Александра Маринина - Дорога Страница 80

– Да, – кивнул Родислав. – Лиза носила его на прививку, это было в сентябре прошлого года, я помню точно, потому что перед этим Денис как раз болел сначала один раз, потом второй, буквально через неделю заболел, и когда она сказала, что была в поликлинике, я испугался, что он опять заболел, ведь всего дней десять прошло с тех пор, как он выздоровел, а она сказала, что носила мальчика на прививку.

– На прививку от полиомиелита – сразу после болезни? – ахнул врач. – Ну, это просто ни в какие ворота не лезет! Ладно, мать ребенка безграмотная и, простите ради бога, безмозглая, но врач-то участковый куда смотрела? Я, конечно, нарушаю корпоративную этику, критикуя коллегу перед больными, но я прошу понять меня правильно. У меня очень нехорошие подозрения в отношении вашего мальчика, по крайней мере вся симптоматика указывает на то, что я прав. Его нужно немедленно госпитализировать. Немедленно!

– Знаете, вы участкового врача не ругайте, – сказал Родислав, – она не виновата. Лиза до года сидела с Денисом дома, не работала, больничный по уходу за ребенком ей был не нужен, поэтому она врача не вызывала, когда мальчик болел. То есть я хочу сказать – вызывала не каждый раз. Он все время простужался, лечение одинаковое, вот она сама и лечила, к доктору не обращалась. Когда она принесла Дениску на прививку, то просто не сказала врачу, что он только что два раза болел. Она же не знала, что это имеет значение.

– Ох, папаша, папаша, – тяжело вздохнул бородатый врач. – У вашей Лизы уже второй ребенок, неужели она таких простых вещей не понимает? Вместо того чтобы ее защищать, лучше бы от пьянства ее полечили, а то ведь загубит она ребенка.

Лизу и Дениса увезли в больницу. Лиза успела позвонить подруге и попросила ее забрать Дашеньку из школы и оставить у себя. Родислав вернулся на работу, но до конца дня ничего толкового сделать не сумел, все его мысли вертелись вокруг маленького сына и страшных слов бородатого доктора из «Скорой»: «У меня очень нехорошие подозрения в отношении вашего мальчика». Какие подозрения? Неужели действительно у Дениса полиомиелит? Не зря же врач так детально расспрашивал о прививках.

– Это ужасно! – ахнула Люба, когда Родислав вечером рассказал ей о болезни ребенка. – Но как же так, Родинька? Ведь уже давно с этой болезнью покончено, детей поголовно прививают, уже почти никто никогда полиомиелитом не болеет. У ребенка должен быть совсем слабенький иммунитет, чтобы подхватить вирус. Конечно, Лиза злоупотребляла алкоголем во время беременности. И потом, она болела тяжелым гриппом, это тоже очень опасно для иммунитета ребенка. И простужался он часто… Господи, вот горе-то! Надо что-то делать, Родик.

– Надо, – угрюмо согласился он. – Только я не знаю что.

– Может, Аэлле позвонить? У нее же полно знакомых врачей, наверняка среди них есть специалист по детским инфекциям. Давай я позвоню, – предложила Люба.

– Ну давай, – вздохнул Родислав.

Но до Аэллы Александриди они не дозвонились, дома телефон не отвечал, а на работе сказали, что Аэлла Константиновна в отпуске, который проводит где-то далеко от Москвы, в доме отдыха.

На следующий день Родислав поехал в больницу. К сыну его, естественно, не пустили, но вышла врач, которая первым делом поинтересовалась, кем Родислав официально приходится Лизе и Денису, а узнав, что никем, «просто хорошим знакомым», довольно грубо заявила, что «просто знакомым» медицинскую информацию не дают и пусть он звонит в справочную, где ему скажут, какая у ребенка температура, а на большее пусть не рассчитывает. Совершенно обескураженный, Родислав вернулся домой.

– Я не понимаю, что это за порядки, – возмущался он. – Мало того, что меня не пустили, так еще и разговаривать не захотели, ничего толком не рассказали. Тоже мне, государственная тайна – здоровье малыша, которому еще трех лет не исполнилось.

– Родинька, это в порядке вещей, – успокаивала его Люба. – Во всех больницах так разговаривают, не только в детских. Просто ты с этим не сталкивался. И в инфекционное отделение никого не пускают. Знаешь, о чем я подумала?

– О чем? – безнадежно спросил Родислав.

– Помнишь доктора, которого нам сосватала Аэлла, когда Лариса болела пневмонией? Правда, это было много лет назад, но номер телефона у меня остался. А вдруг повезет?

– Слушай, – обрадовался Родислав, – это хорошая мысль! Давай попробуем позвонить. Может, она подскажет, что делать, куда кидаться.

