Гитхуа и сел на соседний табурет, — протягивал мне руку. — Кассам Кхалиф. Рад с вами познакомиться, э… Простите, как вас величать?

— Кип. — Я растерянно улыбнулся. Он ошарашил меня, возникнув неожиданно, как чертик из табакерки. — Поль Кип.

— Рад с вами познакомиться, Поль.

— И я тоже рад нашему знакомству.

Мы пожали друг другу руки, он втиснулся между мной и Гитхуа. В нем было чуть больше пяти футов, тощий, болезненный. Бесцветные глаза за толстыми линзами очков то и дело моргали, темные курчавые волосы лоснились. Зубы тоже не прибавляли ему привлекательности: неровные, в желтых пятнах от табака и бетеля.

— Пожалуйста, переставьте сюда мою бутылку с пивом, — сказал он бармену, потом обратился ко мне: — Как поживаете, бвана?

— Помаленьку, — бесстрастным голосом ответил я.

— Квели кабиса, бвана. Маиша сику хизи инакува нгуму кабиса[14], — продолжал он на суахили.

— Ндио[15], - согласился я. — Вы родом с восточного побережья?

— Почему вы так решили, бвана?

— Отлично говорите на суахили и на индийца не очень похожи, скорее, пожалуй, на выходца из арабских стран.