Гейвин Максвелл - Лети к своим собратьям, ворон Страница 19

В Кайл-оф-Лохалше, например, магазин "Пионер" теперь стал в некотором роде "Марком и Спенсером" в миниатюре, в особенности в это десятилетие. А тогда это было сумрачное помещение, которым заправляли две пожилые женщины, там пахло твидовой тканью, нафталином и прочими домашними запахами. У него было неопределённое собственное лицо, также как и у почты в Гленелге, где продавали не только почтовые марки, но и сыр. В Морском магазине, который был не так шикарно оборудован, как теперь, возникало такое ностальгическое чувство, которое выкристаллизовалось для меня в виде кузнечных мехов, которые я покупал там в 1952 году. Меха очень нужны были в Камусфеарне, а у меня их не было.

Единственно, где были меха, так это в Морском магазине, и, как сейчас помню, они свисали с потолка. Они были добротно изготовлены из букового дерева и кожи и украшены медными заклёпками. Когда я спросил, сколько они стоят, хозяин отцепил их с потолка и посмотрел на ценник. На лице у него отразилось легкое удивление, когда он увидел, что было чётконаписано на гладкой белой доске с одной стороны:

четыре шиллинга.

- Четыре шиллинга, - сказал он, - это ещё довоенные заказы, оставшиеся со старых добрых времён. Вот такие вещи и напоминают нам, каковы когда-то были товары.

Если поехать из Камусфеарны в Кайл на машине, это расстояние почти в сорок миль по дорогам, которые тогда были исключительно односторонними, то вряд ли встретишь другую машину даже летом. А если всё-таки встретится, то чаще всего это будет местная машина или грузовик, везущий овец или же древесину Лесной комиссии. Когда всё это изменилось, когда Скай и побережье большой земли стали крупным местом отдыха, заполонённым машинами и дачами на колёсах, теперь уж точно и не припомнишь, но теперь этот отрезок дороги, к счастью расширенный по крайней мере на определённое расстояние, на целые мили бывает забит впритирку автомашинами, а морское побережье Кайла переоборудовано, теперь там есть огромные площадки для стоянки автомашин туристов, ожидающих своей очереди на паром. ( До того, как их построили, очередь машин иногда вытягивалась на четверть мили, а то и больше). Для удовлетворения новых потребностей в Кайлиакине появились новые магазины и новые гостиницы, и хотя это по-прежнему всего лишь небольшой рыбацкий порт с основным упором на креветок и омаров, летом здесь царит атмосфера деревни, предназначенной главным образом для нужд туристов. Но острова с маяком все эти перемены не затронули, и он казался мне волшебным местом. В октябре 1963 года я купил оба маяка. В купчей на Орнсэй я с любопытством отметил особое положение, исключающее право на добычу ископаемых на купленной земле. Я знал, что скалы эти были из амфибольного сланца, где содержатся крупные гранаты и другие кристаллы, но причина этого была в другом.

Под этими скалами находится гораздо более драгоценный металл. По Кайлиакину не было никакого упоминания о чем-либо невидимом.

Прежде чем подробно описать привидения, которые почти наверняка водятся на острове маяка Кайлиакин, их надо показать в перспективе и отделить их от несметного количества сомнительных и спорных сородичей, которые присущи всей областиЗападного нагорья и островов. Всевозможные предрассудки: колдуньи, дурной глаз, предзнаменования, русалки, волшебники, морские коньки, святая вода, деревья и камни, - всё это было в самой гуще жизни человека на Скае. Есть благоприятные дни, чтобы начинать какое-либо дело (самый удачный понедельник) и ужасные дни (наихудший из них суббота). Все действия, по возможности, должны делаться по солнышку, и отправляющаяся в море лодка сначала двигается по солнцу независимо от того, куда ей в действительности нужно ехать. Рыбаки заручались хорошим уловом сельди, если пройдут пешком три мили по солнцу вокруг священного камня. Злаки сеяли и убирали по фазам луны при молодом месяце, уборка - при убывающем. Считалось, что молодой месяц придаёт силу росту, так что стрижка овец и даже стрижка человека могли иметь место только при этой фазе. Всё, что должно высохнуть: древесина, торф, сено или зерно, - срезалось только при убывающем месяце, чтобы оно могло обновиться силой луны.

Среди стариков, да и у многих из молодёжи, "сверхъестественный" мир воспринимается так же бесспорно, как и "естественный". До самого недавнего времени вера в колдуний была повсеместной. Колдунья могла по желанию принимать образ животного, обычно зайца или кошки, но иногда и лошади, коровы и даже кита.

И хотя убить её можно было только серебряной пулей, любое ранение, нанесённое ей в образе животного, оставляло соответствующие метки, когда она принимала человеческое обличье. Иногда стреляли в зайца и ранили его, а на следующий день у какой-либо старухи на ноге или руке появлялась огнестрельная рана.

