Игорь Губерман - Путеводитель по стране сионских мудрецов Страница 66

А у него такой уверенности не было. Согласно преданию, Магомет в ту ночь поседел. Два или три года он молчал, обдумывая случившееся. Его продолжали мучить слуховые галлюцинации. Неведомые голоса повторяли, что Аллах един, и Магомет — пророк Его. Однажды вновь возник архангел Гавриил. Огромная белая фигура явилась в облаке на горизонте и приветливо представилась: «Я — архангел Гавриил. А ты — посланник Аллаха». И исчезла.

Наконец Магомет решился и созвал родственников, людей из своего семейного клана. Они пришли охотно, Магомет и Хаттиджа пользовались общим уважением. Легко себе представить огорчение и ужас этих первых слушателей. У Аллаха, по словам Магомета, не было дочерей, издавна и высоко почитаемых, так что все кумиры возле храма Каабы — просто каменные глыбы. И после смерти человека ожидает не забвение, а Страшный суд, на котором не племя или клан ответчики за все поступки человека, а он сам, он лично, в чем и была пугающая новизна.

Родственники разошлись в печали и недоумении. Старшие предупредили Магомета, что он стал на путь бесплодный и опасный. Ибо Мекка — центр торговли для племен всего полуострова, а у каждого племени — свои высшие покровители, о каком единобожии могла тут идти речь?

Но Магомет принялся проповедовать новую веру. Его жестоко осмеивали, и от прямой расправы его спасало только покровительство дяди, главы его клана.

А между тем непризнанный проповедник начал говорить стихами. Впоследствии эти суры и составили Коран, главную книгу ислама. В них были обрывки всего, что знал Магомет к тому времени о Библии и христианстве, были призывы, увещевания и назидательно изло­женные случаи из жизни самого Магомета. Воздействие этих сур было впечатляющим невероятно — нет числа преданиям о том, как обращались в мусульманство люди, только что хотевшие избить или убить Магомета.

Нам очень приятно рассказывать о влиянии поэзии на жизнь, а трезвые убогие реалисты пусть рассуждают об истории, текущей по своим законам и выбирающей кого незнамо в исполнители. Время язычества и родового строя истекало, а пророком наступавшего единобожия Аллах избрал человека, вовсе (поначалу) не готового для этой роли.

Видения Магомета в эти годы поражали подлинным величием. Так, однажды ночью архангел Гавриил разбудил его, подвел коня Барака, и они мигом очутились в некоей Дальней мечети (о ней — чуть ниже, ибо это очень важно). Здесь Магомета уже ждали и почтительно приветствовали Авраам, Моисей, Иисус и несколько еврейских пророков. Откуда-то возникла лестница, и Магомет с Гавриилом принялись подниматься вверх к Божьему трону, который, как давно было известно, располагается сразу же за Седьмым небом. В чем именно Аллах наставлял Магомета, подробно описал пророк в Коране. А вообще половина этой книги — вольный пересказ библейских и христианских историй и наставлений, так что вникать в подробности не стоит. Однако в разговоре Магомета с Аллахом интересна мелкая деталь. Бог велел правоверным совершать молитву пятьдесят раз в день, и Магомет, кивнув послушно, принялся слезать по лестнице. Но тут ему встретился Моисей (у которого, как вы помните, был большой опыт переговоров со Всевышним) и сказал, что следует поторговаться, потому что ежели по пятьдесят раз в день молиться, то не будет времени заботиться о пропитании, не говоря уже о прочих радостях существования земного. Магомет прислушался к совету древнего еврея и полез обратно. Бог не рассердился, но опять назвал какую-то немыслимую цифру. Снова встретив Моисея, Магомет опять вернулся к Божьему трону. Это повторялось несколько раз, и в итоге Магомет доторговался до пяти молитв. И как тут Моисей ни понукал его попробовать еще раз, Магомет застеснялся. Восхищенный результатом торга Моисей подарил Магомету свою фотографию с надписью: «Победителю ученику от восхищенного учителя».

А теперь — о местоположении волшебной Дальней мечети. В двух днях пути от Мекки находился город Таиф, который Магомет частенько посещал, проповедуя всем, кто был готов послушать его суры. А на полпути он останавливался ночевать в деревне, где было две мечети - Ближняя (Аль-Адна) и Дальняя (Аль-Акса). Магомет предпочитал вторую, и поэтому современникам его было совершенно очевидно, что именно туда перенес его конь Барак во время этого прославленного ночного полета. Правда, впоследствии многие мусульманские теологи утверждали, что подлинная Дальняя мечеть вообще находится где-то на небесах, но важно главное (для нас): что вовсе не на Храмовой горе в Иерусалиме оказался Магомет в ту достопамятную ночь. Мечеть Аль-Акса выстроили тут лишь через несколько десятков лет. Сам Магомет никогда не бывал в Иерусалиме, и в Коране этот город он ни разу не упомянул.

