Михаил Сергеев - Последняя женщина Страница 9

То, чем восхищается большинство, не всегда достойно восхищения. А для большинства все решает мнение кумиров. И не согласные — изгои. Запомни: важно только твое чувство.

Портрет евангелиста Луки так и провисел бы целую вечность в провинциальном музее под равнодушными взглядами посетителей, если бы ученые не признали его работой Халса. И все те, кто раньше равнодушно проходил мимо, стали им лицемерно восхищаться.

Как ты думаешь, отчего он не искал восхищения? Сколько вещей перестанут мучить человека, получи он ответ на этот вопрос. Посмотри на всеобщее фальшивое восхищение теми, кого объявили великими. Даже теми, кто выбрал для себя самый простой и самый позорный путь: стал ангажированным писателем толпы или власти. Почему большая редкость в галереях не чей-то шедевр, а честный человек?

— Мне сложно ответить сразу, — медленно произнесла Лера, скорее думая о своем, чем вникая в то, о чем ее спрашивали. — Но ведь бывает и по-другому, — продолжала она. — Я много раз бывала на концертах и видела тысячи радостных, веселых лиц. Разве их кумиры так же далеки от истины? Ведь они приносят людям радость.

— Сама по себе радость ничего не значит, важно то, что она дает человеку, каковы ее последствия. Радость бывает и от наркотиков. Если из тысячи ревущих от восторга большая часть на другой день после концерта просто пойдет на работу или по своим делам, а несколько человек — грабить и убивать, как они и планировали, она не дала людям ничего. Зато их кумирам она даст то, что они хотели. А хотят они одного: видеть ликующую толпу и оставаться знаменитыми. Это им греет душу. Кому-то хочется временное сделать вечным. Цена за это — несколько шагов по известной тропинке. Но есть нечто более страшное. Человек, не собиравшийся убивать, совершает убийство. И толкнуть его на преступление могут не только публичные кумиры, но и другие, вполне творческие особи.

Лера поняла, о чем идет речь. Она читала, как четверо мальчишек, посмотрев фильм, через неделю разъезжали на черном авто, жестоко убивая людей. Она знала, что не удовлетворенный виртуальными убийствами парень пришел в школу и расстрелял одноклассников. Помнила она и многое другое, и ее разум протестовал против всего этого. Вот она, ответственность художника, будь он даже просто издателем или продюсером. Это они навязывают человеку мерзость или добродетель, развращают или одухотворяют его. Теперь она знала: и первое и второе точно зачтется им. Ничто не пройдет бесследно. "Ответственность перед обществом", — говорила она себе и всегда восхищалась актерами, отказавшимися сниматься в сомнительных фильмах. Ну, понятно, хочется, но не любой же ценой. Однако никогда она не думала, что и к человеку, создавшему фильм, издавшему книгу, к актерам, к автору виртуальной игры и даже к исполнителям комедийных шоу, пославшим людей убивать, развлекаться или насиловать, возбуждавшим в них безумную ярость, неизбежно придет расплата. Они уже продали душу дьяволу. Сейчас она это знала точно.

Однажды на одном из блогов она увидела, что автор вывесил список, озаглавленный: "Предатели нации". Ее тогда удивило, что в нем было много достаточно известных людей: актеров, политиков, писателей, бизнесменов. Но поразило не это. Против каждой фамилии стояла причина, по которой, по мнению посетителей сайта, человек попал в этот список. Если он играл роль злодея или убийцы, вызывая однозначное осуждение или сочувствие зрителя, то просто становился предметом обсуждения. И напротив, если герой, убивая, вдохновлял на это других, заставлял восхищаться "справедливостью" совершаемого им суда — актер пополнял список. Лера была согласна с такой оценкой. Тот самый фильм буквально сгубил тысячи молодых жизней. Но это еще не все. В список попадали и те, кто просто пил и даже курил на экране, если он играл при этом положительного героя, которому, по замыслу авторов, должна подражать молодежь.

Сюда же попали режиссер и актеры известного фильма "Улицы разбитых фонарей" — за то, что чуть ли не в каждой серии в обязательном порядке, словно исполняя дьявольский заказ по уничтожению нации, легко и непринужденно из года в год упивались водкой. За то, что настойчиво убеждали зрителя в обыденности и нормальности происходящего в кадре, причем с таким завидным постоянством, словно сожалели, что убивать выстрелом с экрана молодое поколение невозможно. Оказалось еще как возможно! Кстати, автор отмечал, что платить за это они начали уже давно.

Были здесь и политики, если, по мнению автора списка, не принимали меры к искоренению пороков. "Непринятие мер по спасению нации" — так он это называл.

