Ричард Бротиган - Лужайкина месть Страница 7

— Это не составит труда, — ответил продавец. — Вас уже ждут в нашем кредитном отделе.

— О, — сказал мистер Хенли.

Продавец показал, как пройти в кредитный отдел.

— Вас ждут.

И продавец не ошибся. За столом сидела прелестная девушка. Очень и очень симпатичная, просто комбинация всех красивых девушек во всей рекламе сигарет и по телевизору в придачу.

Ух-х ты! Мистер Хенли вытащил пачку и закурил. Нет, он далеко не дурак.

Девушка улыбнулась и спросила:

— Могу ли я вам чем-то помочь?

— Да. Я хочу купить телевизор в кредит, и мне бы хотелось открыть в вашем магазине счет. У меня постоянная работа, трое детей, я плачу за дом и машину. У меня хорошая кредитная история, — добавил он. — Долг уже 25.000 долларов.

Мистер Хенли рассчитывал, что девушка позвонит и проверит его кредитную историю или как-то иначе узнает, не наврал ли он про 25.000 долларов.

Она не стала.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказала она. Голос и в самом деле приятный. — Телевизор уже ваш. Просто пройдите вот сюда.

Она показала на комнату с очень славной дверью. Сама дверь в эту комнату будила чувства. Тяжелая, деревянная, с фантастическими волокнами по всему дереву — будто трещины землетрясения бегут по восходу солнца в пустыне. Волокна излучали свет.

Ручка на ней была из чистого серебра. Такую дверь мистеру Хенли всегда хотелось открыть. Его рука грезила о ее форме, пока в океане проходили миллионы лет.

Над дверью висела табличка:

КУЗНЕЦ

Мистер Хенли открыл дверь и вошел. Внутри его ждал человек. Человек сказал:

— Снимите, пожалуйста, ботинки.

— Я просто хочу подписать бумаги, — ответил мистер Хенли. — У меня постоянная работа. Я буду платить вовремя.

— Ни о чем не беспокойтесь, — сказал человек. — Просто снимите обувь.

Мистер Хенли снял ботинки.

— И носки тоже.

Он повиновался и вовсе не подумал, что это странно: в конце концов, денег на телевизор у него тоже не было. Пол был вовсе не холодный.

— Какой у вас рост? — спросил человек.

— 5-11.

Человек подошел к конторскому шкафчику и вытащил ящик, на котором было написано «5-11». Извлек оттуда целлофановый пакет и закрыл ящик. Мистер Хенли решил было рассказать человеку какой-нибудь хороший анекдот, но немедленно забыл об этом.

Человек открыл пакет и вытащил тень огромной птицы. Он развернул ее, будто пару брюк.

— Это что?

— Тень птицы, — ответил человек, подошел к стулу, на котором сидел мистер Хенли, и положил тень птицы на пол к его ногам.

Потом извлек странный на вид молоток и вытащил из тени мистера Хенли гвозди, которыми она крепилась к его телу. Тень он очень аккуратно сложил на стул рядом с мистером Хенли.

— Что вы делаете? — спросил тот. Он не боялся. Ему было любопытно.

— Надеваю на вас тень, — сказал человек и приколотил тень птицы к его ногам. По крайней мере, не больно.

— Ну, вот и всё, — сказал человек. — Чтобы расплатиться за телевизор, у вас есть 24 месяца. Когда все выплатите, мы поменяем тени местами. Она неплохо на вас смотрится.

Мистер Хенли взглянул на тень птицы, что росла из его человеческого тела. Действительно, неплохо, подумал он.

Когда он вышел из комнаты, прелестная девушка за столом сказала:

— Ну и ну — как вы изменились.

Мистеру Хенли нравилось, как она с ним разговаривает. За много лет супружеской жизни он позабыл, в чем на самом деле смысл секса.

Он полез в карман за сигаретой и обнаружил, что выкурил все. Ему стало очень неловко. Девушка смотрела на него так, точно он — маленький ребенок, поступивший как-то неправильно.

Зимний коврик

Верительные грамоты? Извольте. Они у меня в кармане. Вот: в Калифорнии умерло много моих друзей, и я по-своему скорблю о них. Я ездил в «Лесную Лужайку»[13] и носился там по всей территории, как непоседливый ребенок. Я прочел «Возлюбленную»,[14]"Смерть по-американски",[15]"Бумажники в саванах" и свою любимую "После многих весен умирает лебедь".[16]

Я наблюдал за людьми, что стояли у катафалков перед моргами и руководили похоронами по рации, точно офицеры метафизической войны.

