Франсиско Эррера Луке - Луна доктора Фауста Страница 78

КАННИБАЛИЗМ И ЖЕСТОКОСТЬ ЧЛЕНОВ ЭКСПЕДИЦИИ

В письме Морицу, написанном в 1538 г., Филипп фон Гуттен рассказывал, как во время экспедиции в льяносы испанцы поедали людей. Падре Агуадо писал о четверых солдатах, съевших девочку, которой еще не исполнилось и года и «которая показалась им очень пухленькой и жирненькой». Один из четырех каннибалов через несколько дней умер в жесточайших мучениях.

Франсиско Мурсия Рондон, бывший некогда секретарем короля Франции, а потом – узником в Испании, также был уличен в каннибализме: Исаак Пардо в книге «Эта благодатная земля» писал, что его застали, когда он поедал ляжку мальчика-индейца. Падре Агуадо не упоминал об этом эпизоде, ограничившись лишь сообщениями о смерти Мурсии Рондона, а также Хуана Себальоса и Санчо Мурги.

Хорхе Спира отличался необычайной жестокостью, что отмечал его современник, падре Агуадо. Останавливаясь на сцене казни десяти индейцев, посаженных на кол в Сьерра-де-Коро, он писал: «Наказание это столь мерзостно и жестоко, что не пристало христианам прибегать к нему, карая другие народы». Далее он сообщал о том, как индейцев травили собаками. Хуан Фриде, сторонник немцев и противник Агуадо, признавал, что в отместку за убийство Нетопыря несколько пленников были брошены на растерзание собакам.

Солдата по прозвищу Нетопырь индейцы убили, отрубили ему голову, сварили ее и уже расположились для трапезы, когда на них напали испанцы. В отместку за своего товарища они «предавали смерти виновных и безвинных». По словам Агуадо, случилось это неподалеку от Акаригуа, в местности, изобиловавшей дичью, где была великолепная охота.

Сезон дождей задержал там Спиру на три месяца. За это время умерло несколько испанцев – некоторые скончались из-за болезней, другие были убиты индейцами, третьих растерзали ягуары, «которые во множестве водятся в тех льяносах». Далее падре Агуадо неоднократно обращал внимание на жестокость и смелость ягуаров льяносов. В наше время эти сведения полностью утратили свою значимость.

Проходя по территории нынешнего штата Баринас, отряд Спиры неоднократно подвергался нападениям индейцев. В ходе одной из этих стычек капитан Лопе де Монтальво был сбит с коня, и, если бы товарищи не пришли ему на выручку, он бы погиб.

После перехода через земли Баринаса участников экспедиции начал мучать сильный голод. В течение многих дней они питались лишь плодами деревьев.

Эстебан Мартин умер так, как описано в книге. «Было чудом, – писал Гуттен, – что он вообще смог добраться до нас». Из числа больных, оставшихся на берегах Сараре с Гольденфингеном, в Коро вернулись лишь сорок пеших и девять конных воинов. Со Спирой пришли восемьдесят пехотинцев и двадцать всадников, «все в лохмотьях, почти нагие». Таким образом, из четырехсот девяноста человек, отправившихся в экспедицию, по сообщениям Гуттена, вернулось лишь сто пятьдесят, и «одежды на них было не больше, чем на индейцах, которые ходят голыми».

О ТОМ, ЧТО РАССКАЗЫВАЛИ ИНДЕЙЦЫ О ЗОЛОТЕ

Падре Агуадо писал, что алчность конкистадоров разжигали рассказы индейцев о несметных богатствах, которыми были полны земли, лежащие к югу. Словом «гуавьяре» индейцы называли лошадь.

Золотые орлы, которых дал Спире касик с берегов Яракуя, возбудили воображение членов экспедиции. Как отмечал Фриде, в 1536 г. в одном селении местные жители поведали испанцам о том, что по другую сторону горного хребта живут индейцы, у которых очень много золота. Конкистадорам неоднократно рассказывали, что неподалеку – в двадцати или тридцати днях пути, расположена некая область, где золота было несметное количество.

На территории другого племени им подтвердили эти сведения, но предупредили, что добраться туда можно, лишь пройдя через владения жестоких индейцев чоке, поедавших людей. Там же им рассказали о существовании реки, по берегам которой раскинулись земли, где властвуют амазонки – женщины, живущие без мужчин.

Очевидцы, с которыми позднее беседовал Спира, поведали ему совершенно невероятные истории об Эльдорадо. Горшки и миски делали там из чистого золота и серебра; за четырех . попугаев ара, перья которых очень высоко ценили его жители, им дали пять сосудов, полных золота; были у них и «огромные овцы». «Несомненно, – отмечал Фриде, – эти племена находились под культурным влиянием инков».

