Андрей Данилов - Обретение девственности Страница 8

Все таки женщина на корабле — к беде.

13.09.2009

«На нас опускается бетонная плита»

Кто не знает, что такое август за полярным кругом — не знает ни чего. Спокойное море, марево по вечерам, тишина, нега и покой. Невероятно. Это — Карское море. Почти курорт. Южное побережье Карского моря.

Выгрузка подходила к концу. На рейде Амдырма мы почти сдали весь груз. Трубы, оборудование, цемент. Все. Остались только плиты ЖБИ.

На вахте старпома собрались любители старпома. Виктор Аркадьевич (старпом) был в ударе.

— Вот, Андрюха, закончу Макаровку (старпом был заушник на последнем курсе), стану капитаном, рекомендации у меня есть, возьму тебя к себе, станешь вторым, без проблем…

В этот момент плашкоут, на который погрузили очередную плиту начинает медленно переворачиваться. Плиты и люди, стоящие на нем плавно, как в замедленной съемке, валятся за борт. Плашкоут переворачивается. Один из рабочих падает между нашим бортом и плашкоутом и плита ЖБИ рубит ему ноги, как гильотина. Крови, как в фильме челюсти один..

— Доктор, сюда — орет старпом в трансляцию.

Через секунду доктор появляется на мостике.

Старпом смотрит на него мутным взглядом и командует:

— Да не сюда, туда — тычет он пальцем в море крови.

Доктор срывается на палубу.

— Ну все — тихо говорит старпом — пиздец моему капитанству.

Надо сказать, парня спасли. Вызвали вертолет. Увезли в больницу. Там ему ампутировали ноги. А парень работал последнюю смену. Вербованный. Должен был лететь домой, жениться. Денег на свадьбу зарабатывал.…

25.05.2009

«Маугли»

На т/х «Николай Бауман» меня направили по явному недоразумению. И вот, стоя на вахте, на Соломбальском рейде, в полном обмундировании, со значком высшего инженерного образования, я получил…

Полное чмо, в грязной робе, объявилось на мостике и расселось… В лоцманском или иначе В КАПИТАНСКОМ КРЕСЛЕ…и заговорило.

Вкраце, речь его сводилась к следующему: все беды от образования, по наслали тут образованных, а тут работать надо, спасу от умных нету…

Т/х «Николай Бауман» представлял собой убогое плавсредство, длинной 60 метров, с тремя трюмами и ГД, мощностью сил 400, заводившимся рукояткой.

После трех пассов руками, в отношении образованных, я не выдержал и предложил грязному чморомою пойти на хуй.

Оно сильно удивилось, но, однако, исполнило мою команду.

Каково же было мое удивление, когда я узнал, что это был старший механик, т. е. лицо, практически, второе после капитана.

Это сильно помогло мне в службе на т/х «Николай Бауман». У механиков я пользовался большим авторитетом.

А причем здесь Маугли? Да при том, что я был единственный из командного состава судна с высшим образованием. Ну, как человек среди стаи…

11.11.2009

«Грех на душу»

На судне легко определить, где гулянка. В центре коридорчика стал. Принюхался. И все. Сразу понятно — где, что и кто.

Захожу в каюту артельного — ага, все на месте. И доктор, и третий, и ледовый старпом. Отмечают день рождения артельщика. А во главе стола — Анжела. Приехала. С Рывеема в поселок Шмидта. К нам в гости. На тракторе. На «Кировце». Сто километров по тундре. Нас проводить. Мы заканчиваем разгружаться и через сутки снимаемся. На Дудинку. Надо сказать, что Анжела красотой не блистала. Даже наоборот. Страшная до полного отвращения. И мужики сидят, пьют. На нее — ноль внимания. Тут доктор стаканчик очередной принял и рубанулся. Хорошо — санузел у него за спиной. Запихали его туда и он там сидит. Организм прочищает.

— Так — говорит Анжела — минус один.

Сидим дальше. Про работу треплемся. А Анжела все о своем, о женском: «мол, прошлый раз всех девочек пристроила, а сама без внимания осталась. Специально к вам примчалась. А вы все пьете».

Тут артельщик старпому и говорит:

— Михалыч, ты Анжелу ебать будешь?

— Нее — старпом аж затрясся

— Ну, тогда возьму грех на душу — говорит артельщик — только надо выпить еще.

Встает и, качаясь, направляется в артелку. За водкой. А Анжела аж засветилась вся. Чего- то щебечет, на столе порядок наводит…

Артелка, т. е. судовая кладовая, находится палубой ниже. И трап туда — высокий и крутой. Ушел артельный и через секунду — грохот страшный. Шум упавшего тела. Выскакиваем мы с третьим. Глядь — он внизу лежит. Не шевелится. Как труп.

— Ну все — говорит третий — убился. А я на вахте. Жопа.

Спустились мы к нему. Лежит наш артельный без признаков жизни. Я его переворачиваю, а в ответ — храп. Вырубился и спит. Жив. Подняли мы его тело и, в каюте, на койку закинули.

— Так — говорит Анжела — минус два.

И смотрит с надеждой на старпома.

— Ты даже не думай — говорит ей старпом — и водки нет. А без водки — какая любовь.

— Это поправимо — говорит Анжела и из сумочки своей пол–литра достает.

— Продолжаем разговор — говорит старпом, разливая.

— Выпил стаканчик, колбаски пожевал и, так бочком, на диванчик, завалился. Все. Нету старпома.

— Так — говорит Анжела — минус три. Счет не в мою пользу.

И на нас с третьим смотрит.

— Нее — кричим мы в один голос — мы на вахте.

И деру оттуда. Покинули Анжелу. А она еще долго в каюте сидела, водку допивала и причитала:

— Бедная я, бедная. Не везет мне в жизни. А счастье было так близко.

Через пару часов ко мне старпом заглянул. Бодрый.

— Уехала Анжела? — спрашивает.

— Уехала — говорю — не отдохнувшей.

— Ну и отлично. А то, прости господи, такой грех на душу брать!

12.11.2009