Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 9 2004) Страница 86

Иеромонах Григорий (В. М. Лурье). “Я знаю, где живет Сид Барретт”. 13 полемических тезисов о церковных перспективах русской рок-культуры. — “Русский Журнал”, 2004, 16 июня <http://www.russ.ru/culture>.

“Достоевский придумал князя Мышкина и старца Зосиму. Некоторым понравилось, а Леонтьев, наоборот, написал едкую статью. А в письмах он, еще хуже, — пересказывал, как оптинские монахи смеялись над разговорами монахов в „Братьях Карамазовых”. Когда все белибердяевы встали грудью на защиту „религии любви” Достоевского от „религии страха” Леонтьева, а Леонтьев стал-таки любимым писателем тех немногих выходцев из интеллигенции, которые поверили в обыкновенное православие — то самое, которое действительно начинается отнюдь не с любви, а со страха, — позиции двух православий в современной русской культуре определились. Любители „любви” нашлись и в духовной среде, а любители православной строгости — и в светской. <…> „Достоевский” и „Леонтьев” — это не два человека, а два маркера, два символа совершенно разного отношения к христианству. Понятно, что моя точка зрения — „леонтьевская””.

“Если подходить к художественной культуре „по-леонтьевски”, то совсем не следует ожидать от нее предначертания пути в Царствие Небесное. Для этого есть другие книжки. Пусть лучше она занимается не тем, чего не знает, а тем, что знает, — то есть вместо сахарного старца Зосимы и экстатических выкриков „мы православные-е”, пусть лучше, как однажды удалось Достоевскому, пишет про „бесов”. Это ей ближе знакомо, и здесь ее экспертный голос всегда будет ценен. Всякие сентиментальные старцы Зосимы и вообще светские суррогаты христианства, в том числе национально-патриотические, плохи тем, что в больших дозах они приводят к отравлению организма — если не будут им вовремя отторгнуты. Реально стоящая перед каждым человеком проблема его собственной смерти и его собственного выбора (или отвержения) Бога забалтывается в „клубе по интересам” — тусовке людей, собравшихся ради чего-то совсем другого — не важно, чего именно. У человека, который приходит спросить о смерти и жизни, а получает ответы о России, о тонкостях человеческой души, о художественной литературе и даже о Церкви, возникает прежде всего ощущение неуместности. И подавляющее число этих разговоров — неуместно на самом деле. Церковь должна лишь уметь объяснить таким людям необходимость самой себя — но тут для нее всякие непрошеные попутчики только помеха. Церковь сможет объяснить себя лишь тогда, когда ее смогут увидеть совсем без всякого балласта культуры, политики, гуманизма, антигуманизма, национализма, антинационализма и вообще всего „человеческого, слишком человеческого”. Все перечисленное, может быть, и бывает для Церкви инструментом — для каких-нибудь грубо технических целей, — но Боже упаси принять эти слесарные инструменты за части тела Христова”.

“Задача светской культуры — не в нахождении ответов на „главные вопросы”, а в постановке самих вопросов — пусть и вообще без ответов (это лучше всего) или даже с ответами приблизительными и вовсе неправильными. Ее задача — разрыхлить землю под посев слова Божия, хотя, как известно, с таким же успехом во вспаханную землю попадают и плевелы. Но тут уж ничего не поделаешь: это ведь та проблема, которая была отмечена еще в Евангелии, и других способов ее решения, кроме евангельских же (Мф. 13: 24 — 30), искать бесполезно”.

Владимир Губайловский. О постсоветской поэзии. — “ Toronto Slavic Quarterly ”, 2004, № 8 <http://www.utoronto.ca/tsq/index.html>.

“Постсоветская поэзия представляет собой ограниченный во времени феномен”.

Денис Гуцко. Осенний человек. Рассказ. — “Октябрь”, 2004, № 5 <http://magazines.russ.ru/October>.

“Осенью душа моя разбухает и наконец заполняет меня всего. Как слизень на сырость, выползает она на запах гниющей листвы. Слизень, текущий вверх по ножке скамьи, сочно-коричневый, с золотистыми иероглифами по всей спине, с короткими антеннками, на которых подрагивают шоколадные бусинки, — драгоценный слизень. Я его помню. Последнее, что я видел. Последнее, что я видел отчетливо”.

Василий Дворцов. Вечный лик и харя времени. — “Сибирские огни”, Новосибирск, 2004, № 4 <http://www.sibogni.ru>.