Отрывок об амазонках был написан нами под влиянием книги монаха-францисканца Гаспара «В стране амазонок». Этот францисканец сопровождал Орельяну в путешествии, в ходе которого тот открыл Амазонку.

О ВТОРОЙ ЭКСПЕДИЦИИ ФОН ГУТТЕНА В СТРАНУ ОМАГУА

«Лопе Монтальво де Луго, – писал Хуан Фриде, основываясь на изучении подлинных документов, – под началом которого в Баркисимето остался авангард основного отряда, узнав о смерти Спиры, прибытии епископа и назначении фон Гуттена капитан-генералом, решил избежать уже вошедшей в поговорку несчастной участи губернаторов-немцев и перебраться со своими людьми в вице-королевство Новая Гранада. Уход этого капитана и его солдат был тяжелым ударом для Гуттена. Он вышел из Коро 1 августа 1541 г., возглавив отряд в сто всадников и несколько пеших воинов. (Овьедо отмечал, что всего под его началом было сто двадцать человек. – Ф. Э. Л.) По приказу епископа этот отряд сопровождал назначенный им священник Фрутос де Тудела».

Несмотря на солидную документальную основу, повествование Хуана Фриде о второй экспедиции фон Гуттена сумбурно, отрывочно и неполно в отличие от чрезвычайно многословных и противоречащих друг другу рассказов Агуадо и Овьедо-и-Баньоса. На основе изучения этих работ мы пришли к следующим выводам.

После теплого приема, оказанного испанцам, как писал Овьедо-и-Баньос, касик Макатоа послал их в селение другого дружественного ему вождя, «который проникся глубокой симпатией к Гуттену и его солдатам». Рассказав им о богатствах омагуа и опасностях, которые подстерегают в их землях членов экспедиции, он вызвался сопровождать их в качестве проводника до Оуарики, расположенной при слиянии рек Кагуан и Какета – притоков Амазонки, точно на линии экватора. Это явствует из документов Фриде и проведенного нами картографического исследования.

Имя этого касика, которому как падре Агуадо, так и Овьедо посвящают по нескольку абзацев, не названо. Фриде, основываясь на «Элегиях» Хуана де Кастельяноса, в своем сжатом и беспорядочном повествовании писал о плененном касике по имени Капта, который отдал испанцам две золотые короны. Нам представляется, что касик Капта, упоминавшийся Фриде и Хуаном де Кастельяносом, являлся тем же лицом, о котором писали Агуадо и Овьедо.

Капта, как отмечал Агуадо, очень удивился бородам испанцев и их коням. Он рассказал им о могуществе и богатстве тех людей, которых те собирались завоевать, предупредив их также об опасностях, их ожидающих. «Он поведал им и о людях той земли, сказав, что они многочисленны и хорошо одеты, что у них в обычае прикрывать наготу и что у них есть некие животные, видом своим напоминающие овец, которые были и у индейцев Перу, а также разные виды птиц, похожих на индюков и зобатых кур». Кроме того, касик рассказывал им, что обитатели Эльдорадо «имели каких-то больших животных, обликом похожих на верблюдов» (видимо, лам). «Самое большое удовольствие испанцам доставило его сообщение о том, что золото там было в огромном количестве».

У Филиппа фон Гуттена не было никакого столкновения с местными жителями. По прибытии в деревушку Пречистой Девы Льяносов он получил известие о том, что Хименес де Кесада в поисках Эльдорадо дошел до Боготы.

В экспедиции фон Гуттена, по сообщению Аркайи, принимали участие Варфоломей Вельзер, Педро де Лимпиас, Диего де Монтес, Хуан де Гевара, Санчо Брисеньо, Мартин Артьяга, Альфонсо Пачеко. «По приказу епископа, – писал Фриде, – войско сопровождал священник Фрутос де Тудела».

По словам падре Агуадо, «Педро де Лимпиас был стариком, имевшим весьма посредственный опыт в делах открытия новых земель». Все перечисленные авторы единодушны в отрицательном отношении к нему, что нашло отражение и на страницах нашей книги.

ИНДЕЕЦ С ЗОЛОТЫМИ И СЕРЕБРЯНЫМИ СЛИТКАМИ

В Попайане фон Гуттен, следуя путем Хименеса де Кесады, встретил странного индейца – «очень важного господина», который сказал ему, что избранный им путь неверен. «И в подтверждение своих слов он показал ему несколько слитков золота и серебра». Он сказал, что отряду следует идти до селения Макатоа, расположенного на берегу Гуавиаре.

Гуттен не поверил ему. Через восемь дней индеец бросил их и вернулся к себе домой. Филипп фон Гуттен, писал Агуадо, столь сильно заблуждался, был настолько пленен своими фантазиями и так упрям в намерении следовать по стопам Хименеса де Кесады, что почти с обреченностью безумца спешил навстречу кошмарной участи, которую уготовила ему судьба.