Семен Лопато - Ракетная рапсодия Страница 69

Сияюще слушая, Наташа кивнула ему на пустые стопки; поспешно потянувшись за бутылкой, он разлил водку. С лениво-изнеженным усилием отделившись от спинки кресла, девушка взяла стопку; чокнувшись, они выпили. С улыбкой откинувшись к спинке кресла, девушка закинула ногу на ногу, полы халата ее разошлись, открывая ноги; машинально он проследил за бежавшей вверх линией соединения бедер; заметив это, легким движением, словно делая что-то необязательное, она одернула полу халата; в беглом взгляде, брошенном на него, было выражение не смущения, а открытости, какого-то всепонимающего ожидания или любопытства; склонив голову, лучисто-весело Наташа смотрела на него с другой стороны, колени ее, отсвечивая под электрическим светом, белели вровень со столиком. Колени девушки, вновь поставившей ноги рядом, так же белели, открытые чуть разъехавшимся халатом, обе они улыбались; пьяняще приподнятый близостью их тел, светом коленей, зависнув в летящем ощущении открытости и покоя, секунду он словно плыл куда-то между ними. Вдруг ощутив толчок, высвобождающий его чувства, в каком-то неясном ему самому возбуждении, машинально не выпуская из пальцев стакан, он подался к девушке.

— Я хочу, чтоб у Наташки все было хорошо. Я хочу, чтобы у нее было все, чего бы она только ни захотела. Чтоб у нее было много платьев, украшений, чтоб у нее были новые туфли, красивые, много, чтоб их не нужно было разнашивать, я все для нее сделаю.

Невнимательно слушая его, с рассеянно-всевидящей улыбкой глядя мимо него, девушка убежденно покачала головой:

— Наташу надо одеть. Я не могу смотреть, в чем она ходит. Вы можете ходить, в чем вам хочется, я понимаю, вам все равно, вы выше этого, я это понимаю, я иногда сама такая бываю, но Наташку вы должны обеспечить.

Весело слушая, Наташа качнула головой.

— Мне еще найти надо.

— Все можно найти. Я тоже высокая, у меня тоже нога не самая маленькая, но все можно найти. Это вы обязаны сделать.

Торопясь ответить, он горячо кивнул.

— Я сделаю.

Увлеченно встрепенувшись, блестя глазами, Наташа придвинулась к девушке.

— Покажи то платье, которое ты купила.

Потупив глаза, тая улыбку, девушка покачала головой.

— Не надо.

— Ну покажи.

Блестя глазами, она быстро повернулась к нему.

— Ольга платье купила — это вообще, я никогда такого ни на ком не видела, я никогда не видела, чтобы кому-то так шло платье, я просто влюбилась в него, я в нее в этом платье влюбилась.

Нетерпеливо она вновь повернулась к девушке.

— Ну покажи.

Опустив глаза, с понимающей улыбкой, девушка, секунду помедлив, встала. Выйдя в другую комнату, она минуту провела там; вернувшись вскоре в темно-зеленом обтягивающем платье и коричневых туфлях на высоких каблуках, неожиданно выпрямленная, полная свободной пружинистой стати, на ходу откидывая назад черные волосы, она прошла через комнату; откинувшись к спинке кресла, со стопкой в руке, бросив ногу на ногу и вновь болтая туфлей, Наташа лучисто следила за ней. Подойдя к столику в углу, пружинисто покачиваясь на высоких ногах, приподнятая и подтянутая каблуками, она нажала какие-то клавиши переносного музыкального центра; автоматически обеспокоенный, как всегда, когда дело касалось музыки, он, встав, сзади подошел к ней. Стоя не оборачиваясь, зачем-то перебросив волосы вперед, так, что они падали на грудь, она перебирала компакт-диски; видя ее шею и белый полукруг спины в вырезе платья, почувствовав ее духи, какие-то другие, чем у Наташи, словно брошенный из одного царства в другое, он, приблизившись, заглянул через ее плечо, в руках ее были пиратские издания дисков Queen. С улыбкой глядя на них, поглощено не поворачиваясь к нему, она замедленно раскрыла один из них:

— Здесь музыка, которую можно слушать.

Машинально рассматривая обложки со знакомыми много лет картинками, он качнул головой.

— Лучше все-таки фирменные покупать.

Не слушая его, она легко помотала головой.

— Это не важно.

Нажав клавишу, она остановилась, вслушиваясь в нарастающее биение фортепиано, оборванное гитарным взвизгом и синтезаторными птицами; узнавающе услышав издевательское танго, пронизанное звуком гитары, она, повернувшись, оказалась почти вплотную к нему; невидяще бросив взгляд на него, она быстро повернулась в сторону сидевшей в кресле Наташи.

— Можно я потанцую с твоим мужчиной?

С загадочным блеском в глазах, словно что-то заранее понимая, Наташа мотнула головой. Закинув руки ему на плечи, всем телом придвинувшись к нему, словно без стеснения потребляя его, медленно танцуя, испытующе наблюдая за ним, словно что-то заранее чувствуя в нем, она темно-блестящими глазами заглянула ему в глаза.

— Вы не обращайте внимания, мы с Лидиной уже много лет знакомы, мы все друг про друга знаем, мы уже можем делать такие вещи, которые никто другой понять не может. Понимаете?

