Иван Кузмичев - «Поступь империи» (сборник) Страница 79

-Не совсем хорошо дела у турок обстоят с военным искусством,– заметил я сам себе. После чего поинтересовался у дипломата.– А как дела с флотом у них, ведь, на сколько мне известно, государь отдельно этому вопросу внимание уделяет.

-Да, ваше высочество, царь-батюшка зелено интересовался флотом турецким. Да и признаться честно и сейчас его интересует. Флот османов сравнительно велик, неплохо оснащен и представляет силу на Азовском и Черном морях. Так же большому вниманию надо уделить морскому уставу, принятому в Оманской империи в 1701 году, в нем подробно говорится о системе управления самим флотом, о действиях морских чинов от капитан-паши до простого матроса, об их обязанностях, формах оплаты и многом другом,– сделав глоток разбавленного вина, сказал мне Петр Алексеевич.

-Да, а в России пока нет такого документа…– нахмурился я, совершенно забыв подробнее изучить дела России на морских просторах.

А ведь становление флота как раз и начиналось с эпохи правления Петра Великого! Так что в будущем необходимо подробнее ознакомится с флотом и флотской жизнью, авось чего-нибудь дельного смогу придумать, точнее даже не придумать, а вспомнить.

-Да, нет, но у нас есть «Инструкции и артикулы военные, надлежащие Российскому флоту», так что есть, на что опереться нашим капитанам,– сказал Петр Алексеевич, кивая головой, будто китайская болванка.– И как человек, достаточно хорошо ознакомленный с морским делом, могу с уверенностью сказать, что выучка нашего флота мало уступает султанской, да и по большей части из новизны дела сего и по неопытности.

-Скажите, Петр Алексеевич, а как же относятся теперь европейские державы к Османской империи. Ведь после побед над некогда грозным соперником, «Священная лига» не только не добила его, но и кое-где даже поддерживает, по крайней мере, некоторые из ее членов,– поинтересовался я у посла.

-Скажу вам прямо, ваше высочество, поражение османов в войне со Священной лигой, несомненно, ослабило и ее международный престиж. Даже был введен пост министра, который отвечает за правильный прием послов и церемониальные службы. В Османской империи сейчас аккредитованы послы Франции, Голландии, Англии и Венеции, а также резидент Австрии и дипломатический представитель Ратузы. И, кроме того, помимо послов в Стамбуле европейские державы имеют своих консулов в основных портах империи. Вот такие разительные перемены произошли за какие-то неполные двадцать лет с момента первых поражений от войск «Священной лиги».

-А как же враждебные нашим интересам страны, точнее послы этих стран? Я не поверю, что не чинили они разных препятствий в налаживании мирной жизни между нашими государствами,– спросил я старого дипломата, не удержавшись, плеснул себе половинку бокала разбавленного вина.

-Как же без этого, ваше высочество? Взять хотя бы Шарля Ферриоля, посла Франции, из-за действий которого много крови попили у меня служивые люди султана. Этого переубеди, этого подмасли… Много чего было, царевич, много…

Но хочу сказать еще кое-что, хотя посол и вел свою политику супротив России, турки тоже оказались не лыком шиты и во многих сказанных словах и посулах нашли лживое семя раздора, которое хотели посадить между нашими странами французы.

И даже когда Франция помогла османам в ряде действий против «Священной лиги» турки сами поняли, что делали их «доброжелатели» это отнюдь не ради бескорыстной помощи, а для собственных планов, в которых была нужда короля-Солнце.

«Да, это тебе не в песочнице играть, с детишками малыми, здесь чуть что не так и все, не только голова полетит, но и сотни тысяч людишек сгинут бесславно,– пришла мне в голове очередная «перспективная» мысль».

-Есть у меня еще вопросик к вам, Петр Алексеевич. Знаю я, что в Австрии их подданные венгры восстали, против владычества австрийского и неужели Османская империя не воспользовалась такой возможностью?

-Я же говорил вам, ваше высочество, дела у османов больно худы. Правда к плохим внутренним делам османов много чего прибавляется. Все чаще и чаще словесные убеждения послов подкрепляются ценными подарками султану и его окружению в виде сукон, часов, дорогих ювелирных изделий, шелков и крупных денежных сумм и все это делается только для того, чтобы Порта приняла нужную сторону, а вместе с этим убедить оную в привлечении на свою сторону венгров. И самое удивительное, ваше высочество, это, пожалуй, то, что количество денег потерянных с обеих сторон великое множество, а результата то, как такого и нет,– сказал посол, хитро прищурившись.