Разумеется, предполагалось, что звонить будет Люба. Им повезло, за эти годы знакомая Аэллы никуда не переехала и телефон у нее не изменился. Она вполне доброжелательно выслушала Любу, которая солгала, сказав, что речь идет о ее подруге, и пообещала найти возможность разузнать, как дела у Дениса.

Прошло еще два дня, прежде чем врач позвонила Романовым. Состояние мальчика все еще было тяжелым, лихорадочный период продолжался. В больнице сделали анализы и в стуле и в смывах из носоглотки обнаружили вирус полиомиелита, а в крови – антитела к этому вирусу. Назначена спинно-мозговая пункция, если она покажет повышенные лимфоциты, то диагноз подтвердится окончательно. Мальчика осмотрели специалисты – невропатолог, окулист, лор-врач, его постоянно наблюдают лечащий и дежурный врачи, ему ставят капельницы, делают инъекции, так что без внимания и помощи ребенок не остается. Невропатолог констатировал гипотонию, слабость мышц, отсутствие рефлексов, кроме того, у ребенка так называемый «синдром треножника» – характерный симптом поражения нервных корешков: для разгрузки позвоночника малыш лежит, опираясь на обе ручки, и все вместе взятое это не предвещает ничего хорошего. Больница, в которой лежит Денис, считается хорошей, специалисты в ней опытные, и будет сделано все, что необходимо в таких случаях делать.

Еще через день Родиславу позвонила Лиза, прорвавшаяся к телефону на сестринском посту, и с облегчением сообщила, что мальчику стало лучше, температура упала, он оживился, начал кушать, интересоваться игрушками, с удовольствием слушал сказку, которую ему рассказывали. Правда, он пока еще не встает – ножки ослабели и не держат, но зато голова и животик больше не болят.

– Вот видишь, – радостно сказал Родислав Любе, – эти врачи всегда ошибаются! Страху нагнали, запугали, полиомиелит какой-то придумали, а на самом деле это была обычная простуда, хотя и очень тяжелая. Тоже мне, эскулапы! Они бы еще сказали, что у ребенка болезнь Альцгеймера. Никому верить нельзя, все кругом безграмотные халтурщики.

Однако Люба, на собственных плечах вынесшая все детские болезни Коли и Лели, много общавшаяся с педиатрами и всегда во все вникавшая, не была настроена столь же оптимистично. Она потихоньку от Родислава снова обратилась к знакомой Аэллы за консультацией.

– Боюсь, оснований для радости у вас нет, – сказала та, проведя очередной раунд переговоров с невропатологом детской больницы, наблюдавшим Дениса. – Мы видим классическую картину течения болезни. У мальчика мышцы вялые, дряблые, невропатолог не может вызвать сухожильные рефлексы – ребенок не реагирует на иглу. То есть появились параличи.

– Так какой же диагноз? – спросила Люба.

– Паралитическая спинальная форма полиомиелита с вялыми параличами нижних конечностей.

– И что же будет дальше?

– Через некоторое время наступит определенное улучшение, тонус мышц восстановится, рефлексы появятся. Эти изменения будут длиться около двух месяцев. Если в этот период интенсивно работать с мышцами, то можно будет добиться еще большего улучшения.

– Что значит – работать? – уточнила Люба. – Что нужно будет делать?

– В первую очередь – массажи, затем лечебная физкультура и физиотерапия: электрофорез, диатермия, грязелечение, озокерит, парафин – в общем, все, что есть в этой больнице. Ну и витамины назначают, глютаминовую кислоту и прозерин.

– И что, если все это делать, то ребенок встанет на ноги и может полностью выздороветь?

– Ну, это крайне маловероятно, хотя случаи выздоровления бывают, – вздохнула врач. – Чаще всего речь может идти только о том, до какой степени больной сможет самостоятельно передвигаться. Если в течение двух лет функции не восстановятся, ребенка переведут на инвалидность.

– Вы не знаете, сколько еще Дениса продержат в больнице? – спросила Люба.

– Его не выпишут до тех пор, пока он не перестанет выделять вирус. Это примерно шесть недель. Что вас еще интересует?

– Я пока не знаю, – призналась Люба. – Вы позволите мне позвонить вам, если у меня будут еще вопросы?

– Конечно, звоните.

Люба положила трубку и ушла в ванную стирать. В принципе стирка была не срочной, Люба планировала ее на пятницу, но ей необходимо было уединиться, чтобы подумать. Родислав дома, он в комнате смотрит футбол, на кухне Леля угощает пришедших в гости подружек чаем с домашним тортом, а куда деваться Любе со своими горестными мыслями? Ведь если она уйдет в комнату дочери или отсутствующего Николаши, это сразу же будет замечено и вызовет множество вопросов: что случилось, не заболела ли она? А в ванную никто не сунется во время стирки.