Елена Сенявская - Сборник "Звездный скиталец" Страница 7

От долгого сидения у меня затекли ноги. Я поднялся, чтобы размяться, и нечаянным шорохом разбудил его. Иль вскочил, метнулся в сторону, прижался спиной к стене. В глазах - отчаяние и страх… За кого он нас принимает?!

Я чувствовал скорее досаду, чем жалость. Хотелось просто уйти и оставить его в покое. Но вместо этого я произнес, тщательно подбирая слова:

– Успокойтесь. Не надо бояться. Здесь никто не желает вам зла.

При звуках знакомого языка он вздрогнул и как-то сразу обмяк: кончилось самое страшное - неизвестность. Теперь он смотрел на меня почти с надеждой. И спрашивал - отрывисто, хрипло, но все оке Славкиным голосом:

- Кто вы? Что вам нужно от меня?

ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

«Это было давно. Так давно, что никто и не помнит, когда это было. Юный Лей, сын вождя, оставил родное племя и ушел в леса, как велел Закон Испытания. Не все возвращались назад после Долгой Охоты, но каждый верил, что вернется Мужчиной. Лей не вернулся. Минуло трижды по семь лун, и о нем наконец забыли. Но однажды весной, когда в ближних лесах не осталось дичи и людям грозил голод, восемь охотников отправились в Дальний лес. На исходе третьего дня они выследили дикого вепря. Окружили логово и стали ждать.

Зверь появился уже под вечер - огромный, свирепый. Он почуял охотников и взревел, наклонив голову, готовый напасть на любого, кто окажется перед ним. Все восемь подняли копья, но бросить их не успели: из соседних зарослей вылетела стрела и вонзилась в спину животного. Кто-то чужой начал охоту первым.

Разъяренный кабан развернулся в сторону нападавшего… Новая стрела опередила его. Но раны только взбесили зверя, он бросился к зарослям. А навстречу с копьем в руке уже спешил молодой охотник. Он был один!

Восемь мужчин с изумлением следили за поединком: они знали, что нет ничего опасней, чем раненый вепрь. Только безумец может выйти на него в одиночку. Они словно забыли, что добыча ускользает от них! И только когда бездыханный зверь уже лежал у ног победителя, восемь охотников вспомнили о его дерзости.

С яростными криками выскочили они из засады. Но он не заметил их. Стоял неподвижно, опираясь на копье. И тогда все узнали Лея. И отступили в страхе, ибо считали его погибшим. Если охотятся души умерших, мешать им не следует: можно навлечь на себя проклятье.

Лей нагнулся, взвалил добычу на плечи и молча исчез в зарослях. А охотники остались на месте, как пораженные громом. Только Нор, младший брат Лея, осмелился пойти следом. Он не верил, что Лей мертв. Но если он жив, то однажды может вернуться, и тогда Нор уже не станет вождем.

«Брат не должен вернуться! - с яростью думал Нор. - Теперь я старший и уступать ему не намерен!» - и пробирался тайком через заросли, выслеживая его путь.

Но вот деревья наконец расступились, и перед глазами охотника открылось нагромождение скал на берегу ручья, а возле самой воды - вход в пещеру. Лей сделал шаг, другой - и исчез в ее глубине. А Нор… Он остался ждать, потому что только глупец лезет в логово зверя.

Быстро стемнело. В пещере горел костер, доносились чьи-то голоса.

– Я все же убил его, Эйла! Теперь мяса нам хватит надолго, - это сказал Лей.

– Ты мог погибнуть, - откликнулся женский голос. - Мне и сейчас кажется, что этот зверь принесет беду…

И они замолчали.

А Нор уже бежал прочь, закипая от возмущения: «Лей взял в жены женщину из чужого племени! Лей нарушил закон предков! Лей умрет!»

–Нам придется уйти, - говорил тем временем Лей, мрачно глядя в огонь. - Я встретил охотников из нашего рода. Они где-то рядом и могут найти пещеру. Закон ты знаешь. Мы вернемся потом, когда они будут далеко.

–Ты хочешь идти ночью? - дрогнувшим голосом спросила Эйла.

– Да. Мы не можем ждать.

Быстро собрали оружие, немного мяса, тушу кабана спрятали. Погасили очаг, но сначала зажгли факел: ночью в лесу без огня опасно. И вот, перейдя ручей, они углубились в чащу, надеясь вернуться назад через несколько дней, когда охотники покинут эти места. Они не знали, что погоня уже близко и ведет ее безжалостный Нор, который не стал дожидаться утра. А свет факела выдает беглецов, потому что виден издалека.

