Диана Сеттерфилд - Тринадцатая сказка Страница 74

Мне следовало соблюдать осторожность, чтобы не сболтнуть лишнего. Похоже, Карен не знала, что мисс Марч, хозяйка Анджелфилда, является той самой знаменитой Видой Винтер, чьи книги я успела заметить на полке в ее гостиной.

— Я тоже работаю на семью Анджелфилдов, — сказала я. — Пишу книгу про детство сестер. И когда я показала этот снимок мисс Марч, у меня возникло впечатление, что она узнала мальчика.

— Это исключено. Хотя погодите…

Она еще раз посмотрела на снимок, а затем крикнула сыну, находившемуся в соседней комнате:

— Том, принеси-ка фотографию с камина! Ту, что в серебряной рамке.

Появился Том с фотографией; его сестренка шла следом.

— Взгляни, — сказала ему Карен, протягивая снимок, — эта леди тебя сфотографировала.

Увидев свое фото, мальчишка засиял от восторга.

— Я могу это взять? — спросил он.

— Конечно, — сказала я.

— А ты покажи Маргарет своего дедушку, — сказала Карен.

Обойдя стол, он смущенно протянул мне старую фотографию в рамке.

На ней был изображен очень молодой человек. Лет восемнадцати, а то и меньше. Он стоял рядом со скамейкой на фоне подстриженных тисовых деревьев. Место я узнала сразу же: это был фигурный садик в усадьбе. Юноша снял кепку и держал ее в руке; мой внутренний взор тотчас воссоздал порядок его движений — я увидела, как он левой рукой стягивает с головы кепи, а предплечьем правой проводит по лбу, вытирая пот и одновременно поправляя челку. Он чуть задрал подбородок и, стоя против солнца, старался не щуриться, что ему почти удалось. Рукава его рубашки были закатаны выше локтей, а воротник небрежно расстегнут, открывая шею; в то же время я приметила аккуратно отутюженные складки его брюк и отсутствие садовой земли на тяжелых ботинках, которые он, видимо, почистил перед фотосъемкой.

— Он еще работал в усадьбе, когда случился пожар?

Карен разлила какао по кружкам, и дети присоединились к нам за кухонным столом.

— Насколько мне известно, к тому времени его уже взяли в армию. Он потом очень долго — почти пятнадцать лет — не появлялся в здешних местах.

Сквозь зернистую поверхность старого фото я вгляделась в эти черты и без труда уловила сходство Амброса Проктора с его собственным внуком. О таких обычно говорят: он славный парнишка.

— Знаете, отец очень мало рассказывал мне о своей молодости. Он вообще был человеком сдержанным и молчаливым. А я бы хотела знать о нем больше. К примеру, почему он так поздно женился. Они с моей мамой обвенчались, когда ему было далеко за сорок. Может, у него в прошлом была какая-то несчастная любовь? Но в детстве ты не задаешься такими вопросами, а когда я повзрослела… — Она грустно вздохнула. — Он был очень хорошим отцом. Терпеливым. Добрым. Всегда готовым помочь. Но сейчас мне кажется, что я никогда не знала его по-настоящему.

Мое внимание привлекла одна деталь на снимке.

— Что это? — спросила я.

— Ягдташ, — сказала она, взглянув. — Охотничья сумка для дичи. Например, для фазанов. Ее можно развернуть на земле, чтобы было удобнее складывать птицу. Борта сумки скрепляются замком. Однако я не понимаю, почему ягдташ оказался на этом фото. Отец работал садовником, а не егерем.

— Иногда он приносил сестрам фазанов или кроликов, — сказала я.

По лицу Карен было видно, как ей приятно узнать новую — пусть даже такую мелкую — подробность из раннего периода отцовской жизни.

А я подумала об Аврелиусе и его «наследстве». Выходит, он попал к миссис Лав в охотничьей сумке. Теперь понятно, откуда там взялось перо: прежде в ней носили фазанов. И еще я вспомнила клочок бумаги с кляксой и слова Аврелиуса. «В начале что-то похожее на букву „А“, — говорил он, держа бумагу перед окном. — А вот тут, в самом конце, вроде как „С“. Конечно, за эти годы она поблекла, но если хорошенько вглядеться… Ты видишь буквы?» Я никаких букв тогда не увидела, но, возможно, Аврелиус был прав. Только это было не его собственное имя, а имя его отца: Амброс.

Я вызвала по телефону такси и от дома Карен поехала в контору мистера Ломакса в Банбери. Адрес у меня сохранился после переписки с ним по поводу Эстер, и все та же Эстер привела меня к нему сейчас.

Секретарша не хотела беспокоить своего босса, узнав, что мой визит не был заранее согласован.

— Вы же понимаете, сегодня сочельник, — говорила она. — Это не самое подходящее время для деловых бесед.

Но я проявила настойчивость:

— Передайте мистеру Ломаксу, что Маргарет Ли хочет срочно поговорить об Анджелфилде и о мисс Марч.

