Анетта Пент - Привыкнуть друг к другу можно и без слов это совсем не долго Страница 8

Я опускаю газету и чувствую сильное жжение в горле и под ребрами. Я пытаюсь не думать об этом, но оно все усиливается. Жжение сосредоточивается в пищеводе, я дышу быстрее, потому что иначе мне не хватает воздуха, у меня кружится голова, и я поддерживаю ее обеими руками, потом хватаюсь пальцами за голову и сжимаю до тех пор, пока головокружение не прекращается. Кто-то приносит мне кофе с молоком, который я не заказывала, и я думаю о молочной пене, о сахаре и ложке, которую им наполню, как он начнет просыпаться сквозь пену, все это я и проделываю, одно за другим, и перемешиваю, я так обессилела, что у меня трясутся руки.

Потом я поднимаю голову и вижу за другим столиком одного из моих учеников с девчонкой, в джинсы которой он засунул ладонь, в то время как другой рукой гладит ее волосы, по диагонали от меня сидит женщина, немного старше, чем я. Она сидит прямо и смотрит на меня. Ее столик пуст, она еще ничего не заказала, или, может быть, мне принесли ее кофе с молоком, и поэтому эта женщина смотрит на меня. Она сухопарая, крепкая и никого мне не напоминает.

У этой женщины за столиком взгляд ясный и пустой, как дождевая вода, не мне одной предназначенный. Хотя я ничего ей не сказала и сижу слишком далеко, она знает, что мое горло пылает, она должна была видеть, как я закрыла лицо руками, она могла бы подойти ко мне и положить руку на мое плечо или еще лучше на лоб.

Она могла бы двумя руками обхватить мою голову.

Я знаю точно, что мне бы тогда стало лучше, и уверена, что она должна так сделать, иначе я всего этого не вынесу, я изгибаюсь, так сильно мне хочется, чтобы эта женщина меня обняла, и, когда больше не могу терпеть, вдруг встаю, оттолкнув стул в сторону, и ухожу.

Мой брат купил себе две черных рубашки. Мы сидим вместе, у него растрепались волосы, он неловко встает и приносит нам что-нибудь выпить. Мы выбрали необожженную черную керамическую урну, деревянный крест и изречение, которое произнесет священник. Необожженная, говорит ритуальный агент, это значит, что она распадется.

Сколько для этого потребуется времени? Можно ли подсчитать?

И лишь черный камень мне так и не удалось найти.

ГОСПОЖА МЕНГ ВО И ПРИНЦИПЫ КРАСОТЫ

(Перевод Е. Климакиной) 

Оставьте все плохое за дверью, говорит госпожа Менг Во, в то время как я стою перед ней: развязавшийся воротничок халата топорщится у горла, руки как плети висят вдоль туловища. Я не понимаю, какое плохое она имеет в виду и за какой дверью, учитывая тот факт, что я вот уже несколько часов пребываю на свежем, кондиционированном воздухе сингапурского торгового центра «Парадиз», чьи входы и выходы затерялись в нескончаемой веренице окутанных мягким светом бутиков. Искусственные пруды, небольшие заросли, до этого я долго бродила между птичьих вольеров, быть может, плохое я должна оставить именно там, на песчаных грядах, или в запутавшихся ветвях деревьев с крошечными птицами, или в ресторане без стен, протянувшемся на несколько залов, с установленными повсюду одинаковыми барными стойками, где подают мисочки с рисом, овощами, курицей, всем тем, что делает Сингапур страной безграничных гастрономических возможностей, вряд ли госпожа Менг Во имела в виду это.

Я уже целых пять секунд знаю ее имя, оно указано на бейджике, который она приколола на миниатюрную грудь, хотя, возможно, здесь могли быть указаны должность или почетное звание: доктор красоты, хозяйка салона, леди с изящными ручками, директор, менеджер спа-центра «Семь сосен», хотя при чем здесь сосны, здесь нет никаких сосен, название могло означать все что угодно, и сама госпожа Менг Во мне этого, конечно, не объяснит, а задавать вопросы я здесь разучилась. У меня назначено время, и я уже оплатила процедуру в приемной, где другая дама, с совсем другим бейджиком на груди, улыбнулась мне и предложила терпкий имбирный чай, от которого во рту осталось неприятное жжение. Потом она накинула мне на плечи этот халат, завязывать который пришлось самой, что было очень сложно, поскольку я не видела, что делают мои пальцы, и мне не хотелось затруднять даму просьбой, да и вряд ли она стала бы помогать мне, это оказалось моим первым заданием, с которым я недостаточно хорошо справилась.

