Олег Красин - Дети Метро Страница 8

Замявшись, Вадим отхлебнул уже ставший теплым чай.

— Могли бы взять. По согласованию с вами! — этим последним уточнением он хотел отвести от себя возможные подозрения.

Странные вопросы Максима обеспокоили его подчиненного, и Вадим решил, что после этого разговора сразу позвонит Стасу, расскажет о неожиданном визите исполнительного директора. Неужели Максиму что-то известно?

Вадим еще больше вспотел, лицо раскраснелось, а улыбка сделалась смазанной, натужной, как будто мускулатура лица совсем не подчинялась хозяину и жила отдельной жизнью. От Максима не укрылось его состояние.

— Ты чего взъерошился? Я тебя не съем! — успокоительно заметил он — лучше расскажи о бизнесе, какие вы со Стасом дела здесь проворачиваете.

— Какие дела? Никаких дел!

— Брось! Я все знаю. Хочешь, расскажу обо всем хозяевам? Учти, тебя потом ни в один салон не возьмут, даже уборщиком. И Стас не поможет!

— А что вы знаете? — продолжал упорствовать Вадим в надежде, что Максим по-настоящему ничего не знает.

— Не вынуждай меня на крайние меры. Сейчас проведем инвентаризацию — машин здесь немного и сразу узнаем, где «левые». Но после этого, можешь искать другую работу.

— Хорошо, давайте проверим, — внешне спокойно согласился Вадим с предложением начальника, но нервозно отодвинул от себя пустую чашку и резко поднялся с места, — вы спускайтесь, а я только возьму список. — Он махнул рукой в сторону сейфа, стоявшего у стены.

«Хочет без меня позвонить Стасу, — подумал Максим, — вызвать, чтобы разрулить ситуацию».

— Я тебя здесь подожду, мне спешить некуда, — насмешливо сообщил он, как бы показывая, что планы Вадима ему наперед известны.

Дождавшись пока Вадим достал списки авто, они вместе пошли вниз по лестнице. Новый директор салона уже не улыбался, ласкающий блеск его серых глаз потух, а лицо сделалось напряженным и хмурым, как у человека, ждущего больших неприятностей. Все это время он мучительно думал, кто сдал его Максиму, ведь кто-то же рассказал ему.

Чем ближе они приближались к стоящим ровными рядами машинам, тем сильнее становилось волнение Вадима, сохранить невозмутимость удавалось с огромным трудом. А Максим все ждал момент, когда тот не выдержит.

— Итак, — спросил он, жестко глядя в глаза Вадима, — решил остаться на тонущем корабле?

Эта фраза, как понял Максим, и стала ключевой, именно она сломила внутреннее сопротивление молодого управленца. Тот смешался, покраснел, из него полились слова, много слов, оправдывающих, объясняющих, умаляющих серьезность его поступка. Он ссылался на обстоятельства. В таких случаях все ссылаются на обстоятельства, это Максим уже заметил. У этих людей всегда найдется оправдание: одному надо срочно поправить здоровье, другому купить квартиру, третьему потратиться на любовницу, четвертому еще что-то такое же важное и до зарезу необходимое. Максим мог войти в их положение, но деньги фирмы были не его, а хозяев, которых, как правило, интересовала только прибыль.

Вадим достал из кармана нежно голубой платок и часто-часто вытирал им пот со лба.

— Короче, — прервал Максим поток словесного самобичевания Вадима, — сколько машин в месяц вы толкаете с этой точки?

— Четыре-пять. Я не знаю, откуда Стас их получает, — предупреждая вопрос Максима, торопливо сказал Вадим, — их привозят на автовозах обычно в начале месяца…

— Какие номера, я имею в виду, из какого региона?

— Регионы разные: из Питера, из Екатеринбурга, но чаще калининградские номера. Потом мы проводим их предпродажную подготовку, выставляем в шоу-руме.

— Это всё понятно. Как деньги попадают Стасу?

— Он сам приезжает, получает всю наличку и тут же рассчитывается со мной. Эти суммы мы не оприходуем, по кассе они не проходят.

— С какими еще нашими салонами работает Стас? Или с другими?

— Нет, только с нашими, о других не знаю. Мне что-то будет, Максим Олегович? Вы не сообщите нашим учредителям?

— Посмотрим, что можно сделать — буркнул Максим, решив для себя, что Вадима он уберет. Ему не нужны люди из команды Стаса, ведь самому Стасу, наверняка, придется уйти.

Он улыбнулся и, хлопнув Вадима по плечу, сказал весело:

— Видишь, как мы с тобой плодотворно пообщались, словно в пинг-понг поиграли! Тебе хорошо и мне приятно! Подготовь списки помесячно реализованных машин и полученных сумм. Стасу ни о чем не говори. Это в твоих же интересах.

