Путешествие на Запад. Том 3 - У. Чэнъэнь Страница 19

– Наставник! Там у ворот стоит какой-то монах, он называет себя последователем и учеником Танского монаха Сюань-цзана и говорит, что зовут его Сунь У-куном. Он хочет просить у тебя воды из родника для своего учителя.

Отшельник вначале слушал его равнодушно, но когда услыхал имя Сунь У-куна, так сразу же вскипел гневом и злобой. Порывисто вскочив, он положил лютню, снял с себя простую одежду, облачился в рясу, взял свой чудесный крючок, при помощи которого мог исполнить любое желание, и вышел из ворот скита.

– Где здесь Сунь У-кун? – прозвучал его громкий голос.

Сунь У-кун обернулся и увидел отшельника.

Шапка в блистающих звездах переливалась на нем,

Так она дивно сверкала, словно горела огнем.

Был он в пурпурной рясе, из-под которой видны

Были туфли узорные и бархатные штаны.

Пояс из самоцветов радугой играл,

Жаркой полосою стан его обвивал.

Крепко в руке держал он свой волшебный крючок,

Чье острие шевелилось, как пламени язычок.

Из-под бровей косматых прямо смотрел в упор,

Точно у феникса-птицы, яркий и ясный взор.

Цвет его уст спелый напоминал гранат,

Зубов его острых, белых виден был ровный ряд.

Медью и бронзой сияла рыжая борода,

Словно с лица стекала огненная вода…

Весь он, от звездной шапки до туфель из алой парчи,

Казался пронизан светом, словно костер в ночи.

Он полководца Вэня напоминал собой,

С виду такой же свирепый, только в одежде иной.

Сунь У-кун сложил руки, поклонился отшельнику и смиренно произнес:

– Я – бедный монах и зовут меня Сунь У-кун.

Отшельник рассмеялся и спросил:

– Скажи по совести, ты настоящий Сунь У-кун или только прикрываешься его именем?

Сунь У-кун обиделся.

– Учитель, – проговорил он, – зачем ты так говоришь? Ты ведь знаешь изречение: «Достойный муж никогда не меняет ни имени, ни фамилии». Как это я, Сунь У-кун, стану выдавать себя за Сунь У-куна?

– А ты меня знаешь? – спросил отшельник.

– С того времени как я вступил на путь Истины, – отвечал Сунь У-кун, – принял закон Будды и пустился в дальний путь, я отдалился от своих старых друзей. Но тебя я совсем не знаю. Лишь недавно я услыхал от жителей селения, расположенного западнее реки Матери и младенца, что зовут тебя Истинным отшельником – исполнителем желаний.

– У каждого из нас свой путь, – отвечал отшельник. – Я посвятил свою жизнь познанию Истины. Чего же ради ты явился ко мне?

– Я явился к тебе только потому, – молвил Сунь У-кун, – что мой наставник по неведению выпил воды из реки Матери и младенца, после чего в животе у него начались боли и завязался плод. Мне нужно получить у тебя всего лишь чашку родниковой воды, чтобы избавить моего наставника от беды.

Отшельник нахмурился и спросил:

– Верно ли, что твой учитель – Танский монах Сюань-цзан?

– Истинная правда, – отвечал Сунь У-кун.

Тут отшельник заскрежетал зубами и с яростью произнес:

– Не ты ли вместе с твоим учителем как-то повстречался с великим князем по прозванию Мудрый младенец?

– Да, верно, – отвечал Сунь У-кун, – это прозвище Красного младенца из пещеры Огненных облаков, что у горного потока Высохшей сосны на горе Воплей. А почему ты спрашиваешь о нем?

– Он – мой племянник, – сказал отшельник. – Я ведь прихожусь родным братом князю с головой быка – Ню Мо-вану. Недавно мне передали весть о том, что некий злой обидчик Сунь У-кун, последователь и старший ученик Танского монаха, погубил моего племянника. Я не знал, где мне найти тебя и отомстить за него. Но вот ты сам ко мне явился, да еще требуешь воды!

– Вы заблуждаетесь, – проговорил Сунь У-кун сквозь смех, а затем перешел на фамильярный тон: – Мы с твоим почтенным братом большие друзья. Мало того, в дни моей юности я побратался с ним и признал его своим седьмым братом. Ты прости, что я ни разу не засвидетельствовал тебе своего почтения. Я просто не знал, где ты живешь. Могу тебя обрадовать: твой уважаемый племянник ныне находится в услужении у бодисатвы Гуаньинь и получил прозвище Шаньцай. Нам теперь не дотянуться до него, так в чем же ты меня обвиняешь?

– Замолчи, негодная обезьяна! – крикнул отшельник. – Ты еще зубы мне заговариваешь своими хитрыми речами! Что, по- твоему, лучше: быть на положении раба в чьем-то услужении или быть князем в своих владениях? Негодяй ты! Вот я сейчас хвачу тебя своим крючком!

Но Великий Мудрец Сунь У-кун отразил удар своим посохом и продолжал примирительным тоном:

– Учитель! Зачем затевать драку? Дай мне набрать родниковой воды, и мы разойдемся подобру-поздорову.

– Вот еще чего захотел! Я тебе так всыплю, что своих не узнаешь! Выходи! Если устоишь против меня в трех схватках, то, так и быть, получишь воды. А нет, так я тебя всего изрублю на мелкие кусочки и хоть этим отомщу за своего племянника.

Тут Сунь У-кун вышел из себя и, ругая отшельника последними словами, крикнул:

– Ну, держись, негодяй, сейчас я с тобой разделаюсь, костей не соберешь. Гляди, какой у меня посох!

Отшельник замахнулся своим волшебным крючком, послушным всем его желаниям, и вот у Скита собора отшельников разгорелся бой. Что это был за бой!

Праведный Танский монах испил по ошибке воды,

От коей в утробе его завязался бесовский плод.

Страшный зародыш во чреве его растет,

Как же избавиться праведнику от беды?

Спутнику своему помочь Сунь У-кун решил:

К отшельнику за советом доверчиво он пошел,

Не зная, что тот отшельник оборотнем был:

Целебную воду он ревниво от всех хранил,

Чтоб страждущий никогда к ней доступа не нашел.

Если вначале учтиво повел Сунь У-кун разговор,

То вскоре он понял, какой пред ним собеседник стоял,

Гнев на волшебника злого тогда Сунь У-куна объял —

Оба противника тотчас вступили в жестокий спор:

Один за наставника жаждой отмщенья пылал,

Другой за племянника тут же врага проучить хотел.

Каждый из них был властен, телом силен и смел,

Каждый из них в сраженьях одни лишь победы знал.

Оборотень-отшельник не выпускал из рук

Свой, скорпиону подобный, остро отточенный крюк,

Но Сунь У-кун, железной палицей вооружен,

Грозным видом отшельника не был ничуть устрашен,

И, размахнувшись, с силой удар он нанес ему вдруг.

Тут борьба