Иосиф Гольман - Игры для мужчин среднего возраста Страница 65

— Давайте на «вы», — неожиданно легко согласился Скрепер. — Профессор, — ехидно добавил он.

Пусть будет «профессор». Пусть даже будет «интеллигент вонючий». Пусть будет как угодно, лишь бы в нужный момент Скрепер был ошеломлен несовпадением между своим представлением о человеке и его поведением.

— Так что в кармане? Пивко? — Скрепов явно ничего не забывал.

— Нет, атомная бомба, — ответил Береславский.

— Профессор, вы грубиян. — Что-то он был сегодня непривычно веселый. — Где тут ваш кабак?

— Уже пришли. — Они и в самом деле были перед входом.

— А почему не в главный подъезд? — поинтересовался осторожный бандит.

— Пошли в главный, — вздохнул Береславский. — Сколько здесь бывал, всегда заходил с этого входа.

— Ну, не будем нарушать традицию, — ухмыльнулся Скрепер.

У него и в самом деле было неплохое настроение. Он нисколько не сомневался, что профессор собирается сдать ему порошок. Ну не студентам же он будет его впаривать? А значит, благосостояние Скрепова еще раз серьезно увеличится — куда сбыть груз, он уже предварительно договорился.

Еще через пару минут они были в кабинете. Правда, прежде чем в него войти, «авторитетный» бизнесмен пропустил вперед Ефима, неделикатно ткнув ему в позвоночник чем-то твердым и — Береславский не сомневался — смертоносным.

— Это «наган», — подтвердил Скрепов его догадку. — Так что без глупостей.

Ефим и не собирался делать глупости.

— А зачем третий стул? — сразу насторожившись, спросил Скрепов.

— Потому что нас будет трое.

— С какой стати? Киллера, что ли, позвал?

— Если б киллера, он бы вас у входа встретил, — резонно заметил профессор.

— Так в чем дело? — Ответ удовлетворил Скрепера лишь отчасти.

— Послушайте, — как можно мягче сказал Береславский, — через полчаса все закончится. Все свое получат, а я получу свободу. Вы можете потерпеть полчаса?

— Я-то смогу. — Веселья в его голосе уже не было. — А вот ты вряд ли. — В его левой руке снова появился здоровенный «наган», до этого уже спрятанный в карман.

— Кончай истерить, — совершенно спокойно сказал Ефим. Он и в самом деле перестал трястись. — Тебе нужны деньги. Мне — жизнь. Причем либо оба получим свое, либо — никто.

— Почему это? — Скрепер никак не мог поверить, что у профессора, этого вонючего интеллигента, может быть какая-то своя игра.

— Потому что, во-первых, порошок продан. Продан дорого. И я собираюсь отдать тебе бабки за вычетом моих комиссионных.

Ошарашенный Скрепер секунду помолчал, потом спросил:

— А во-вторых?

— Во-вторых, я смогу спать спокойно, только если ты договоришься с чеченом.

— С кем, с кем? — Теперь он окончательно был выведен из равновесия.

— С тем, с которым вы в Красноярске воевали. Если честно, он мне тоже за доставку заплатил.

— Что-о? — На секунду собеседник потерял дар речи.

— Уже сделано, — сказал Береславский. — Теперь нужно разрулить всю эту хрень.

В кабинетике повисла тяжелая пауза. Ефим спинным мозгом прочувствовал простое и ясное желание «партнера» по переговорам — убить его на месте. И тем же спинным мозгом ощущал, что его «партнер» этого не сделает. Раз сдержался в первый момент.

— Ты точно ох…л, профессор. — Скрепов больше не пытался его пугать. Он пытался его вразумить, понимая, что столкнулся с чем-то, не осязаемым его мозгом. — Этот ублюдок стрелять начнет раньше, чем думать.

— Я его на улице встречу. И договорюсь, чтобы он этого не делал. Он не прочь тебя грохнуть, но джихад важнее. А это штука дорогая, без денег не делается.

— Б…ь, тебя бы грохнуть! — совершенно искренне вырвалось у Скрепера.

— Сейчас нельзя, — уверенно сказал ему Береславский. — А потом, надеюсь, уже не будет нужно. На том и расчет.

Береславский внимательно смотрел на Скрепова и видел, что тот начал успокаиваться. Теперь хорошо бы так же бескровно обработать чеченца. Ефим прекрасно понимал, что их с Самураем и Доком жизни будут спасены, только если нейтрализовать обе враждебных стороны. И — необходимое условие — одномоментно.

— Где деньги-то? — уже почти спокойно спросил бандит.

— Если договоримся, будут здесь, в кабинете.

— Значит, неподалеку, — сделал несложный вывод Скрепов. — Слушай, если ты такой умный, почему нам их не поделить? Без «чеха»?