Видя, что творилось вокруг, сложно было не согласиться с ним. Лера не только не понимала таких "вершителей" искусства, но и спрашивала — среди ее знакомых был один такой: "Зачем они это делают? Для чего?"

— Ну что ты переживаешь так, ведь это жизнь, — улыбаясь, ответил тот. — Понимаешь, так бывает в жизни. Ты что, хочешь запретить показывать реальность? Знаешь, это попахивает диктатурой, а мы живем в свободной стране!

— Нет, это неправильный ответ на вопрос "для чего?". Если для реальности, то почему бы вам не снять фильм со сценами облучения узников "доктором смерть" Менгеле; эти документальные кадры человеческих мук видел каждый, но длятся они секунды. Кроме того, он впрыскивал бензин в сердца своих жертв, оставлял больных без органов и делал все это без наркоза. У бесчеловечных экспериментов была цель: посмотреть, как скоро наступит смерть. Ведь это тоже ваша "жизнь". Снимите полнометражную ленту: человек умирал долго и в страшных муках. Какое-то время жил без глазниц и печени с вывороченным животом! Растяните эту сцену — получится самая что ни на есть реальность. Или покажите, как сжигали людей живьем в печах. Возьмите, например, детей: они тоже умирали не сразу, и это были даже не муки тела, а муки души. Ребенок умирает не сразу и не от огня, а от ужаса непонимания! А чудовище, заталкивающее его в печь, ничем не будет отличаться от чудовища, которое снимет художественно эту сцену.

От желающих посмотреть не будет отбоя — вы их уже наплодили. Поэтому на вопрос "Для чего?" ответ "Потому что это жизнь" не годится. У человека, а не у чудовища, ответ другой. Я снимаю, пишу, играю роль только для одного: чтобы мир стал добрее, чтобы человек не просто уважал, а любил всех вокруг. Чтобы ему было жалко последнего муравья на этой планете, гибнущего со своей соломинкой в лесном ручье. И это неправда, что жалость унижает человека! Она протягивает ему руку. Вот мой ответ таким, как вы.

Лера помнила, что это был тяжелый разговор. Знакомый больше ей не звонил. Потом он спился и умер. Но за все эти годы она ни разу не пожалела о своих словах, хотя двоякое чувство своей причастности к его смерти еще долго преследовало ее. Двоякое оттого, что она не могла понять: это вина или заслуга ее перед людьми?

И вдруг Леру охватило непреодолимое желание разорвать цепь событий, в которой она оказалась, броситься обратно, закричать, предупредить, спасти хоть кого-нибудь. Но она оставалась неподвижной. Все стало ясно. В выбор людей вмешаться было нельзя. Они делали его сами.

— Где они в старости? — продолжал голос. — Одни ушли в небытие, другие еще цепляются за свой выбор, не веря, что временное проходит. Пальцев на одной руке хватит, чтобы посчитать тех мастеров, кто дарил людям добро и зажигал в их сердцах неугасимый огонь. Эти тысячи сердец начали новую жизнь. И чем их было больше, тем сильнее наполнялось их собственное сердце радостью и счастьем, тем легче и стремительнее был их путь здесь.

Впрочем, желание увидеть ликующую и ревущую толпу было и у других, добившихся известности кумиров, скажем у Адольфа Шикльгрубера. И хотя это уже совсем другая история, история падения в бездну, именуемую "власть", что-то и кто-то роднит их, вновь и вновь открывая им двери к человеку.

После этих слов Лера почему-то снова посмотрела вниз, туда, где огненные сполохи по-прежнему не давали застыть гигантскому тоннелю. Казалось, этот огромный червь был единственным живым существом во тьме обволакивающей его бездны.

— Но мы опять отвлеклись. Ты спросила, что можно взять сюда с собой? — Голос заставил ее оторвать взгляд от неприятной картины. Неожиданный поворот в разговоре вернул ее к действительности.

— Ты можешь взять только то, что представляет собой кирпичики мироздания, — твои духовные успехи и добродетели. Ты несешь с собой боль за других, сожаление и чувство сострадания к ближнему: они неразрывно связаны с твоим духом. Чем больше таких кирпичиков тебе удалось насобирать в той жизни, тем ближе к свету начало твоего пути здесь. И еще ты берешь с собой память. Память обо всем. Память — это твое страдание здесь, твои муки, твой крест и покаянная сторона твоей души.

— Но почему страдание и почему покаянная?

— Эта сторона памяти будет преследовать тебя здесь, пока не сотрется в твоей душе, не сожмется в комок, как шагреневая кожа.