Колин Маккалоу - Горькая радость Страница 7

Положив ладони на безупречный стол медсестры, доктор вперил в нее грозный взгляд.

— Я еще поговорю с Фрэнком Кэмпбеллом на эту тему и надеюсь на твою полную поддержку, Герти. Каждая из девушек должна иметь отдельную спальню. Им также следует выделить общую комнату с креслами, столами и полками для книг, чтобы они могли там заниматься. Разреши им готовить на кухне и проследи, чтобы к весне у них был ящик со льдом. Оторви зад от стула и обеспечь им нормальные условия! Пусть Марджи Бейнбридж присматривает за ними, ради бога, но роскошествовать ей совсем не обязательно. Я слышал, для медсестер собираются построить новый дом, но пока его нет, я хочу, чтобы мои подопечные жили в человеческих условиях.

Гертруда Ньюдигейт выслушала его до конца, но разделить ответственность за скаредность Фрэнка Кэмпбелла оказалась явно не готова.

— Сам воюй с этим типом, — холодно проговорила она. — А я уже сыта по горло.

— Вздор! Вам с Фрэнком меня не запугать. Герти, ты только подумай! Эти девушки достойны лучшего! Разве стоит терять четырех потенциальных медсестер ради того, чтобы ублажить шайку невежественных сиделок, которые не могут отличить натрия от калия? И ни черта не разбираются в медицинских терминах, хоть им кол на голове теши. Направь свою энергию в нужное русло и постарайся убедить этих теток, что современная медицина требует грамотного персонала. Надо идти в ногу со временем!

К Гертруде вернулось ее обычное самообладание. Она отлично поняла доктора, но его претензии показались ей необоснованными. Слишком недолго пробыла она в больнице, чтобы по-настоящему оценить, какую опасность таит невежество здешних сиделок. В отместку она выпустила в него отравленную стрелу.

— Как поживает твоя жена? — участливо спросила она.

Но доктор был неуязвим для подобных выпадов.

— Флиртует, как обычно. Горбатого могила исправит.

— Ты должен с ней развестись.

— Зачем? Я же не собираюсь снова жениться.

Для сестер Латимер доктор Финакан был лучом света в непроглядной тьме, и они искренне полюбили его. Обнаружив их незаурядные способности и отменную подготовку, он с энтузиазмом отдался преподаванию и был поражен уровнем девических познаний в области математики и физики, позволявшим им разбираться в таких сложных вещах, как электричество и теория газов. Его слушательницы не уступали мужчинам с медицинским дипломом. Все новое они схватывали с поразительной быстротой. Даже у Грейс было достаточно соображения, чтобы справляться с теорией, но ей мешало отсутствие интереса. И хотя в разговоре с сестрой Ньюдигейт речь шла о «четырех потенциальных медсестрах», точнее было бы говорить о трех, ибо Грейс явно не горела желанием становиться дипломированной медсестрой.

Любимицей доктора была Тафтс, которую он неизменно называл Хизер. Конечно, Эдда была умнее и одареннее, но патологоанатом Лиам обожал порядок, логику и методичность — а уж в этом Тафтс не было равных. Из Эдды мог получиться блестящий хирург, а Тафтс была прирожденным патологоанатомом, дотошным, упорным и усидчивым. Их симпатии были взаимными. Ни мужская импозантность хирурга Эриха Герцена, ни кипучее обаяние главного акушера Неда Мэсона не шли ни в какое сравнение с магнетизмом доктора Финакана с его чуть седоватой шевелюрой, узким изящно вылепленным лицом и серо-голубыми глазами. Это отнюдь не означало, что Тафтс, вообще не склонная к романтике, грезила о нем по ночам. Просто он нравился ей как личность, и ей доставляло удовольствие находиться в его обществе. Уважая особенности ее характера, сестры никогда не поддразнивали ее по поводу мужчин, тем более когда дело касалось доктора Финакана. В натуре Тафтс было что-то монашеское, хотя обликом она ничуть не напоминала Христову невесту.

Факел, которым Лиам опалил старшую медсестру, стал своего рода эстафетной палочкой. Гертруда Ньюдигейт припекла им сестру Бейнбридж, которая, в свою очередь, подпалила Лину Корриган, неформального лидера сиделок, а та распространила пламя на все вест-эндское сообщество. Ожоги не проходили долго.

