Ник Хоакин - Пещера и тени Страница 7

— Любопытно, — отметил Джек (он и мисс Ли сидели рядом на деревянном диване), — что после войны многих филиппинских детей окрестили нацистскими именами. А этот юноша, Роммель, как он погиб?

— Его не то раздавили, не то растоптали, — сказала мисс Ли. — Мэр Гатмэйтан отправил его в больницу, ему сделали операцию и все такое, мэр даже сам уплатил за его пребывание в больнице. За несколько месяцев! Но юноша все равно умер. Кажется, в мае.

Бабушка Сисанг перестала причитать и сказала — айе![21] — она совсем забыла о колодце.

— Каком колодце? — одновременно воскликнули Джек и мисс Ли.

Бабушка Сисанг объяснила, что баррио Бато, по преданию, было основано возле колодца, который существовал задолго до прихода испанцев. Это был таинственный колодец: вода в нем то появлялась, то исчезала. Его считали священным, а испанцы запретили ему поклоняться, но все равно поклонение тайно продолжалось многие годы. Только теперь никто не помнит, где он был.

— Колодец, который иногда с водой, иногда без нее, наводит на мысль, что он сообщался с рекой, — сказал Джек, обращаясь к мисс Ли.

— Речная вода в колодце здесь, на такой высоте? — усомнилась мисс Ли.

— Может быть, прилив поднимал уровень воды, — ответил Джек. — А потом, мы ведь исходим из того, что география места в те времена была точно такой же, как сейчас, хотя скорее всего она была иной. Старуха говорит, что о колодце сохранилась только память, поскольку существовал он задолго до испанцев.

— Тогда колодец — это еще один миф.

— Но этот миф указывает на то, что отсюда был ход вниз.

— Вы хотите сказать — в пещеру?

Джек спросил хозяйку дома, не упоминался ли колодец в других преданиях. Почесав в затылке, она ответила, что смутно припоминает, как отец говорил, будто сельская часовня была построена в честь колодца из легенды об Иоанне Крестителе, покровителе баррио.

— Ну конечно! — воскликнул Джек и даже хлопнул себя по лбу. — Испанцы возводили свои святилища там, где трудно было искоренить языческие традиции. Сначала они запретили поклонение священному колодцу, а потом, увидев, что люди продолжают тайно поклоняться ему, превратили его в христианскую святыню. Не можешь уничтожить — используй!

— Вы думаете, колодец находится в часовне? — спросила мисс Ли.

— Попросите старосту проводить нас туда, — сказал Джек.

Когда они покидали дом, прабабушка Роммеля снова распласталась на полу и запричитала, судорожно дергая руками и ногами.

Часовня была похожа на амбар — и по виду, и по размерам. Цементный пол, дощатые стены, потолка нет, крыша из гофрированного железа. В нефе — один ряд скамей. Резной алтарь у задней стены, выполненный в пышном и наивном стиле, когда-то позолоченный, а теперь облезлый, был явно древним, с тремя изображениями: святого Роха с собакой, Девы Марии и Иоанна Крестителя.

«Невероятно, — размышлял Джек, — как это падкие до древностей манильские стервятники еще не добрались до алтаря?»

Староста баррио, одетый как попугай — в оранжевой бейсболке, синей рубашке в красную полоску, зеленых штанах и желтых резиновых сандалиях, — сказал, что часовня никогда не запирается. Что тут красть? Удивительно, что алтарь, хоть и сгнивший, все еще на месте — единственная древняя вещь, уцелевшая в часовне, которую постигло столько бедствий. А кому он нужен, если в нем больше дыр, чем дерева? Сейчас хорошо бы завести что-нибудь поновее — изящных линий, с неоновой подсветкой…

— А когда цементировали пол? — спросил Джек.

Скорее всего после войны, предположил староста, когда ремонтировали часовню — она пострадала во время Битвы за освобождение. Тут все было разрушено, кроме — представьте себе — старого алтаря. Это просто чудо! Потому его и не тронули, когда перестраивали часовню, ведь алтарь был чудотворным, хотя многие считают, что новый алтарь — изящных линий, с неоновой подсветкой…

— Если бы здесь был колодец, — сказала мисс Ли, — его бы тогда и обнаружили.

— Но ведь мы не знаем, вскрывали ли старый пол, — возразил Джек.

Староста тоже не мог ничего сообщить — он был тогда ребенком. Да, слышал какую-то историю насчет старого колодца где-то здесь, но всегда думал, что это просто выдумка. Да и к чему колодец в часовне? Если для крещения, то сами подумайте, как опасно это для младенцев… Не менее опасно, чем этот шаткий старый алтарь, который давно пора заменить новым — изящных линий, с неоновой подсветкой и…

— Давайте осмотрим часовню с другой стороны, — предложил Джек.