Поэтому тесемки развязались прежде, чем госпожа Менг Во приступила к процедуре. Она сделала вид, что ничего не заметила. Поприветствовала меня, слегка склонив голову, и позволила войти, хотя никто так и не проверил, оставила ли я все плохое за дверью. В спа-кабинете чистота, ни один звук не проникает сюда, толстые, обитые мягкой тканью, белоснежные стены, как будто только что взбитые, вот только госпожа Менг Во не похожа на сказочную госпожу Метелицу, она худа и руки ее кажутся холодными. Госпожа Менг Во проводит меня к кушетке, куда я довольно неуклюже плюхаюсь, да и как вообще мои телодвижения могут быть грациозными и плавными, если я делаю все слишком громко, я вспотела, чего невозможно избежать в Сингапуре, хотя и гуляла несколько часов в ледяной прохладе кондиционеров торгового центра «Парадиз».

Госпожа Менг Во никогда не потеет, она ухоженна и выглядит женщиной без возраста, ее брови выщипаны изящной дугой, и, за исключением черной блестящей челки, на ее лице нет ни одного волоска, насколько я смогла рассмотреть. У меня же, совсем наоборот, растительность проглядывает в неположенных местах, между бровей, в ноздрях. Но за тем я сюда и пришла.

Чего бы вам хотелось, спрашивает госпожа Менг Во, с минуту понаблюдав за моими неловкими попытками перевернуться на кушетке и послушав, как мои ноги скрипят о прорезиненную подкладку, до тех пор пока мне не удается улечься и расправить на животе растянутую футболку.

Мне уже хочется новую красивую обтягивающую футболку, хочется, чтобы дома все обрадовались моим безделушкам из сувенирных лавок торгового центра «Парадиз», хочется, чтобы у меня было так же мало морщин, как у госпожи Менг Во, и такая же удивительно гибкая шея, и это не считая других желаний.

Ах, пожалуй, лицо, отвечаю я.

Госпожа Менг Во неожиданно быстро наклоняется, и достает из угла раскладное увеличительное зеркало, и подносит мне его прямо к лицу.

Лицо, повторяет она, много работы, и в первый раз за весь мой визит улыбается. После чего она велит мне расслабиться, и это звучит как дружелюбный приказ, которому я охотно следую. Я закрываю глаза и замираю в ожидании. Госпожа Менг Во водит зеркалом взад-вперед у моего лица, я ощущаю легкий ветерок движения и ее взгляд, потом ее пальцы на моей шее, туго завязывающие тесемки. Она встает, почти бесшумно передвигается по комнате, в воздухе распространяется аромат сосны и горячего расплавленного воска, она берется своими холодными руками за мои ступни, раскачивая их, как будто хочет взвесить.

Я тут же открываю глаза, лицо, повторяю я отчетливо еще раз для верности.

Я вас поняла, говорит госпожа Менг Во, первый раз без акцента на правильном оксфордском английском, но именно так я начинаю процедуру. Будет лучше, если вы закроете глаза.

Но сейчас уже не получается этого сделать, я удивлена переменившемуся акценту госпожи Менг Во и тому, как она крепкой рукой берется за пальцы ног, за которые мне тут же становится ужасно стыдно, они кривые и мозолистые, и я не смею даже пошевелиться. Я наблюдаю, как она растирает пятки и ороговевшие края моих пальцев, потом подергивает каждый из них, после чего выпрямляется и кивает мне, как будто бы показывая, что я справилась со вторым заданием. Запах сосны резковат, возможно, это распоряжение владельца салона, размышляю я, могу ли я попросить сменить благовоние на другое, которое лучше бы сюда подошло и которое понравилось бы госпоже Менг Во.

Из-под полуоткрытых век я наблюдаю, как она разминает пальцы и присаживается с правой стороны от меня. Держится она очень прямо, при этом не кажется деревянной, поворачивается влево и вправо, расставляет несколько металлических сосудов и чашу с маслом. Между тем из носика одного сосуда на мою сухую кожу лица начинает валить пар, он клубится над бровями, пока я не оказываюсь в густом облаке, собственноручно изготовленном госпожой Менг Во. Она вытирает руки полотенцем, берет пинцет и начинает выщипывать на моем лице каждый волосок, пока брови не превращаются в две тонкие дуги. Я молчу, а мои глаза начинают слезиться, из носа течет. В ее взгляде я ищу отвращение к моему рыхлому лицу, но ее глаза сужены, и она лишь фиксирует каждый отдельный прыщик, выдавливая его двумя указательными пальцами, при этом она спрашивает, зачем вы здесь:

Лицо, бормочу я.

Я имею в виду, здесь, в Сингапуре.

Я открываю глаза, чтобы понять, не будет ли это моим следующим заданием, или она действительно хочет знать, зачем я здесь.

Так зачем же я здесь. Я здесь, потому что хочу посмотреть город. Потому что еще ни разу здесь не была. Потому что здесь продают хорошие сувениры. Потому что Сингапур — это промежуточная станция. Потому что я взяла тайм-аут. Как будет «тайм-аут» по-китайски.