-Видимо и ваши силы приложены к этому, Петр Алексеевич?– улыбнулся я ему.

-Не без этого, царевич, не без этого,– ответил дипломат.– А с недавнего времени Франция начала натравливать османов на Русь-матушку, провоцируя, турок на войну с нами. Послу Ферриолю сам Людовик XIV письма шлет с предписаниями, что нужно оному сделать. И судя по тому, что французский посол продолжает подзуживать турок к войне с Россией, то сии предписания не несут нам добра.

К тому же в 1707 году я писал нашему государю, в Стамбул к французскому послу прибыл посланец от Карла и Станислава Лещинского, после которого Ферриоль обратился к Порте с просьбой о помощи, чтобы «Станислав возмог воспротивиться от царя Московского». Тогда же в Стамбул прибыл посланец крымского хана, который вместе с французом промышлял привести Порту с Россией в ссору…

-Но ведь мы с османами не воевали тогда,– возразил я дипломату.

-Не воевали, это, правда, но это не значит, что так может продолжаться вечно. А тогда крымского хана сместили, если конечно, это можно назвать смещением,– согласился со мной Толстой.

-А зачем французам вообще понадобилось это все?

-Что все?– не понял моего вопроса Толстой.

-Ну, натравливать на нас османов…

-Хм, дело в том, что кроме их желания ввязать турок в войну с Австрией, которая, кстати говоря, претендует на часть владений Испании, которая почти десять лет назад лишилась своего законного наследника. А, как известно король-Солнце пожелал сесть на два трона сразу и посадил на испанский престол младшего сына дофина герцога Анжуйского. Была и прямая выгода Франции от Османской империи, ведь именно благодаря османам она могла вести торговые дела с большим прибытком для себя. Привозят в турецкую землю свои сукна и делают убавку прибыли англичанам и голландцам. Кроме сукна французы ввозят изделия из серебра и злата, а так же стали, сами же вывозят персидский шелк и продовольствие. Видимо именно с этой целью Франция учредила в Османской империи большое число консульств, больше чем любая другая европейская страна. Сейчас на сколько мне известно консульства были в: Алеппо, Смирне, Каире, Бейруте, Триполи, на Кипре и еще в десятке мест, имена которых, признаюсь, забыл.

А что самое бесстыдное и порочащее со стороны французских купцов есть, это то, что они порой торгуют под разными знаменами на приклад под малтинским, ливорненским, мавританским, и многими другими, да и честно сказать, ежели, где слышится про воровство между торговыми людьми – значит, обитают там французы.

Не стыдятся обманывать турок, французы и с монетами, привозят к ним сделанные у себя, тем самым рушат деньгу османскую, сии монеты, снижают ее цену.

Тем самым грабят французы турецкие места без войны и без бою,– грустно заметил старый дипломат, прикладываясь к бокалу с вином.

«А я то по простоте душевной думал, в будущем с Людовиком «пообщаться», может, чего-нибудь интересное узнаю. А теперь уже и боязно смотреть то на него, глядишь, и он сам меня раскрутит, как Казанова восемнадцатилетнюю девственницу».

-Ответь мне еще на один вопрос, Петр Алексеевич. Вот ты все про французов говоришь, но неужели англичане никоим образом не обретаются в Порте?– спросил я посла.

-Про англичан могу сказать лишь, то, что Османская империя для них нужна как придаток, куда они свои товары привезти могут и с прибылью большой сбыть, а вывозят нужное им подешевле. А чтобы показать, как сильно нуждаются англичане в османах, могу сказать, что сам английский посол направлен от Левантийской компании, которая имеет довольно широкие полномочия от своей страны,– ответил мне старый дипломат.

Я уже хотел, было спросить дипломата о том, что для России лучше, по его мнению: война или мир с Османской империей, но Петр Алексеевич, после почти десятиминутной паузы, прерываемой хрустом жаренных крылышек птицы, сам заговорил.

-Знаете, ваше высочество, что, по-моему, разумению лучше для Руси-матушки?– спросил он меня и сам же ответил.– Мир нужен нам с османами. И я скажу вам, почему нам нужен мир, а не война…

Я приготовился слушать мысли одного из самых умных и начитанных людей России этого времени, не даром именно про Петра Толстого в последствии скажет один из историков: «Толстой искусством своим в политически делах, не менее единым разумом своим подкрепляющий Российский скипетр».