Рыжая Марика - Повелительница зеркал Страница 9

Девушка скромно улыбнулась и потупилась. Ника вытаращила глаза.

«Кажется, меня сейчас стошнит!» — подумала она.

— Разрешите представиться — Лаврентий Сигизмундович Трехлапкин, — про-должал квохтать дядька. — Но Вы, красавица, можете называть меня просто Лаврентий.

Девушка ничего не ответила, только перевела вопросительный взгляд на Нику, как бы спрашивая: а это кто?

— А это моя племянница Ника, — представил Лаврентий и потрепал Нику по голове: так хозяин треплет по холке собаку. — Позвольте узнать, как Ваше имя?

— Лукерья, — наконец подала голос девушка.

— Лукерья, — повторил Лаврентий, как бы пробуя это имя на вкус, — не хотите ли прогуляться, милая?

Девушка кивнула и, поманив позабывшего обо всем на свете Лаврентия ру-кой, увлекла его вглубь рощи. Ника открыла рот.

«Это и есть их план? — очумело подумала она. — Хорош, ничего не скажешь!»

Ника вытащила из кармана джинсов бересту и перо. Прислонив кору к дереву, чтобы удобнее было писать, она накарябала:

«Шикарный план, Ада! Ника С.»

Надпись исчезла.

«Что же делать? — думала Ника. — Идти к ребятам? Для чего?»

«Чтобы увидеть Алика», — подсказал внутренний голос.

«Ну, нет!», — ответила Ника.

Между тем руку обожгло. Ника вскрикнула и выронила бересту, которую держала. Кора упала в траву. Ника подняла ее и увидела убористый почерк.

— Ага, СМС-ка пришла! — сказала она, дуя на обожженную руку.

Послание гласило:

«Что, нравится план, веснушка? Пашунчик К.»

Ника разозлилась. «Пашунчик!!!»

«О, да, это кто ж это придумал?» — начиркала Ника.

«Ада, кто ж еще?» — тут же пришел ответ.

«Вы где?» — написала Ника пером.

«Знаешь, я не знал, что мы на «вы», веснушка! Я у Алика», — появились бук-вы.

«Ада там?»

«Тут», — последовал ответ.

«Я иду к вам».

Затолкав кору и перо в карман джинсов, Ника отправилась в одиннадцатый дом. Через некоторое время, Вероника уже стояла на пороге голубого дома и барабанила в дверь.

Ей открыл Брайан. Ника заметила, что он довольно-таки высокий, и глаза у него добрые.

— Привет, — поздоровалась Ника.

Таунс кивнул. Он был немногословен, но это не значило, что он плохо знал язык, просто он гораздо больше любил думать и слушать, чем говорить.

Когда Ника вошла, Брайан повел ее вверх по лестнице. Очутившись в уютно обставленной мягкой мебелью комнате в пастельных тонах, Ника увидела всю команду в сборе.

— О, веснушка! — приветствовал ее Павел, стоящий посреди комнаты. — Как мы с тобой сегодня мило переписывались!

— Ты так считаешь? — холодно спросила у него Ника. — Я в этой переписке ничего милого не увидела.

Павел сделал вид, что не заметил ее сарказма, только поинтересовался у Алика, не холодно ли ему?

Тот ответил, что все в порядке, пожирая Нику глазами.

Ника села в мягкое кресло, оглядев комнату. Та была чистая и убранная. Вещи блестели, точно только что купленные.

— Давно хотела спросить, — проговорила Ника, — как ты все это убираешь?

— А? Что убираю? — невнимательно переспросил Алик.

— Ну, все это… — неопределенно махнула рукой девочка.

— А…нет, не я, — небрежно объяснил Белов, — Сват-Игнат…

— Кто? — переспросила Ника.

— Сват-Игнат, — повторил Алик.

Ника все еще непонимающе глядела на него.

Ада фыркнула:

— Ты что, никогда сказки не читала? Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Сват-Игнат оттуда!

— Он мне по хозяйству помогает, — улыбнувшись, ответил Алик, но потом спрятал улыбку и отвел взгляд.

«Что-то с ним сегодня не то», — озабоченно подумала Ника.

— Вот, кстати, и он! — воскликнула Ада, указывая на лестницу.

Ника, обернулась, с интересом глядя на ступеньки. Но там никого не было. Только над лестницей парили щетка и совок.

— Ну, и где? — спросила Ника.

— Что «где»? — спросил Павел, явно издеваясь.

— Ваш Сват-Игнат, — ответила Ника, холодно взглянув на Павла.

— Вот, — сказала Ада, удивленно поглядев на Нику.

— Я вижу только щетку и совок, висящие в воздухе! — раздраженно восклик-нула Ника.

Ада засмеялась:

— Так он же невидимый!

— А-а, — ответила Ника, провожая летящий к двери совок глазами. — Так бы и сказали!