“Солженицын в результате пережитой смерти-воскрешения после онкологического приговора логично считает себя отвечающим только перед Богом. И Богу. Поэтому не фальшивит в своем отшельничестве. Он „отрабатывает” обретенную вторую жизнь день за днем, как человек естественно планового сознания: заложил в таком-то году высказаться по такой-то проблеме, собрал материалы, просмотрел справочники и словари — и высказался. Без интереса к реакции. Эта незаинтересованность позволяет Александру Исаевичу бесстрастно, как лунатику по коньку крыши, пройтись даже по такой самоубийственной для любого другого теме, как русско-еврейский вопрос. Но беда его толкователям”.

Сергей Джанян. Общество легкого поведения. — “Огонек”, 2004, № 22, май.

“Ежегодно в Дании сексуальному насилию подвергается около тысячи детей — и это статистика только по поданным заявлениям или делам, расследуемым полицией. Тем не менее датские педофилы, отколовшись в 1983 году от Общенационального союза геев и лесбиянок, организовались в ассоциацию DPA ( Danish Pedophile Association ), или, как они себя еще называют, — Pedophilgruppen . С точки зрения датского законодательства, существование „Педофильской группы” абсолютно легально, и деятельность ее субсидируется из государственной казны (курсив мой. — А. В. ). Как и всякая общественная организация, „Педофилгруппен” старается расширить идеологическое воздействие: содержит интернет-сайт и выпускает журнал „Новая сексуальная политика”. Устав DPA , среди прочего, ставит целью „расширять общественное познание и уменьшить осуждение педофилии, а также поощрять детскую сексуальность наравне с добровольными чувственными и сексуальными отношениями между взрослыми и детьми”. <…> „Педофилгруппен” имеет открытую структуру и никогда не преследовалась полицией. „Для того чтобы начать расследование, должны быть веские подозрения, что в организации происходит что-то незаконное. Но таких улик у нас нет”, — аргументируют свою позицию датские службы правопорядка”.

Валерий Дымшиц. Борьба за существительное. — “Народ Книги в мире книг”. Еврейское книжное обозрение. Санкт-Петербург, 2004, № 50, апрель.

“<…> что заставляет людей, принадлежащих к разным, но типологически сходным еврейским этническим группам [горские евреи, крымчаки и караимы], переписывать прошлое своих групп и тем самым формировать их будущее”.

Евгений Ермолин. Живая нить. Русский Букер как зеркало современной российской литературы. — “Новый Журнал”, Нью-Йорк, 2004, № 235.

“Литература 90-х сдается в архив, от нее уже почти ничего не осталось в реальном круге чтения, она — за немногими исключениями — не вызывает интереса и у критиков”.

“Тексты поражения — документ эпохи, но поощрять их не всегда нужно. Опыт поколения, переданный Гандлевским в романе, по сути, есть просто кружковое самоощущение, которое некоторые (не только писатель) пытаются генерализировать. Как будто отчаянное фиаско отдельных представителей поколения может быть историей культурного сословия, выражением истощения и краха писательского цеха, заката литературоцентриcтской цивилизации…”

Сергей Завялов. Кто они, эти люди в черных плащах? Русская поэзия в начале ХХI века. — “ Toronto Slavic Quarterly ”, 2004, № 8 <http://www.utoronto.ca/tsq/index.html>.

Среди прочего: “Я слышал, как одна юная и по-человечески на редкость порядочная и сердечная поэтесса всерьез заявляла: „Бедные должны умереть” <…>”.

Юлия Зародова, Виктор Вайнерман. Энциклопедия плагиата и ошибок. — “Складчина”. Литературная газета. Омск, 2004, № 2 (14), май.

Подробная и бескомпромиссная (как явствует уже из названия статьи) критика монографии В. И. Хомякова “Сибирская Ипокрена. Литературные портреты омских писателей” (Омск, 2003).

Максим Замшев. Что такое литературно-художественная критика? Опыт самостоятельного определения. — “Московский литератор”. Газета МГО СП России . 2004, № 10, май — июнь <http://www.moslit.ru>.

Самостоятельное определение такое: “Литературно-художественная критика — это вид интеллектуальной деятельности, выраженный через организованный текст, в основе которого лежит анализ художественного произведения или произведений, выполненный человеком с литературным образованием в определенном духовном состоянии, без учета личных и политических пристрастий”.