Кирилл Воробьев - Монастырь (Книга 2) Страница 7

— Завтра ты все узнаешь…

Скорость удаления призрака все возрастала, пока она, наконец, не превратилась в сверкающую точку. Та мигнула и исчезла, а Куль, встрепенувшись, открыл глаза.

Зажегся свет. Зеки стали вставать, захлопали откидные сидения, фильм кончился.

Бесконвойник и не заметил, как проспал добрых полтора часа. Встав, он громко рыгнул. Воздух, попавший в желудок за время сна, вышел наружу, подарив зеку облегчение.

Вернувшись в отряд, он не нашел там Семихвалова. Расспросив нескольких бесконвойников, Николай выяснил, что его семейника никто не видел с начала сеанса в клубе. Но там Петра не было, иначе он наверняка его бы заметил. Решив, что к обеду он объявится, Кулин завалился на шконку и принялся листать какой-то замусоленный иллюстрированный журнал.

3. Котел. Псих в отряде

Игорь не знал, сколько он так простоял на плацу, не отрываясь смотря на огненные языки, вырывающиеся из недр агатового черепа. Несмотря на изрядное расстояние, ему казалось, что каждый из огней достигает его тела, опаляет плоть нестерпимым жаром, от которого пузырится кожа, тлеют мышцы, лопаются кости, разбрызгивая во все стороны кипящий мозг. Это должно было бы причинять Котлу неописуемые страдания, но он ощущал все это не испытывая боли, лишь со стороны наблюдая за процессом превращения своего тела в прах и тлен.

И, когда от завхоза не осталось ничего, что могла бы гореть, раздался еще один удар, а взревевшая вслед за ним сирена вывела Исакова из ужасного оцепенения. Он испуганно огляделся. Вокруг никого не было. Плац был пуст, окна монастыря тускло светились, ночь все продолжалась.

Сделав шаг, Котел споткнулся и упал, успев выставить вперед ладони. Ноги, затекшие за несколько часов полной неподвижности, отказались держать его тело, взорвавшись уже реальной болью. Несколько минут Игорь вынужден был лежать на пыльном асфальте, пережидая неистовое жужжание крови в ногах. Когда оно немного утихомирилось, завхоз пошевелил ступнями. Жжение и зуд возобновились, но уже не с такой силой. Вскоре Исаков смог согнуть ноги в коленях. Совершив этот подвиг, он встал, и тут ему в голову пришла странная мысль. Ведь если он маячил как столб несколько часов, то прапора, постоянно шастающие ночью по отрядам, непременно должны были бы его "разбудить". Да и старший второй смены, если они снялись, не мог просто пройти мимо.

Так сколько же он так простоял?

Бежать возможности не было, но Игорь все же помчался обратно в отряд нелепой подпрыгивающей походкой. На нажатие кнопки в скворечнике никто не отреагировал, и Котлу пришлось с минуту ковырять замок пальцем, чтобы отодвинуть штырь засова локалки.

В раскоряку преодолев два лестничных пролета, завхоз ворвался в секцию, не обратив внимания на то, что на лестнице нет старичка-дежурного, который работал как раз во вторую смену и, если бы та пришла, должен был бы уже занимать свое пост. Дверь каптерки оказалась распахнута настежь, и в ней никого не было.

"Ушли!" — Подумалось Игорю. — "Не уследил!.."

Но вдруг с лестницы послышался странный шум. Исаков метнулся туда и обнаружил своих шнырей. Он необычности представшей перед ним картины, завхоз на мгновение опешил.

Шмасть и Пепел голые, валялись по полу с каким-то третьим мужиком. Этот, в отличие от завхозовских помощников, был одет, причем, как успел за какие-то мгновения заметить Игорь, так, словно собрался на Северный полюс. Мужик колотил шнырей сапогами, которые были надеты и на руки, и на ноги. Те же, не церемонясь, лупили того кулаками и коленями, но, как видно, без особого успеха.

— Что тут такое? — гаркнул Котел.

Шмасти, наконец, удалось перехватить одну из обутых рук и он начал, прямо в сапоге, ее заводить дебоширу за спину. Сапог вдруг соскочил и Клоповник, сжимая его обеими руками, звонко плюхнулся на задницу. В это время Андрей со всего размаха ударил кулаком туда, где под несколькими шапками-ушанками должна была находиться макушка. Мужик судорожно дернулся всем телом, получил добавку тем же самым по тому же месту и, обмякнув, растянулся на полу.

— Псих. — То ли сам себе, то ли отвечая на вопрос завхоза, проговорил Шмасть.

Он встал, отшвырнул сапог и провел тыльной стороной ладони под носом, размазав по всему лицу струйку крови. Закутанный пошевелился, и Пепел моментально отреагировал, ударив того еще раз.

— Свяжем? — Спросил Андрей не отрываясь смотря на неподвижного мужика.