Многие из этих историй в округе довольно затейливы, это лишь отдельные примеры.

Одного человека на Кайлиакине очень беспокоила кошка, которая постоянно опустошала ему кухню. Ему, наконец, удалось поймать её и отрезать ей одно ухо.

Вскоре выяснилось, что у одной местной женщины не стало уха, и ей до конца жизни пришлось носить на голове платок, чтобы скрывать свой позор.

Одна рыбацкая семья страдала от проделок небольшого кита, который постоянно рвал ей сети и выпускал рыбу. В конце концов один из рыбаков вооружился отточенными вилами для картошки с тремя зубцами и бросил их в кита, когда его спина показалась рядом с лодкой. Кит погрузился в воду и больше непоявлялся. На следующий день одна женщина, которую уже считали ведьмой, умерла в страшных мученьях, проклиная того рыбака. При осмотре её тела обнаружились три ужасных раны в боку, которые соответствовали зубцам вил. А кита больше не видели.

Считалось, что водяные живут во многих озёрах. Они подстерегали ночами девиц и утаскивали их в холодную глубь, так что их больше не видели. В Лох-на-Бестие (фьорд зверей) у Кайлиакина, говорят, водится существо, которое одни описывают с гривой, а другие, утверждавшие, что видели его, вообще отказываются давать какое-либо описание. Двух рыбаков, гребших в лодке, чуть было не утопило неизвестное животное, которое по их описанию было около шести метров длиной, толщиной в бедро человека и имело шею с гривой. Труп какого-то, очевидно, неизвестного создания с гривой, говорят, нашли в противоминной сети у маяка Камусфеарны во время Второй Мировой войны, но никто из учёных не обследовал его, и поэтому слух так и остался лишь догадкой. И всё же нам не следует забывать, что довольно серьёзные ученые до сих пор ещё разыскивают чудовище Лох-Несс.

Русалки Ская, которых по-гэльски называют мара (морская дева), или Мэгден-на-Туинне (дева волн), кажется, не приводят в такое же отчаяние мужской пол, как остальные особи их рода: вместо того, чтобы оставаться рыбой ниже пояса, после поимки они становятся полностью человеком. Один рыбак со Ская поймал одну такую в свои сети и принёс её домой. Она тут же сбросила свой хвост, а он в восторге от такой удачной метаморфозы спрятал его на чердаке сарая и полностью воспользовался тем, что оказалось на его месте. Она прожила с ним много лет и принесла ему несколько детей. В итоге один из них, играя в сарае, наткнулся на этот хвост и прибежал к матери спросить, что это такое.

- Это мой хвост! - восторженно воскликнула она, - мой давно потерянный хвост!

Она без оглядки поспешила с ним к морю, и больше её не видели.

Другую, менее любезную русалку, поймали при других обстоятельствах. Один старый кораблестроитель, работавший на берегу у пещеры, вдруг обнаружил, что работу, которую он выполнял накануне, кто-то злонамеренно разрушал в течениеночи.

Наконец он решил спрятаться у лодки, которую строил, и поймать злоумышленника на месте преступления. Он смотрел в сторону берега, но разрушитель появился около полуночи из моря, и именно шлёпанье её хвоста по мокрым камням на побережье привлекло его внимание. Он наблюдал, как она стала рушить его труды, украдкой подобрался к ней и после непродолжительной борьбы одолел её. Он стал выяснять, зачем ей понадобилось вредить ему, ведь он ей не причинял зла. Она ответила, что вынуждена была делать это потому, что по окончании работы он не благословлял то, что было сделано, и таким образом ставил под угрозу жизнь всех, кто будет плавать на судне по морю.

- Но если ты оставишь мне хвост и отпустишь меня на волю, - сказала она, - то ни одно судно, в которое ты забьёшь хоть один гвоздь, никогда не потонет, и никто на нём никогда не погибнет, в этом я тебе клянусь.

Он отнёс её к морю и понаблюдал, как она скрылась в волнах. Когда он рассказал эту историю, к нему со всех сторон стали присылать суда, чтобы он забил в корпус им один-единственный гвоздь и таким образом оказаться под защитой русалки. Но один владелец нового судна послал за этим судостроителем, чтобы сэкономить на долгом путешествии, а работник не смог оставить свою работу. Судно без благословения терпело одно несчастье за другим, и несколько человек из его команды утонуло. Тогда хозяин решил, что на нём лежит проклятие и вытащил его на берег. Он, однако, и не подумал о том, чтобы открыть кингстон, и постепенно корпус наполнился дождевой водой до краёв. На берегу оно приносило столько же бедствий, как и на море, так как двое ребятишек играли на нём, упали туда и утонули. Тогда его разломали и сожгли, так как считалось, что русалка прокляла его, а её проклятие было столь же могущественным как и благословение.