Всем своим видом говоря: «Тоже мне, велика важность», она исчезла за дверью кабинета и тотчас возникла вновь, с кислой улыбкой пригласив меня войти.

Мистер Ломакс-младший был уже далеко не молод. Сейчас он, вероятно, достиг того же возраста, в каком находился мистер Ломакс-старший на момент прибытия в его офис близняшек, нуждавшихся в деньгах для похорон Джона-копуна. Хитроватый блеск в глазах и полуулыбка, мелькнувшая на губах адвоката, когда он пожимал мою руку при знакомстве, свидетельствовали о том, что он воспринимает эту встречу как нечто вроде совещания заговорщиков. На протяжении многих лет он один знал всю правду о мисс Марч и Виде Винтер, унаследовав этот секрет от своего отца вместе с массивным столом вишневого дерева, шеренгой картотечных шкафов и старинными картинами на стенах кабинета. И вот, спустя годы, к нему является человек, приобщенный к той же тайне.

— Рад вас видеть, мисс Ли. Чем могу помочь?

— Я только что приехала из Анджелфилда. Там сейчас полиция. Они нашли труп под развалинами дома.

— Боже мой!

— Полицейские, наверно, захотят встретиться с мисс Винтер?

При упоминании мною этого имени взгляд адвоката тревожно скользнул по двери, проверяя, плотно ли она закрыта.

— Да, согласно закону им потребуются показания владельца дома.

— Так я и подумала. Однако она тяжело больна — полагаю, вам это известно.

Он кивнул.

— Кроме того, ее сестра находится при смерти.

Он снова кивнул, не перебивая меня.

— При таких обстоятельствах ее надо очень осторожно подготовить к получению еще одного плохого известия. Она не должна узнать об этом от совершенно незнакомого человека. И впоследствии ее нежелательно оставлять одну.

— Что вы предлагаете?

— Я могу сегодня же вернуться в Йоркшир. Если успею на поезд, отходящий через час, то к вечеру буду на месте. Ее адрес полицейские будут узнавать через вас?

— По всей вероятности. Но я найду возможность задержать их как минимум на несколько часов. Этого вам хватит, чтобы их опередить. Я сам отвезу вас на станцию, если не возражаете.

В этот момент раздался телефонный звонок. Обменявшись со мной тревожными взглядами, он взял трубку.

— Останки?.. Скелет?.. Понимаю… Да, она является владелицей усадьбы… Пожилая женщина со слабым здоровьем… Ее сестра серьезно больна… Летальный исход более чем вероятен в самое ближайшее время… Пожалуй, так будет лучше… Кстати, мне известно, что один человек как раз сегодня собирается ехать к ней… Да, готов поручиться… Безусловно… Договорились.

Он сделал запись на листке настольного блокнота, оторвал его и протянул мне. Там были имя и номер телефона.

— Он попросил, чтобы вы, прибыв на место, позвонили ему по этому номеру и сообщили, как обстоят дела с пожилой леди. Если она в ближайшие дни не сможет встретиться со следователем, он согласен подождать. Дело не особо срочное — найденные останки пролежали под руинами много лет. Когда, вы сказали, отходит поезд? Нам пора на вокзал.

Почти всю дорогу немолодой младший Ломакс вел машину молча, видя, что я погружена в раздумья. Тем не менее чувствовалось, что ему очень хочется о чем-то меня спросить. И наконец он не выдержал.

— Тринадцатая сказка… — произнес он. — Не связана ли ваша?..

— Я сама хотела бы это знать, — сказала я. — Но увы.

Его лицо разочарованно вытянулось.

Чуть погодя я в свою очередь задала вопрос:

— Вы случайно не знаете человека по имени Аврелиус Лав?

— Пекаря? Да, я его знаю. О, этот человек — кулинарный гений!

— Давно вы с ним знакомы?

Он ответил сразу же, без раздумий:

— Собственно, мы с ним учились в одной школе… — На середине этой фразы голос его дрогнул, как будто он только сейчас понял, к чему я клоню.

Мой следующий вопрос уже не стал для него сюрпризом.

— Когда вы узнали, что мисс Марч — это Вида Винтер? Принимая отцовские дела в порядке наследования?

Он слегка замялся.

— Нет. Это случилось раньше. Я тогда еще был школьником. Однажды она пришла к нам домой, чтобы поговорить с отцом конфиденциально. Некоторые вещи удобнее обсуждать в домашней обстановка, нежели в офисе. И вот где-то в середине их беседы я вдруг понял, что мисс Марч и есть та самая писательница Вида Винтер… Поверьте, я не подслушивал. Точнее сказать, я подслушивал, но это вышло непреднамеренно. Я просто сидел под столом в гостиной, как в палатке — там скатерть свисает почти до самого пола, — и вдруг вошли они. Я не хотел ставить отца в неудобное положение, вдруг появившись из-под стола, и предпочел просидеть там до конца беседы.