Жилище практиканток претерпело самые радикальные изменения — его расширили и вылизали до хирургической чистоты. Теперь у каждой из сестер была собственная спальня, в общей гостиной появились мягкие кресла, столы и даже радиоприемник, на кухне стало возможно готовить, к двум ванным срочно подвели горячую воду, для чего была вырыта отдельная траншея. Санитар Гарри ежедневно забирал их форму для стирки, а шкафы в кухне были набиты печеньем, банками с джемом, бутылочками с соусами, чаем, кофе с цикорием, какао-порошком, экстрактами для приготовления прохладительных напитков и черносмородиновой настойкой. Но все это бледнело по сравнению с большим ящиком со льдом, где могли поместиться и яйца, и бекон, и масло, и колбаса.

— Наверное, я уже умерла и нахожусь на небесах, — вздохнула Грейс.

Совершенно неожиданно сестру Бейнбридж выселили в отдельный маленький домик по соседству. Но перед уходом она успела поделиться со своими подопечными секретом английской соли. Если бросить ее в таз или ванну с горячей водой, она мгновенно снимает боль в уставших членах. И как только они раньше без нее обходились?

— Теперь, вероятно, на небо попала я, — заявила Эдда. — Мои ноги просто как новые.

И хотя признание среди сиделок старой закалки пришло к ним очень нескоро, их явная враждебность резко пошла на убыль. Какой смысл метать стрелы, если мишени все равно целы?

— Это началось в середине июля, — заметила Эдда на исходе сентября, когда вокруг зажелтели моря нарциссов. — Кто-то явно за нас заступился — но кто?

Их догадки охватывали широкий круг лиц, от заместительницы старшей сестры Энн Хардинг до самой безобидной из сиделок Нэнси Уилсон. Но никто из девушек, включая Тафтс, не заподозрил доктора Лиама Финакана, который с удовольствием наблюдал, как расцветают его протеже в достойной их обстановке.

— Первая мировая война способствовала значительному прогрессу в хирургии, но в лечении болезней серьезных сдвигов не произошло, — начал доктор Финакан свою очередную лекцию. — Безжалостные убийцы продолжают свое черное дело, выкашивая огромное количество людей — это прежде всего пневмония и сердечно-сосудистые болезни. И вам, девушки, предстоит сделать огромный вклад в лечение пневмонии. — Он поднял брови, и глаза его заискрились. — Не верите? А дело вот в чем. Власти предержащие наконец осознали, что хорошо обученная, квалифицированная медсестра может обеспечить по-настоящему эффективный уход за больными. Имея достаточные познания в анатомии и психологии, она не ограничится выносом суден и заправкой постелей. Нет, она будет постоянно теребить больного, чтобы он не лежал, как тряпичная кукла, а хотя бы немного двигался, вселит в него надежду на выздоровление, объяснит ему простым языком — чего никогда не делают врачи, — чем именно он болен, и никогда не оставит его без внимания, даже если будет занята по горло. Пневмонию лечит прежде всего постоянная забота и грамотный медицинский уход.

Практикантки жадно внимали доктору, все более проникаясь убеждением, что для подобной миссии сиделка должна быть основательно подкована в медицинских науках.

— Вот в этом и заключается главная проблема наших вест-эндских коллег, — сказала Эдда своим сестрам, когда они заправлялись бутербродами с колбасой на своей теплой кухне. — Они живут дома, тянут семью и хозяйство, едва умеют читать и писать и владеют лишь самыми примитивными навыками ухода. Некоторые становятся отличными сиделками, но для большинства это просто не слишком приятная работа. Если больного пневмонией требуется размять, заставить двигаться или откашляться, все будет зависеть от занятости или добросовестности сиделок и благосклонности дежурной медсестры. Под этим нет никакой теоретической основы.

— Ну, это точно не про нас, — мрачно процедила Грейс. — У меня голова пухнет от всех этих болезней и медицинских терминов.

— Да полно тебе, Грейс. Голова у тебя пухнет от того, что ты наконец используешь ее по назначению, вместо того чтобы читать журналы и обмирать по Рудольфо Валентино.

— А мне нравится учиться, — заявила Тафтс, на секунду оторвавшись от «Анатомии» Грейса.

— Если насажаешь на книжку жирных пятен, устрою тебе головомойку, — пригрозила Эдда.

— Когда это я портила книжки?

Их занятия не прерывались ни на один день. Доктор Финакан был неутомим.

— Чтобы убить большинство микробов, достаточно и щепотки перца. Мы уже хорошо их изучили и знаем, как с ними бороться. Но только не тогда, когда они проникли в наш организм. Бациллы, находящиеся в тканях, как в случае с пневмонией, для нас неуязвимы. Мы можем разглядывать их в микроскоп, но никакие лекарства, вводимые перорально или посредством инъекций, не в состоянии их убить.