А, ну да: еще я как-то шел с другом мимо ночлежки в Сан-Франциско, когда оттуда выносили труп. Труп был со вкусом задрапирован белой простыней, а пять или шесть статистов-китайцев взирали на него. Еще перед ночлежкой стояла очень медленная карета скорой помощи — закон запрещал ей включать сирену или ездить быстрее тридцати семи миль в час, а также проявлять какую бы то ни было агрессивность в потоке уличного движения.

Мой друг посмотрел на труп этой леди или джентльмена, проходивший мимо нас, и сказал:

— От смерти до жизни в этой ночлежке всего один шаг.

Как видите, я в Калифорнии — знаток смерти. Мои верительные грамоты выдержат любую самую тщательную проверку. У меня хватит квалификации, чтобы пересказать вам другую историю — мне ее рассказал друг, работающий садовником у очень состоятельной женщины в укруге Марин. У нее был девятнадцатилетний пес, которого она глубоко любила, и пес отвечал на эту любовь тем, что очень медленно умирал от старости.

Каждый день мой друг приходил на работу, и пес становился еще чуточку мертвее. Все пристойные сроки смерти для пса уже давно прошли, но пес умирал так долго, что сбился с дороги к смерти.

В этой стране такое часто случается со стариками. Они становятся такими старыми и живут со смертью так долго, что сбиваются с пути, когда им настает срок умирать взаправду.

Иногда они блуждают так годами. Ужасно видеть, как они всё живут и живут. В конце концов, их сокрушает тяжесть собственной крови.

Как бы то ни было, женщина была больше не в силах наблюдать за сенильными страданиями своего пса и вызвала ветеринара, чтобы тот усыпил собаку.

Она наказала моему другу сколотить для пса гробик. Она так и сделал, размыслив, что это, наверное, можно считать одной из побочных разновидностей калифорнийского садоводства.

Доктор смерти приехал к ней в поместье и вскоре оказался в доме — вместе с черным чемоданчиком. Это была ошибка. Нужно было взять с собой большую пастельную сумку. Увидев черный чемоданчик, старуха заметно побледнела. Ее испугала его ненужная реальность, и она отправила ветеринара восвояси со щедрым чеком в кармане.

Увы, отъезд ветеринара не решил основной проблемы пса: он был так стар, что смерть стала образом жизни, и от акта умирания он отбился.

На следующий день пес забрел в угол комнаты и не смог оттуда выйти. Он простоял там много часов, пока не рухнул от изнеможения — по удачному стечению обстоятельств как раз в тот момент, когда в комнату вошла старуха: она искала ключи от своего "роллс-ройса".

Увидев, что пес растекся в углу по полу беспородной лужицей, она расплакалась. Его морда по-прежнему была прижата к стене, а глаза слезились совсем по-человечьи — прожив с людьми слишком долго, собаки перенимают самые худшие их черты.

Старуха велела горничной отнести пса на коврик. У него имелся собственный китайский коврик, на котором он спал с тех самых пор, как был щенком в Китае еще до падения Чан Кай-ши.[17] Коврик стоил тысячу американских долларов, поскольку пережил династию-другую.

Теперь же он стоит гораздо больше: он в довольно отличном состоянии, вытерся и истаскался не больше, чем если бы пару веков его держали в кладовой замка.

Старуха опять пригласила ветеринара, и он приехал со своим черным чемоданчиком чудес, чтобы помочь псу найти путь к смерти, потерянный столько лет назад, — лет, что привели его в ловушку в самом углу комнаты.

— Где же ваш любимец? — спросил ветеринар.

— На своем коврике, — ответила старуха.

Пес без сил раскинулся на прекрасных китайских цветах и предметах из иного мира.

— Прошу вас, сделайте это на коврике, — сказала она. — Мне кажется, ему бы этого хотелось.

— Разумеется, — ответил врач. — Не беспокойтесь. Он ничего не почувствует. Все безболезненно. Как будто засыпаешь.

— Прощай, Чарли, — сказала старуха. Пес ее, конечно, не услышал. Он был глух с 1959 года.

Попрощавшись с псом, старуха удалилась в постель. Она вышла из комнаты, едва ветеринар открыл свой черный чемоданчик. Ему крайне требовалась помощь специалиста по связям с общественностью.

После этого мой друг внес гробик в дом, чтобы забрать пса. Горничная завернула его тело в коврик. Старуха настояла на том, чтобы пса похоронили вместе с ковриком, головой на запад, к Китаю, а могилу выкопали возле розария. Мой друг похоронил пса головой к Лос-Анджелесу.

Вынося гроб в сад, он не утерпел и заглянул внутрь — посмотреть на тысячедолларовый коврик. Прекрасный орнамент, сказал он себе. Немножко почистить пылесосом, и будет как новенький.