Рауль Мир–Хайдаров - Интервью для столичной газеты Страница 8

Вот и ты… Посмотришь, как зарабатывают в бригадах, и сбежишь. Прямо-таки замкнутый круг: почасовая оплата, хотя и пишет заказчик вам не меньше, чем по десять часов в день — все равно низкая. Ни в какое сравнение не идет со строителями: переведи на реальные объемы — и того получать не будете: краны постоянно в простое — то материалов нет, то проектно-техническая документация запаздывает, то рабочих с объекта на объект перебрасывают, то поломки… А вот и твой красавец! — Акрам показал на лежавшие на земле вразброс остов, башню, поворотную платформу, ходовую часть.

— Никопольский, С-981,— сказал довольный Гимаев, эти краны он хорошо знал.

— Последний год они идут несколько иной модификации и обозначаются теперь КБ-306,— поправил его механик, видимо, знавший свое дело. — Пока смонтируют кран, можешь выйти подменным — работы хватает.

— Лучше бы, если б я проследил за монтажом и сам принял его по акту: как-никак, мне на нем работать.

Механик улыбнулся.

— Слава Аллаху, за один кран теперь у меня голова болеть не будет — иного я от тебя не ожидал.

— Тогда у меня к тебе, Акрам, последний вопрос: если на днях монтаж, значит, уже готовят подкрановые пути. Как туда проехать?

— А ты, брат, — хват, далеко пойдешь,— пошутил Ходжаев.

— Должен, обязательно должен,— ответил серьезно Гимаев, но механик, погруженный в заботы дня, не придал значения этим словам.

Прошло полмесяца, но Гимаев так и не видел своего соседа по комнате в общежитии, пока однажды вечером тот не забежал на минутку забрать какой-то справочник.

— И давно вы здесь? — удивился он Гимаеву.

— Да уж две недели. Хотел обмыть новоселье, джизакскую прописку, да не с кем,— пошутил Максуд.

— Тарас, инженер по связи,— представился полноватый розовощекий юноша. — Из Киева…

Гимаев достал из холодильника бутылку сухого вина.

— И за знакомство, и за новоселье, за все сразу, связист,— сказал он, разлив по стаканам. — Так где же тебя носит, Тарас? Судя по внешнему виду, не в командировке…

— Командировке?! — расхохотался связист.— А ты веселый мужик, почти угадал… Влюбился я, дорогой, влюбился. У невесты квартира, там и обитаю. Вот только никак не решим, подходим ли мы друг другу для семейной жизни, потому и сохраняю пока место в общежитии. Если повезет, может, и погуляешь на нашей свадьбе. Я-то согласен хоть сейчас, это она говорит: повременим, вопрос серьезный, я тебя должна узнать, вот и узнает уже целый месяц! — Тарас комично вздохнул.

Тут уж расхохотался Максуд:

— Да, парень, плохи твои дела! А ты не таись, открывайся усерднее, чтобы быстрее узнала,— посоветовал Гимаев, и оба опять не удержались от смеха.

И вдруг Максуда осенило:

— Тарас, ты ведь связист… не мог бы выручить, поставить здесь телефон? Глядишь, по вечерам и справлялся бы о моем здоровье, а я бы консультировал тебя в критических ситуациях,— и они оба снова расхохотались.

— Странно, как мне до сих пор не пришла в голову мысль поставить себе, то есть и тебе, телефон. Это в моих силах, обещаю. Завтра к твоему возвращению с работы он будет стоять вот на этой тумбочке. Тебе какой больше нравится: белый, желтый, красный?.. — вошел в азарт Тарас.

— Да мне все равно — какой, лишь бы работал.

— Обижаешь, старик, фирма веников не вяжет! — и Тарас поглядел на часы: видимо, невеста была строгая.

Стройплощадка информационно-вычислительного центра, где смонтировали ему кран, находилась недалеко от общежития, и на работу Гимаев ходил пешком. Он уже успел заметить, что, как и во многих молодых городах, автобусы в Джизаке ходят неважно. Сравнивать работу городского автобуса, у которого, казалось бы, тоже есть график, с междугородным — это все равно что пытаться сравнивать полярные понятия: день и ночь, белое и черное. А ведь, казалось бы, наладить междугородное сообщение гораздо труднее, чем городское. Это был один из многих парадоксов жизни, на которые он стал обращать внимание, выйдя на свободу.

Центр — ИВЦ — возводился в строящемся жилом массиве, и неподалеку от Гимаева работали еще три крана — два на домах, один на детском садике. Бетонировали фундамент, и Гимаев пока был не особенно загружен: подвозили в день машин десять раствора, сливали в огромные бадьи, и Гимаев подавал эти бадьи на указанную бригадиром точку — вот и вся работа.