Но вскоре и Лей заметил настигающие их огни. Тогда он бросил на землю факел, схватил за руку испуганную Эйлу и побежал, увлекая ее за собой. За спиной вспыхнул сухой мох, и вот уже загудело пламя, пожирая кусты и деревья, преграждая дорогу одним и подгоняя других своим горячим дыханием.

–Мы спасемся, Эйла! - хрипло шептал Лей и бежал из последних сил к живительной прохладе реки, что была уже где-то рядом. - Боги не допустят нашей гибели!

–Я больше не могу, - отвечала она, падая на колени. - Оставь меня… Спасайся один!

Но он уже нес ее на руках, и скоро холодные волны укрыли их от огня. Хвала Богам! Погоня отрезана, и пожар остался на другом берегу.

Они лежали в траве и никак не могли отдышаться. А ниже по течению восемь охотников, чудом избежавшие смерти, клялись на своих ожогах, что исполнят древний - Закон.

На рассвете они встретились…

И снова бежали по лесу измученные люди - двое влюбленных и их враги. Но вот заросли кончились, и беглецы оказались на равнине, усыпанной большими цветами. И поняли, что спасения нет: на открытом месте их догонят и убьют без труда.

И тогда Эйла взмолилась к древним Богам, и Боги вдохнули в них силы. И они побежали быстрее ветра навстречу восходящему солнцу. Черные цветы просыпались за их спиной, и странные существа, похожие на людей, резвились вокруг.

Пораженные, отступили охотники, не смея идти дальше. Но поздно! Вот со стоном опустился на землю один, затем другой… И скоро все восемь лежали среди цветов, неподвижные и безмолвные. А когда очнулись, Боги затмили их разум, и, схватившись за копья, они перебили друг друга.

А дети цветов смеялись над ними, продолжая свои беспечные игры.

Нет ничего страшнее Забвения…»

Эту легенду рассказал мне Иль, когда я спросил, что он знает о черных лилиях.

Итак, цветы существовали со времен первобытных и уже тогда обладали известными свойствами. Даже если их создали искусственно, в этом замешана более древняя цивилизация, возможно, из другого мира.

Сам Иль ничего об этом не слышал. Он даже не подозревает, что недавно был фантомом: мы прячем от него зеркала.

ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Кажется, Иль постепенно к нам привыкает. Во всяком случае, уже не боится и задает сотни вопросов, на которые я сам не знаю ответа.

До сих пор мы скрываем от него правду: просто язык не поворачивается все рассказать. Иль просит отпустить его домой - мы молчим. Но нельзя же молчать бесконечно! Несколько раз, забывшись, я назвал его Славкой. И ребята при каждой встрече поспешно отводят глаза… Парень уже устал от этих загадок. Пора поговорить с ним серьезно. Рано или поздно он должен будет узнать.

ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Теперь уже ясно, что планета необитаема: из долины вернулся кибер, привез снимки. Кругом только развалины, которым сотни лет, и ни одной живой души! Налицо все признаки глобальной катастрофы, хотя с экологией на Вионе (так Иль называет свою планету) вроде бы все в порядке.

Что же произошло? Куда делись люди? Судя по тому, что рассказывал Иль, их цивилизация была похожа на нашу. И вот ее нет, вокруг дикая природа да эти зловещие цветы.

И бедняга Иль на нашу голову! Что нам с ним делать, ума не приложу!

ЗАПИСЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Вчера осторожно сказал Илю о свойствах черных лилий. Он испугался, начал о чем-то догадываться. Снова и снова спрашивал, где мы его нашли. Я ответил, что здесь, на плато, когда он лежал без сознания. Иль ушел подавленный, опустив голову. И было от чего!

Когда он впервые поведал свою историю, мы долго не могли опомниться. Война двух держав, поражение, оккупация. Горстка патриотов продолжает борьбу. Их ловят, пытают, казнят, но они не сдаются. За их головы назначают награду, их родных объявляют заложниками… За Илем охотились долго и схватили, когда он пытался спасти мать. Потом привезли то ли в лагерь, то ли на секретный полигон: колючая проволока, пулеметы на вышках, солдаты в защитных масках. Иль давно приготовился к смерти, но место казни удивило его: осужденных вели на плантацию черных цветов. Он вспомнил сказку, которую слышал в детстве, но испугаться уже не успел: заломив руки, его ткнули лицом в душистую чашу цветка. А потом наступило Забвение…