Глава 7

Спустившись в метро, Максим вошел в вагон и, заметив свободное место, пробрался в торец, к закрытой двери. Он прислонился к ней в задумчивости — вечерняя толпа не сильно его донимала. Сегодня было еще терпимо, но духота, этот обычный спутник подземки, заставила его расстегнуть воротник рубашки и спустить галстук. Поначалу он думал о работе, однако затем, Стас и его бизнесовые проделки отошли на задний план.

Максим представил себя и людей вокруг неким потоком крови, текущей по подземным артериям города. Кровь питает части тела, дает жизнь, как отдельным органам, так и всему организму в целом и если вдруг перекрыть артерию, хотя бы одну, то целый район огромного города будет парализован. Людские толпы хлынут на улицы, заполнят собой тротуары, общественный транспорт, машины частников.

Он вдруг мысленно увидел эту безрадостную картину, катастрофу местного масштаба в одном, отдельно взятом районе, где-нибудь в Выхино или Алтуфьево.

Примерно так случилось в 2005 году, когда на одной из подстанций города произошла авария, и в половине Москвы пропал свет. Максим тогда не поехал в метро, но хорошо запомнил плотный людской поток на улицах, раздражение, злость, недовольство, витавшие в воздухе. Никто не знал, как добраться до нужного места, поскольку весь наземный электрический транспорт: электропоезда, трамваи, троллейбусы стояли наглухо. Некоторые люди, особо нетерпеливые, готовы были платить частникам любые деньги, чтобы доехать. Как читал потом Максим, тогда, в тоннелях, застряло сорок три поезда и около двадцати тысяч человек оказались пленниками замкнутого пространства.

Должно быть, это было страшно — темнота, спертый воздух, ведь кондиционеры в метро тоже перестали работать, смятение толпы пассажиров. Ему ясно представились напряженные лица людей, иногда освещаемые маленькими экранами мобильных телефонов, отдалённые звуки подземки. Он почти услышал тяжелые вздохи, стоящих рядом мужчин и женщин, приглушенный говор, шепот, шарканье ног.

Максим попробовал предположить, что делал бы он, окажись в такой ситуации. Наверное, то же, что и все — ждал спасения. Тогда, в 2005-м на эвакуацию потребовалось более двух часов.

После станции «Войковской» в вагоне стало просторнее, появились свободные места и Максим присел на одно из них. Неожиданно для себя он увидел сидящую напротив Катю с маленьким мальчиком. Она тоже заметила его, чуть заметно улыбнулась. Катя была одета по-летнему — в легкую белую майку, джинсы. Мальчик был в синем джинсовом костюмчике и кроссовках. Он выглядел забавным в этой, казавшейся на вид, взрослой одежде, вдруг сделавшейся на нем миниатюрной, и напоминал гномика, пробравшегося в вагон из какого-нибудь подземного домика.

Рядом с ними, с другой стороны от мальчика, сидела пожилая женщина, которой он дал бы лет шестьдесят. Женщина была ухоженной, носила короткую стрижку, брючный костюм, она явно молодилась. Неглубокие морщины на лбу, тяжелые веки, прикрывающие глаза, волосы, чуть тронутые сединой. Вот и всё. Пожалуй, это были все приметы наступающего возраста, которые рассмотрел Максим.

Судя по всему, она была родственницей девушки, матерью или тетей — они были похожи. Катя наклонилась к её уху через голову сына и что-то прошептала, после чего женщина внимательно посмотрела на Максима. Он увидел, что она прищурилась, у глаз собрались морщинки.

«Чего она уставилась?» — с недовольством подумал Максим, чувствуя себя так, точно сдавал экзамен строгому преподавателю. Только он уже вырос из студенческого возраста и сдал все экзамены. Он состоявшийся молодой человек, у которого всё есть: и образование, и хорошая работа.

Её бесцеремонный прямой взгляд разозлил Максима. Он не любил, когда на него смотрят вот так — пристально, оценивающе, словно выбирают нужную вещь для домашнего хозяйства и прикидывают, насколько она хороша, как долго прослужит. Он сам частенько смотрел подобным образом на девушек, но не представлял, как это, оказывается, неприятно. Не представлял до этого момента.

Одной рукой женщина придерживала сумочку на коленях, а другой обнимала за плечи мальчика. Её поза, положение рук, сжатые ладони, показались Максиму неестественно нарочитыми, словно она хотела защитить этого мальчика, наверное, Дениса, от его Максима посягательств. Но он, ни на что такое не претендовал, чужие мальчики ему не нужны и напрасно она так беспокоилась.