Ира Брилёва - Приключения «Идиота» Страница 8

Слезы пошли мне на пользу, а это ведь и так известно — поревешь, и вроде легче. Такой простой и чисто русский способ решения всех проблем.

Я встала с постели, взяла себя в руки и пошла в ванную. Обычно, это помогало.

Горячие струи воды влили новую жизнь в мое тело и смыли все черные мысли.

Вернувшись из ванной, я решила, что надо все же подкрепиться — не пропадать же обеду.

Когда все было съедено, и горничная унесла посуду, я решила все обдумать заново.

Вторая попытка была намного удачней первой.

А что, собственно, произошло? Ну нашла я на пляже книжку. Это раз. Ну сработало у меня шестое или, там, седьмое чувство, и прихватила я русского классика с собой. Это два.

С другой стороны, если бы не эти два обстоятельства, то не произошли бы со мной такие интересные события. Это три.

Следуя своей новой логике, я стала рассуждать дальше. Я вспомнила, что в разговоре упоминались какие-то формулы. Какая-то маленькая, упущенная мной деталь, крутилась у меня в голове, но никак не всплывала на поверхность. И вдруг меня осенило. Ну точно! Там же на полях книжки были какие-то пометки! Видимо, они и могли быть теми самыми формулами! Я еще тогда обратила внимание, что пометки странные — непонятные значки, похожие на стенографическую запись. Я тогда подумала — зачем кто-то стенографировал? Обычно пометки на полях делают нормальным человеческим языком. Но, мало ли у кого какие привычки, ничего особо необычного в этом не было. И вот теперь за этими формулами охотится куча народу, и значит, здесь, скорее всего, замешаны деньги. Точно! Как же я сразу не вспомнила. В кабинете же говорили про то, что эта книженция стоит кучу денег! А то зачем бы все так подпрыгивали?

Так, с Достоевским более-менее понятно.

Теперь со мной. Здесь сложнее. Ну не похож Вадим на бандита, хоть тресни! Не вчера же я родилась на свет и кое-что понимаю в людях, тем более, моя профессия учит здорово разбираться в этих самых людях.

В общем и целом, картина была не такая уж и безрадостная. Я подвела итоги своих рассуждений, и вот что получилось.

Стечение обстоятельств (а именно, Достоевский) свело меня с хорошим человеком, с которым без этих обстоятельств я никогда бы не познакомилась. Судя по всему, теперь те же обстоятельства требуют, чтобы он на мне женился, а, как выяснилось, я тоже совсем не против этого. А ведь не будь Достоевского, кто знает, как сложился бы наш курортный роман?

Вон их сколько, этих романов, а статистика по ним очень неблагополучная. Пока море и звезды — все хорошо. А как отпуск закончился — привет жене и детям. А, кстати, мне и в голову не приходило спросить Вадима, женат ли он? Эта мысль была мне неприятна, и я поняла, что подспудно все время гнала ее от себя. Я ведь действительно ничего про него не знала. Но где-то в глубине души я надеялась, что все хорошо, и он — одинокий волк, бегущий по бескрайнему полю бизнеса. И не было у него времени, чтобы остановиться и свить себе гнездо. В смысле, выкопать себе нору. Ну, вы и так все поняли.

После подведения итогов выяснилось, что я хочу замуж за Вадима и мне наплевать, что будет дальше. А с Достоевским мы разберемся. Дух авантюризма и вправду мой любимый дух!

Один мой хороший знакомый как-то сказал мне замечательную фразу: «Будем решать проблемы по мере их поступления». Очень мудро сказано. Но я, кажется, опять отвлеклась.

Глава 8

Прошла неделя. Я усердно делала вид, что мне ничего не известно. Вернее, я делала этот вид скорее для себя, поскольку Вадим и так ничего не знал. Он по-прежнему таскал мне огромные букеты цветов, мы купались в ночном море, любуясь лунным следом на волнах, и завтракали в шесть утра свежими креветками и всякой другой морской всячиной.

Ни о каком замужестве он и не заикался, и я уже начала сомневаться, правильно ли я выстроила свои безупречно логичные заключения. Может, речь вообще шла не обо мне, и тем более не о Достоевском. Мало ли на свете похожих ситуаций?

Приближался конец моего турецкого отдыха, и я приуныла. «Ну и пусть, — говорила я себе. — Что такого произошло? Очередное разочарование». Но это все же слабо помогало.

До моего отъезда осталось два дня. Я окончательно смирилась с неизбежностью и выбросила из головы все романтические мечты.

Назавтра мы с Вадимом запланировали последний прощальный вечер, и я стала паковать чемоданы.