— Ага.

Шныри, словно не замечая присутствия Котла, принялись выпутывать мужика из его многочисленных одежек. В разные стороны полетели три шапки, две телогрейки, ватные штаны… Игорь поразился, сколько барахла умудрился напялить на себя этот деятель. За верхней одеждой последовала и нижняя. Две робы, четыре "тепляка", несколько маек шныри сняли просто разом сдернув их с тощего тела. Со штанами поступили так же, стянули сразу все. Потом пришла очередь трусов.

— Может одни ему оставите? — Спросил Исаков после того, как Пепел содрал с мужика уже шестые.

— Они все наши. — На мгновение отвлекся Андрей, и оставил мужика совсем нагишом. Откуда-то появился уже одетый Шмасть, принесший моток нейлоновой веревки. Он споро связал голому мужику руки за спиной, накинул, было петлю и на шею но, очевидно раздумав, затянул ею лодыжки.

— И как вас угораздило свое шмотье чуть не проспать? — Хихикнул завхоз.

— Да кто ж знал, что этот настолько долбанется? — Клоповник пожал плечами.

Пока все перемещались в каптерку, куда отволокли и не пришедшего пока в сознание новоявленного сумасшедшего, Игорь выслушивал сразу две версии, из которых складывалась примерно такая история: обкурившись анаши, шныри зависли в каптерке и через некоторое время их пробило на сексуальные подвиги. Они решили разбудить пидора по кличке Карий Глаз, чтобы тот удовлетворил их одновременно. Пидор разбудился и, соблазненный обещаниями сразу двух кропалей, пошел подставлять очко на дальняк. Шнырям же взбрело в голову трахнуть его как белые люди, то бишь в обнаженном виде. Что они и стали делать, не обратив внимания на то, что за ними следил один зек. Когда же оргия была в самом разгаре, мужик стянул их одежду. Мало того, он еще и забрался в каптерку и распетрушил их кешеры, куда было напихано изрядное количество одежды. Довершив экипировку еще висевшими на вешалках фуфайками и шапками, псих ворвался в дальняк, и стал кричать, что уже наступил конец света, а они, шныри, занимаются тут развратом и не готовятся к глобальному переселению душ в мир иной. Но если бы он просто орал, нет, этот поборник чистоты и нравственности принялся размахивать руками и всячески мешать процессу удовлетворения. Карий Глаз, испугавшись, сорвался со смычков и зашифровался под шконкой, а они, шныри, решили утихомирить чеканувшегося, какую картину и застал внезапно появившийся Котел.

— Погодите, — Игорь внимательно посмотрел на Шмасть и Пепла, — а вторая смена где?

— Так ты же за ней пошел. Не снимались они еще… — Удивленно проговорил Перепелов и понял, что сморозил глупость. В самом деле, присутствие шныря или завхоза на съеме бригады было желательным, но совершенно необязательным. Старший смены вполне мог вывести людей и сам.

— А вы взрывы слышали? — Поинтересовался Исаков.

— Ну да, громыхало чего-то рядом. Я думал гроза… — Сказал Клоповник и осклабился одной из своих самых идиотских улыбок.

— Мужики, — завхоз смог лишь развести руками, — это вы сами чеканулись со своей травки!

— А сам-то? — Возразил Шмасть. — Чего три часа на больничку глазел? Я в окно выглядывал. Видел.

— Так там… — Начал Игорь и прервал сам себя на полуфразе. Если он начнет рассказывать о призрачных всадниках, о черепе, пылающем адским пламенем, кого из троих сочтут сумасшедшим?

— Короче, глюк у меня был. — Выдал завхоз с его точки зрения полуправду. — Может, чихнарки обпился, да и дури этой вашей надышался…

— Ну, глюк, так глюк… — Андрей приятельски хлопнул Котла по плечу. — Мы, вон, тоже сегодня призраков видели. Едут, понимаешь, по плацу четверо на лошадях. Вроде и за стеной они, а видно. И копыта по асфальту чок-чок-чок, чок-чок-чок…

— Ага. И в чем хохма-то, — мелко затряс головой Клоповник, — мы ж их на пару видели. Еще обсудить успели, пока они в какую-то дыру не ушли.

— А одна кобыла прямо на плацу обосралась. Я едва Шмасть удержал. Он все хотел на плац бежать, выяснять, настоящее дерьмо или нет.

— Навоз. — Поправил Шмасть.

— Ну, навоз, — благостно согласился Пепел.

— Грядут часы последние!.. Покайтесь, нехристи! — Подал вдруг голос связанный.

— Тебе что ль каяться? — Клоповник несильно пнул лежащего тапком в бок. — Ты, отвечай, паскуда, на хрена наши вещи украл?

— …И будем гореть мы в геенне огненной, и будем мерзнуть в геенне ледяной, и будем дрочить и не кончать в геенне…