А в Мекке жить становилось опасно. Но судьба хранила Магомета. В месяцы всеобщего паломничества в Мекку он имел обыкновение переходить от шатра к шатру, изрекая свои суры — проповедуя. И хотя многие паломники уже знали, что в Мекке живет странный городской сумасшедший, Магомет однажды встретил шестерых арабов, со вниманием и интересом слушавших его. Они прибыли из далекого оазиса Йасриба, где в непрерывной вражде и схватках обитали несколько племен, а в к »м числе — и три еврейских, о которых мы уже упоминали. Шестеро паломников из Йасриба столько уже слышали о еврейском боге Яхве, что идея единобожия их вовсе не ужаснула. Кроме того, они достаточно наслушались еврейских разговоров о пророке, который вот-вот явится и все справедливо устроит к лучшему. А что, если перед ними проповедует тот самый, кого ждут евреи? Было бы не худо первыми его перехватить. И шестеро паломников торжественно пообещали Магомету, что вернутся через год с большим количеством его приверженцев.

И обещание свое сдержали и нескольких, готовых обратиться к новой вере, привели. А там, в Иасрибе, ждали Магомета новые сторонники — так было рассказано ему.

И Магомет решил бежать из Мекки. И врагам словить его не удалось. Хотя была назначена награда за его поимку — сто верблюдов. За живого или мертвого. Через несколько лет он вернется сюда с десятитысячным войском, и вся Мекка без сопротивления примет мусульманство.

В оазисе Йасриб (вскоре это будет город Медина) Магомета ожидала удача. Принимая мусульманство, люди из разных племен сплачивались в общину, и таким образом сходили на нет кровавые племенные раздоры. Магомет же становился вождем не только духовным, но и светским, вскоре обнаружится и его талант полководца.

А попутно он приобретал очень ценные новые познания. Евреи рассказали ему о сыне Авраама от наложницы — об Измаиле он услышал тут впервые. Сразу ему стало ясно, от кого произошли арабы. А потом и очевидным сделалось, кто построил храм Каабы: разумеется, Авраам навещал в пустыне своего сына Измаила, вот отсюда и возникла эта древняя святыня.

Магомет был истинным поэтом: он заимствовал из всех любезных его душе источников. Особенно по душе пришлась ему Библия, и имена еврейских патриархов, переделанные на арабский лад, обильно поселились в его сурах, которые запоминали наизусть, записывали за ним (в Коран это сложилось вскоре после его смерти); часто он диктовал их своим близким.

Только на поддержку евреев (он ведь был истинным наследником их религии!) Магомет рассчитывал напрасно. Евреи холодно выслушивали его суры, а порой даже высмеивали их. А во вскоре начавшихся военных сражениях с племенами Мекки — попросту его не поддержали. Два еврейских племени он изгнал из оазиса, а в третьем (оказавшем сопротивление) распорядился вырезать мужчин (семь сотен человек), а женщин и детей — продать в рабство. Это было полностью созвучно нравам того времени, так что не следует обвинять пророка в излишней жестокости. Более того: он был первым (на Аравийском полуострове), кто догадался, что пленных лучше не убивать согласно традиции, а брать за них выкуп.

Но один его поступок (ну, точнее сказать — два) поймут и не осудят только те, кто сам рифмует и слагает. Магомет однажды повелел убить известного поэта (из евреев), который не только в Мекке читал издевательские стихи о его сурах, но и, вернувшись в Медину, продолжил свое пакостное сочинительство. А еще казнили некую певицу, певшую насмешливые вирши о творениях пророка.

А столкновения военные случились по естественной причине: соратники Магомета в видах прокорма стали грабить караваны. Это получалась у них с переменным успехом, а после одной особенной удачи Мекка снарядила войско численностью в несколько тысяч человек.

А у Магомета было только несколько сотен воинов. Но бой он принял и выиграл его. Надо ли говорить, как повысился после этого его авторитет духовного вождя?

И еще немного о его авторитете. Ранее молились, обратясь лицом в сторону Мекки (храм Каабы как-никак), но Магомет, надеясь на тесное единение с евреями, постановил молиться, как они, то есть лицом к Иерусалиму. И арабы повернулись на сто восемьдесят градусов, обратясь спиной к святыне предков. А когда Магомет понял, что напрасны все надежды на духовное слияние с евреями, он повернул молящихся обратно.