— Потому что я потом проживу недолго, — усмехнулся Береславский. — Либо тебе захочется вторую половину, либо он меня найдет. Я ж фигура публичная.

Немного поразмышляв, Скрепер смирился:

— И что теперь дальше будет происходить?

Ефим посмотрел на часы:

— Пойду чеченца встречать. Учти: если выйдешь из кабинета — мне просигналят, — я просто уйду, и возитесь сами. (Ефим употребил другой глагол, характеризующий будущие отношения бандита и моджахеда.)

— А он войдет и пальнет?

— Пошли по второму заходу, — утомленно сказал Ефим. Он и в самом деле начал уставать от жуткого напряжения. — Надо бы было — подставил бы тебя сразу. А так — специально вас разделил, во времени и пространстве. Ты же видел.

— Видел, — нехотя согласился Скрепов. Он уже понимал, что особого выбора, если хочет увидеть деньги, ему не предоставлено. Но последнее слово оставил за собой: — Если что — первая пуля твоя.

— Достал уже, — разозлился Береславский. — Первая пуля, вторая пуля. Никому шума не надо. Деньги раздал, свое забрал — и по домам.

Он вышел из кабинета и направился к двери. У коридора хватило сил подмигнуть встревоженному Самураю. Тот весьма профессионально смотрелся в белом официантском фартуке.

Очень вовремя вышел — к дверям «Востока» с парадной стороны уже подходил Али.

«Ну, Господи спаси», — взмолился бывший атеист Береславский и поздоровался:

— Привет, Али!

Тот не ответил, пристально рассматривая Ефима.

— Что не так? — мягко спросил Ефим.

— Машина выезжала со стоянки. На три часа. Куда?

— Откуда я знаю? — равнодушно ответил Береславский. — И какая разница?

— Как — какая разница? — взвился чеченец. — Ты отвечаешь за груз!

Ефим устало вздохнул.

— Слушай, с тобой можно говорить откровенно? — спокойно спросил он.

— Только откровенно и можно, — усмехнулся тот. Чеченец, похоже, чувствовал себя отвратительно — желтый весь, — но руку из кармана не вынимал.

— А палить, не дослушав, не начнешь?

— Сначала дослушаю, — согласился Али.

— Давай по пунктам, — предложил Ефим.

— Давай.

— Порошка в «Ниве» нет.

— Как? — чуть не заорал тот.

— Ты обещал не стрелять до конца разговора, — напомнил Береславский. Момент был нервный, но Али, стиснув зубы, сдержался. — Порошок продан, и продан дорого — за миллион триста тысяч.

— Где деньги? — прошептал моджахед.

— Деньги целы и будут переданы тебе. За вычетом моих комиссионных.

— Собака, — еле слышно произнес Али. — Забирай свое, отдавай остальное.

— Есть еще один момент.

— Какой? — Его лицо, не изменив цвета, стало совсем неподвижным. Точно окаменевший пергамент.

— Твой враг из Красноярска, — сказал Ефим.

— При чем здесь он? — не понял чеченец, но опять без нервного срыва, которого так опасался Береславский.

— Он дал мне машину и заплатил за трафик. Еще в Москве. Я же тебе говорил. В кафе.

— Но мы договорились, что теперь я главный заказчик. Разве не так?

— Так, — подтвердил Ефим. — Но жизнь идет, ситуация меняется.

— Ты что, бессмертным стал? — ощерился горец.

— Наоборот, — объяснил Ефим. — Я как раз здесь в самой большой опасности. Либо ты меня убьешь, либо он. А я жить хочу.

— И что предлагаешь? — Али, к счастью, оказался намного хладнокровнее, чем Ефим предполагал. Сохранится ли это хладнокровие, когда он увидит убийцу своего сына?

— Я предлагаю передать вам деньги, забрать свои копейки и уйти. Причем вы должны уйти оба живые.

— Тебя-то что это волнует?

— Если вы вдвоем договоритесь — и договоритесь без пальбы, — я останусь живой. Деньги у вас, я — замазан в доставке, зачем я вам буду нужен без денег и замазанный? Это — мое спасение. Логично?

— А если он пальнет, когда я войду?

— Не пальнет, — твердо сказал Береславский. — Мы с ним подольше, чем с тобой, беседовали. К тому же у него к тебе — кроме денег — предъяв нет.

«Зря я это сказал, — запоздало подумал Береславский. — У Али точно имеется одна не денежная предъява. Вполне может сорваться».

Но чеченец не сорвался.

— То есть все либо в деньгах, либо в гробах? — недобро улыбнулся он.

— Отменно сформулировано, — подтвердил профессор. — Кстати, вторую половину, может, тоже сможешь изъять. Но потом. Без меня.

Али задумался.

— Ладно, — наконец произнес он. На данном этапе он не видел других вариантов.