На минуту в комнате повисла тишина, прерываемая щелканьем клавиш: Раиса снова бродила по Интернету.

— Ну, так что, — нарушила тишину Ада. — Впечатляет мой план?

— О, да, — с сарказмом ответила Ника. — Только существует одна небольшая проблемка.

— Какая? — спросил Брайан.

Ника впервые прислушалась к его голосу: не баритон, не бас, а, скорее всего, чуть хрипловатый альт.

— Ни одна нормальная женщина не клюнет на такого сухаря, как мой дядя! — зло сказала Ника.

Ада переглянулась с Брайаном.

— Понимаешь, Ника, — тихо начала Ада, в волнении дергая себя за красную косу. — Здесь как раз совсем другой случай. Мы, можно сказать, убили сразу двух зайцев.

— Как понять? — подняла брови Ника.

— Лукерья — она не совсем обычная… — Ада снова переглянулась с Таунсом. — В детстве на нее наложили заклятье. Ночью она превращается в горностая…

— Чего? — вытаращила глаза Ника.

— Ну, так в заклятии было сказано: освободит тебя от проклятья только не-взрачный муж, не блещущий красотой… Ну и мы подумали: раз уж так сложи-лись обстоятельства, предложить девушке Лаврентия… Авось получится… В об-щем, так мы и поступили, — неуклюже закончила Краснова, испуганно поглядев на Нику: вдруг она опять начнет злиться. Но Ника не разозлилась. Наоборот, ей отчего-то стало очень весело.

— В самом деле, — со смехом сказала она, — двух зайцев убили: и девушку освободили, и Лаврентия сбагрили. И что, он в самом деле может снять заклятье с Лукерьи?

— Отчего нет? — ответила Ада, обрадованная, что Ника не сердится. — Лукерья сказала, что если он ей понравится, она поедет с ним во Владивосток, к себе домой. Ну и оформит брак…

— Оформит брак? — удивилась Ника. — Вы думаете, это возможно?

Она снова поглядела на Алика, но тот упорно не смотрел на нее.

Ника обозлилась:

«Да что с ним такое сегодня?»

Рассердившись на саму себя, она встала и пересела на диван к Брайану.

— Да, — ответила Ада, — возможно.

— Ну что ж, — пожала плечами Ника, — надейтесь.

— Почему ты так не хочешь становиться ворожеей? — спросил Брайан.

— Не знаю, — вздохнула Ника. — Все это кажется бессмысленным.

— Я тоже сначала так думал, — улыбнулся Брайан, подвигаясь поближе к ней, — но потом втянулся.

— Втянулся, — эхом повторила Ника и вдруг вспомнила про странное письмо.

Она достала из кармана листок и сунула его Брайану.

— Вот, — сказала она, — это я нашла в своей комнате, после обеда. Да, кстати, Ада! Спасибо тебе! После того, как я им Хайяма почитала, они все чуть со стульев не попадали! Не уверена, что теперь Трехлапкин будет заставлять меня читать стишки.

Ада расплылась в улыбке.

— Ника! — воскликнул Брайан. — Это же письмо от твоего предка!

— Да, — подтвердила Ника, подвигаясь к Таунсу так, что их плечи стали соприкасаться, — из семнадцатого века.

— Это важно, — бормотал Брайан, перечитывая письмо. — В этом определенно что-то есть. Можно, я возьму его для изучения, Вероника?

— Конечно, бери, — улыбнулась девочка, украдкой взглянув на Алика.

Белов заметил, что на него смотрят, и отвел глаза.

Ника попыталась его «просветить»: в светлой ауре Алика, сначала засеребрилась Злость, потом вспыхнуло Отчаяние, следом поплыли черные, расплывчатые пятна Ревности, а потом… все исчезло. Алик стал непроницаем, как стена.

«Блок поставил!» — разозлилась Ника, но потом решила, что это правильно: кому приятно, когда тебя «просвечивают»?

За окном снова начался дождь. Домой идти вовсе не хотелось. В комнате начало темнеть. Алик предложил выпить чаю. Все с радостью согласились, только Павел заныл, что хочет пива.

— Увы, пива нет, — заявил Алик, буравя Павла тяжелым взглядом, — так что придется тебе довольствоваться чаем, Краснов.

Сами собой вспыхнули светильники. Ника решила ничему не удивляться. С первого этажа приплыл по воздуху поднос с чашками, чайник и блюдце с конфетами.

Ника пила горячий чай, увлеченно болтая с Брайаном. Тот неловко улыбался, явно не понимая, почему удостоился столь повышенного вниманияю. Когда за окном стемнело, Ника спохватилась, что ей пора домой.

— Я провожу тебя, — вскочил с дивана Брайан.

— Ладно, — согласилась Ника. Она заметила взгляд Алика — безнадежный и отчужденный.

— Что ж, Вероника, — сказала Ада, потянувшись. — Завтра все решится.

— Уже завтра? — спросила Ника.