Бездумно-веряще глядя на нее, он кивнул.

Секунду влажно-оценивающе глядя на него, словно что-то проверяя в нем, она двинулась губами к нему; с каким-то непонятным ощущением свободы, словно зная, что Наташа у него за спиной все видит и не осуждает его, он двинулся навстречу ей. Открыто требовательно придвинув свой живот к его животу, она обхватила руками его шею; танцуя, они целовались взасос. Держа его за плечи, она слегка отъединилась от него, делая расстояние между его грудью и ее, поняв, чего она хочет, он положил руки на ее груди, ощупывая их; закрыв глаза, отозвавшись на его движения, уже не контролируя себя, она вновь с силой притянула его к себе; танцуя и целуясь с ней, рукой, зажатой между их телами, он держал ее грудь. Музыка ускорилась и стала ритмичной; машинально подчиняясь ей, танцуя, он стал раскачивать ее из стороны в сторону; как во сне отъединившись от него, а затем словно проснувшись, невидяще взглянув на него из-под приопущенных век, она включилась в его движения; отбрасывая ее от себя и вновь притягивая, он пытался вертеть ее, чего никогда не умел; поняв, что он не умеет, она сама все делала за него, помогая ему. Споткнувшись и вновь с размаху привалившись к нему, положив руки ему на грудь и тайно-блещущими глазами взглянув на него, она вновь властно потянулась к нему; они снова поцеловались; разъединившись, они стояли друг против друга, почти упершись друг в друга лбами; быстро подойдя и взяв их за плечи, втиснувшись между ними, словно заглядывая в сложившийся между ними уютный теремок, Наташа радостно-быстро оглядела их.

— Вам хорошо?

Не отвечая ей, держась за него и подогнув ногу, девушка сняла туфлю; повертев ее и отбросив, гася блеск глаз, все с той же затаенной улыбкой она повернулась к Наташе:

— Твой мужчина замечательно танцует, но я каблук сломала.

Сбросив вторую туфлю, став чуть пониже ростом, с рассеянной улыбкой она подцепила ее пальцами ноги.

— Новые туфли, сто пятьдесят долларов. Прожили три дня.

Легко отбросив их, она вновь повернулась к Наташе; сияюще разглядывая ее, словно радостно ожидая чего-то, та весело придвинулась к ней.

— Ничего. Это не главное.

— Я знаю.

Внезапно остановив на ней взгляд, темно-блещущими глазами всматриваясь, словно видя что-то такое, что было понятно лишь им двоим, девушка невидяще приблизилась к ней.

— Я знаю, что главное.

Прицельно глядя на нее, уже улавливая ответный блеск глаз, но словно не замечая его, завораживающе улыбаясь, она сделала еще шаг к ней.

— Я всегда знала, что главное.

— А что главное?

— Молчи.

Зажав ей рот рукой и затем отняв ладонь, она положила на нее руки; словно на секунду вдруг задумавшись, сначала медленно, прикрыв глаза, как во сне, затем постепенно ускоряясь, нетерпеливо срывая пуговицы, словно раздраженная встреченным сопротивлением, она стала расстегивать ее платье; сияя глазами, словно втянутая в какую-то захватывающую, увлекательную игру, Наташа с восторженным любопытством следила за ней. Словно вдруг спохватившись и сама желая участвовать, она азартно потянулась к платью девушки; стремительно помогая ей стащить его через голову и отбросив, она с радостной готовностью потянула ее к себе, они поцеловались. На секунду взглянув друг другу в глаза, сияюще-заговорщицки глядя друг на друга, обе словно в восторге от своей дерзости, словно делая что-то небывалое для них, одновременно смеясь и удивляясь тому, что получается, они держали друг друга; наваливаясь на Наташу, слепо улыбаясь, девушка стала подталкивать ее к разложенному в углу комнаты дивану; упав на него, быстро снимая друг с друга трусы и лифчики, беспорядочно обнимаясь, они покатились по кровати. На ходу распаляясь, хватая друг друга в каком-то сияющем хулиганском возбуждении, восторженно хихикая и на секунду взглянув друг на друга, они быстро поцеловались; увлеченная, обнимая девушку, словно торопясь все сделать как можно лучше, Наташа грубо сунула ей руку между ног; тут же поправившись, словно вспомнив откуда-то, как это надо делать, поспешно-старательно встав на колени у нее в ногах, она сделала несколько движений языком; остановившись, словно не зная, что делать дальше, она вновь быстро придвинулась к девушке; вытянувшись друг против друга, сияюще взглянув друг другу в глаза, они с неожиданной нежностью поцеловались снова. Внезапно, словно одновременно вспомнив о нем, они повернулись к нему; вытянувшись на постели двумя длинными сильными телами, еще слегка касаясь друг друга пальцами, смеясь глазами, словно чего-то ожидая от него, они обе смотрели на него; словно скандализованная его неподвижностью, девушка томно-церемонно, словно за ответом на какой-то вопрос, повернулась к Наташе; не видя этого, та лучисто-счастливо смотрела на него; быстро-оценивающе глядя на нее, на секунду опустив глаза, девушка вновь комически-терпеливо повернулась к нему.