Позади часовни, словно заключив ее в объятья, раскинулась бамбуковая рощица. Несколькими шагами дальше — обрыв, под ним дорога, все еще забитая машинами, направлявшимися в город. С обрыва на дорогу — один хороший прыжок. Через дорогу — мини-парк, где ждал «мерседес-бенц» мэра, а за ним — скрытая в тени река.

Староста, опасаясь, что его попросят сходить вниз, к дороге, и подогнать машину посетителей, решил проститься с надеждой на жертвование нового алтаря — изящных линий, с неоновой подсветкой — и быстро откланялся. Шлепая резиновыми сандалиями, он заторопился вниз к нагромождению крыш, сверкавших в лучах заката, красота которого явно затмевалась расцветкой его одеяния.

Гости остались между обрывом и бамбуковой рощицей.

— Посмотрите на заднюю стену часовни, — сказал Джек. — Она из сырцового кирпича, не из досок.

— Может быть, — предположила мисс Ли, — вначале вся часовня была кирпичной?

— А задняя стена и алтарь — это все, что пережило войну. Новый цементный пол доходит только до ограды алтаря. Сам же алтарь стоит на куда более древних камнях. Если был колодец, то, значит, только там, под алтарем. В любом другом месте его бы обнаружили, восстанавливая часовню. И пожалуй, не я первый додумался до этого.

Мисс Ли все еще сомневалась и снова спросила, каким образом река могла питать колодец.

— В прежние времена, — пояснил Джек, повернувшись лицом к реке, — Пасиг, видно, был шире, и вода в нем стояла выше. Возможно, она достигала самого входа в пещеру. А во время сильного прилива или наводнения уровень ее поднимался еще выше, она заливала пещеру и наполняла колодец. Да, собственно говоря, это все мог сделать напор воды — промыть в скале и пещеру, и колодец…

— Послушайте, — сказала мисс Ли, снова превращаясь в гида, — когда в самом начале обследовали пещеру, в камнях нашли вросшие морские раковины. Сейчас они выставлены в нашем муниципальном музее. Да и в самом баррио, когда копают, иногда находят раковины.

А что, если все это когда-то было морским берегом или даже дном? Но перед глазами Джека стоял старый алтарь. Его поверхность немного прогибалась — возможно, это означало, что внутри он полый. А если часовню никогда не запирают, даже ночью…

— Кстати, уже поздно, — вдруг сказал он. — Я слишком задержал вас, мисс Ли.

— О, не беспокойтесь. Правда, мэр Гатмэйтан, наверное, думает, что с его машиной что-нибудь случилось.

Джек прикинул на глаз высоту обрыва.

— Может, мы просто спрыгнем, а потом рискнем перебежать дорогу?

— Если вы беспокоитесь за меня, — сказала мисс Ли, — то напрасно. Я бегаю трусцой, умею нырять, и я прыгала с парашютом.

Она спрыгнула.

Название — кафе «Раджа Солиман» — сулило доиспанский декор, но стеклянная дверь с колокольчиком привела их в помещение, оформленное в стиле испанских колониальных времен: изящные стулья с прямой спинкой, маленькие круглые столы с инкрустацией, хрустальная люстра, огромные зеркала барокко, висящие под углом к стене, бар с золоченой резьбой. Вряд ли все это могло сойти за дань памяти соплеменников последнему правителю Манилы, бросившему вызов конкистадорам, чье магическое имя заставляло вспомнить Соломона во всей славе его. В баре — виски, вермут и джин. Кафе «Раджа Солиман» тем менее оправдывало свое название, что в нем собирались не левые активисты и не националисты, а богема, битники, которые слушали Вивальди на стереопроигрывателях, читали стихи Хосе Гарсии Вильи[22] при свете свечей и отправлялись в далекие путешествия с помощью ЛСД и марихуаны.

Если раджа Солиман переворачивался от всего этого в гробу, то и любой конкистадор тоже.

Отделанный золотом бар некогда служил алтарем, и на полках за ним вместо бутылок красовались под стеклом статуэтки святых. На антресолях стояли антикварные зеркальные шкафы, набитые порнографическими изданиями. Порнография украшала также мужской и женский туалеты.

Креольская атмосфера кафе была насквозь фальшивой.

Джек Энсон тут же хотел выскочить обратно, решив, что по ошибке забрался в чью-то спальню. Но официант в белом смокинге и черном галстуке-бабочке шепотом заверил его, что все в порядке, и усадил за столик в углу. Здесь таился сумрак. Даже под самой люстрой круг света рассекали тени. На каждом столике горела маленькая масляная лампочка. Только теперь Джек разглядел посетителей, в основном молодых и длинноволосых.