Кран был новый, смонтирован что надо и пока в особом обслуживании не нуждался.

Уже на третий день прибежала к нему за помощью соседка, работавшая на ярко-оранжевом трубчатом кране, который между собой крановщики называли «труба».

— Опять сход передних тележек. Я уже устала от этого, что ни неделя — та же история. Вроде и не перегружаю, и двигаюсь осторожно, не делаю резких движений, остановок, а постоянный сход. Какие-то кривоногие эти краны. Восемь их в управлении, и со всеми мученье одно, а не работа. Я уж боюсь этого крана, как черта,— и издерганная женщина по-мужски зло выругалась.

Гимаев отправил крановщицу вызывать техпомощь — без мощных домкратов поставить кран на рельсы — дело немыслимое, а сам пошел посмотреть — что и как: бетона для него не предвиделось еще часа два.

В колонии у них стояли такие же две «трубы», и с ними повозились тоже немало. Но там крану стоять не дадут: нет объема — нет заработка, нет заработка — нет дополнительного питания, а с этим никто мириться не хочет, и тамошние умельцы день и ночь мозговали у кранов и довели их до ума. Гимаев сейчас жалел, что не до конца вникал тогда в ремонт кранов,— как бы теперь пригодилось!

Вернулась крановщица и недобро погрозила кулаком в сторону города, где выпускались эти краны.

— Посмотрите, сплошные непровары швов! Как неделя — так трещина и отыщется, вызывай сварщика, а право на ремонт кранов с применением сварки имеет не каждое управление, так что ждем сварщика из Ташкента, а кран стоит,— говорила женщина, шагая следом за Гимаевым.— Новая «труба», а вся в латках, косынки-усилители кругом. А электрическая часть? После каждого дождя не дотронуться, кругом бьет током. Почему позволяют выпускать такие горе-механизмы, куда «Госгортехнадзор» смотрит?!

Гимаев знал — почему, но молчал. Плохой хозяин даже не поймет всерьез конструктивных неполадок крана, потому что монтирует кувалдой и эксплуатирует варварски. Отнесет дефекты заводские на свой счет, а жаловаться ему невыгодно: у него хозяйство, как после пожара, а ремонтная база — один токарный станок, да и то устаревший. Кому бесхозяйственность напоказ выставлять захочется? Право на жалобу иногда заслужить требуется.

А хороший хозяин тоже не станет жаловаться, потому что кран — машина дефицитная. И если у хорошего хозяина есть на год фонд на заводе, он его непременно, хоть мытьем, хоть катаньем, реализует в первой половине года, а самые шустрые еще в первом квартале,— потому что без кранов план горит, объекты сиротливо стоят, а за это по головке не гладят.

Так есть ли резон обращать внимание, жаловаться на качество, на некомплектность? При сложившемся голоде на краны хозяйства готовы забрать любую машину, лишь бы пораньше, да побольше. Вот и сходят с рук заводу-изготовителю авралы в конце кварталов…

На этот раз техничка пришла быстро. Приехал с ней и Акрам. Пока устанавливали стотонные домкраты, Гимаев продолжал осматривать ходовую часть и вдруг вспомнил, как ликвидировали они сход у себя. Усмехнулся: про колонию он еще думал — «у себя».

— Акрам! — позвал он механика. — Поезжай в мастерскую и выточи три большие шайбы-прокладки, размеры я тебе сейчас дам, и потом разрежешь их еще пополам. Чтобы, не разбирая кран, подложить эти две половинки шайбы под шкворень переднего флюгера. Одна из трех шайб подойдет непременно, а оставшиеся сгодятся на другие краны. Проверено, аварии прекратятся.

— Слушай, дорогой, где ты до сих пор пропадал, я уже четыре года мучаюсь с этими сходами! Плов с меня при удаче! — закричал Акрам и бегом бросился к летучке.

«Когда-то и я так начинал»,— подумал Гимаев, тепло глядя вслед механику.

Тарас все-таки слово сдержал: правда, не на другой день, а через неделю, но появился в комнате у Максуда телефон. Не телефон, а целый агрегат с блоком памяти, кнопочным набором цифр — прямо-таки министерский.

В тот же день он позвонил Каринэ.

— Максуд, дорогой, наконец-то! Я уже извелась, не знаю, что и подумать. Собралась в субботу в Джизак разыскивать тебя. Откуда ты звонишь?

— Представь, из собственной комнаты, по персональному телефону!

— Не может быть, ты так хорошо устроился? Не томи, дай запишу номер.

— Только при условии, что ты будешь укладываться в собственную стипендию, платя за телефонные разговоры.

— Интересная у тебя работа?

— Скорее нужная. А вообще-то я доволен. Спасибо тебе за Джизак.

— Так я приеду в субботу? Я очень соскучилась.