Все было как всегда, очень трогательно — традиционная охапка цветов, ужин при свечах и никакого намека на интим. После двух бокалов вина настроение мое улучшилось. Мы болтали как старые добрые друзья, рассказывали друг другу забавные истории из своей и чужой жизни. В полночь я поднялась к себе в номер, Вадим галантно поцеловал мне руку и ушел.

Я проревела полночи, жалея себя, свою жизнь и всех чертей в аду.

Утром такси отвезло меня в аэропорт, и турецкая сказка закончилась.

Я стояла у стойки регистрации билетов, и внутри меня было пусто и неуютно. Грустные мысли медленно скитались по моей голове, и у меня даже не было сил прогнать их.

Неожиданно в это состояние полной и беспробудной прострации ворвался знакомый голос: «Слава богу, успел!» Я повернула голову в сторону голоса. Рядом со мной стоял Вадим с неизменным букетом цветов. Его лицо было серьезным и даже каким-то встревоженным. Так мы стояли и смотрели друг на друга, а время текло и текло между нами, как большая неторопливая река. Мои мысли были так же неторопливы как эта река, словно я продолжала спать наяву. Я сказала ему: «Привет. Ты пришел меня проводить?» На что он ответил мне: «Выходи за меня, а?» Я ответила: «Спасибо», и тут смысл сказанных им слов дошел до моего сознания. В моей голове все еще происходило как-то медленно, с запозданием, что ли. Видимо, сказывалась почти бессонная ночь.

Но все же до меня наконец дошло, что меня зовут замуж. И тут я начала хохотать. Я хохотала так заливисто и весело, что очередь к стойке регистрации стала оглядываться на меня. Люди улыбались, перешептывались, а мне было неудержимо весело и свободно. Я представила себе картинку — аэропорт, стоит мужик, респектабельный, с цветами, делает девушке предложение руки и сердца в очереди для регистрации билетов. А та хохочет как ненормальная, и мне от этого стало еще веселее. Вадим сначала опешил от моего хохота, а потом тоже заулыбался и стал так тихонько и ненавязчиво выуживать меня из очереди. Он взял мой чемодан и меня, и стал понемногу продвигать нас к выходу. Ему слегка мешал огромный букет, и он просто засунул его подмышку. Так мы и шли: он с букетом под мышкой и чемоданом, и я, хохочущая и счастливая.

Дорога из аэропорта показалась мне самой короткой дорогой в мире. Я наконец перестала хохотать, окончательно пришла в себя и спросила: «А как же мне выходить за тебя замуж, если мы ни разу не целовались?» Он серьезно посмотрел на меня и сказал: «Это все потом».

Всю оставшуюся до отеля дорогу я молча размышляла. Во-первых, все-таки я тогда угадала правильно. Во-вторых, разве я не этого хотела? Но все было как-то очень официально и буднично, если не считать предложения руки и сердца в аэропорту. В-третьих, я должна констатировать факт, что мои приключения продолжаются, а вместе с ними и моя турецкая сказка, которая мне так понравилась.

Если размышлять здраво и цинично, то все просто замечательно. Дамочка на курорте подцепила богатенького Буратину, он ей очень симпатичен, она ему, судя по всему, тоже не противна (и кое-какая женская интуиция подсказывала мне, что совсем не противна — Достоевский Достоевским, а некоторые вещи скрыть невозможно).

Даже если первопричиной всего случившегося была именно потрепанная книженция, то все остальное не было фальшью — уж вы мне поверьте.

Ладно, что бы им сейчас не двигало, моя жизнь снова становилась интересной. Не зря я в детстве любила приключенческие романы!

Сняв для меня отдельный номер, Вадим сам отнес туда мой чемодан и меня. «Скажи, а почему ты хочешь на мне жениться? — задала я ему вопрос с самым невинным видом. — Ты, что, меня любишь?» «Я тебе потом все объясню, хорошо?» И, махнув на прощание рукой, вышел из моего номера. «Хорошо», — сказала я захлопнувшейся двери.

Что-то подсказывало мне, что расспрашивать Вадима сейчас ни о чем не стоит.

Женщины часто совершают эту ошибку, Ну, хорошо тебе с человеком, и ладно — зачем к нему в душу лезть! Может, он от природы молчаливый. А что, таких мужиков — пруд пруди! Это женщинам подавай ежеминутные разговоры-признания — женщины же ушами любят.

И мучается потом такой мужик всю жизнь. Ведь он ее все равно любит, хотя и не нравится ему об этом говорить. А она его изводит вопросиками: «Дорогой, ты меня все еще любишь? А как именно ты меня любишь?»

Тут и до развода рукой подать.

Так вот и живем всю жизнь с дилеммой: молчание — золото, но хочется иногда, чтобы тебе на ушко шептали всякие милые глупости!