О'Генри - Призрак возможности Страница 2

- Оно было с нос... нос... - От замешательства и волнения миссис Кинсолвинг не могла выговорить это слово.

- Нет, нет, отнюдь.

От сидевших за столом градом посыпались вопросы: "Вы испугались?", "Что оно делало?", "Как оно выглядело?", "Как оно было одето?", "Сказало оно что- нибудь?", "Вы не вскрикнули?"

- Я постараюсь ответить сразу всем, - мужественно сказала миссис Бэлмор, - хотя я ужасно голодна. Меня что-то разбудило - не знаю, шум или прикосновение, - и я увидела призрак. Я никогда не оставляю света на ночь, так что в комнате было темно, но я ясно видела его. Я не спала. Это был высокий мужчина, весь в каком- то белом тумане. Он был в костюме старых колониальных времен: напудренные волосы, мешковатые полы сюртука, кружевные манжеты и шпага. Он казался воздушным и как будто светился в темноте и двигался бесшумно. Да, я сначала немного испугалась, или, вернее, удивилась. Это было первое привидение, которое мне довелось увидеть. Нет, оно ничего не сказало. Я не вскрикнула. Я поднялась на локте, и тогда оно стало медленно отдаляться и, достигнув двери, исчезло.

Миссис Кинсолвинг была на седьмом небе от радости.

- По описанию это капитан Кинсолвинг, генерал армии Грина, один из наших предков, - сказала она, и голос ее дрожал от гордости и облегчения. - Мне следует извиниться за нашего призрачного родственника, миссис Бэлмор. Я боюсь, что он доставил вам большое беспокойство.

Теренс довольной улыбкой поздравил свою мать. Наконец-то победа была на стороне миссис Кинсолвинг, и он был рад ее счастью.

- Хоть мне и очень стыдно, - сказала миссис Бэлмор, принимаясь за завтрак, - но я должна сознаться, что не была очень обеспокоена. Мне, вероятно, следовало бы вскрикнуть и упасть в обморок и заставить вас всех забегать по дому в самых живописных костюмах. Но, когда первая тревога миновала, я уже не могла вызвать у себя чувство страха. Привидение, сыграв свою роль, спокойно и мирно сошло со сцены, и я опять уснула.

Почти все слушатели приняли рассказ миссис Бэлмор как выдумку, великодушно созданную в противовес злому видению миссис Фишер-Симпкинс. Но кое-кто заметил, что ее рассказ носил печать подлинного убеждения. Каждое слово дышало правдой и искренностью. Даже человек, не верящий в привидения, при некоторой наблюдательности вынужден был бы признать, что она действительно видела странного посетителя, хотя бы в очень ярком сне.

Вскоре горничная миссис Бэлмор принялась укладывать вещи. Через два часа автомобиль должен был доставить миссис Бэлмор на станцию. Когда Теренс прогуливался по восточной веранде, миссис Бэлмор подошла к нему. В глазах ее сверкал лукавый огонек.

- Я не хотела рассказывать все другим, - сказала она, но вам я расскажу. Я думаю, что в какой-то мере вы должны нести ответственность за это. Догадайтесь, каким образом привидение разбудило меня ночью.

- Загремело цепями, - предположил Теренс после некоторого раздумья, - или застонало? Они обычно делают либо то, либо другое.

- Не знаете ли вы, - со странной непоследовательностью продолжала миссис Бэлмор, - похожа я на кого-нибудь из родственниц вашего беспокойного предка, капитана Кинсолвинга?

- Не думаю, - в крайнем удивлении ответил Теренс. Никогда не слышал, чтобы хоть одна из них была признанной красавицей.

- Тогда почему, - спросила миссис Бэлмор, серьезно глядя в глаза молодому человеку, - почему привидению вздумалось поцеловать меня?

- Боже! - воскликнул Теренс, широко открыв от изумления глаза. - Что вы говорите, миссис Бэлмор! Неужели он действительно поцеловал вас?

- Я сказала - оно, - поправила его миссис Бэлмор.

- Но почему вы говорите, что я должен нести за это ответственность?

- Потому что у этого привидения, кроме вас, нет родственников мужского пола.

- Понимаю. "До третьего и четвертого колена". Но, серьезно, неужели он... неужели оно... откуда вы?..

- Знаете? Как вообще знают? Я спала, и это прикосновение как раз и было тем, что разбудило меня, я почти уверена.

- Почти?

- Ну, я проснулась, когда... о, неужели вы не понимаете, что я хочу сказать? Когда вас неожиданно разбудят, вы не уверены, то ли вам снилось, то ли... и все же вы знаете, что... боже мой, Теренс, неужели я должна анализировать самые примитивные ощущения, чтобы удовлетворить вашу чрезвычайно практическую любознательность?

- Но в отношении поцелуев привидений, - смиренно сказал Теренс, - я нуждаюсь в самых элементарных сведениях. Я никогда не целовался с привидениями. Это... это?..

- Раз уж вы хотите поучаться, - сказала миссис Бэлмор, намеренно, но слегка шутливо подчеркивая каждое слово, - это дает ощущение чего-то среднего между физическим и духовным.

- Конечно, - сказал Теренс, вдруг становясь серьезным, это был сон или какая- то галлюцинация. Теперь никто не верит в духов. Если вы рассказали эту историю по доброте сердечной, я не могу выразить, как я вам благодарен, миссис Бэлмор. Вы доставили этим маме величайшее счастье. Этот предок-освободитель гениальная выдумка!

Миссис Бэлмор вздохнула.

- Меня постигла обычная судьба тех, кто видит привидения, - смиренно сказала она. - Честь моей встречи с духом приписывают салату из омаров или фантазии. Что ж, у меня по крайней мере осталась одна память от этого крушения: поцелуй с того счета. Скажите, Теренс, капитан Кинсолвинг был очень храбрым человеком?

- Кажется, он был разбит под Йорктауном, - ответил Теренс, вспоминая. - Говорят, он удрал со своей ротой после первого же боя.

- Я так и думала, что он был робок, - рассеянно заметила миссис Бэлмор. - Он мог бы получить еще один.

- Еще один бой? - тупо спросил Теренс.

- Что же другое могла я иметь в виду? Теперь мне пора идти собираться. Через час автомобиль будет здесь. Я очень хорошо провела время в Клифтоне. Прекрасное утро, не правда ли, Теренс?

По дороге на станцию миссис Бэлмор вынула из сумочки шелковый носовой платок и посмотрела на него, загадочно улыбаясь. Потом завязала его несколькими крепкими узлами и бросила в удобный момент за край обрыва, вдоль которого шла дорога.

У себя в комнате Теренс давал распоряжения своему лакею Бруксу.

- Сложите это тряпье, - сказал он, - и отошлите его по адресу, указанному на этой карточке.

Карточка была от нью-йоркского костюмера. "Тряпьем" был костюм джентльмена далеких дней тысяча семьсот семьдесят шестого года, весь из белого атласа и с серебряными пряжками, белые шелковые чулки, белые лайковые туфли и в довершение пудреный парик и шпага.

- И потом, Брукс, - с некоторым беспокойством добавил Теренс, - поищите шелковый носовой платок с моей меткой. Я, должно быть, обронил его где-то.

Месяц спустя миссис Бэлмор и еще одна или две дамы высшего общества составляли список лиц, приглашенных на прогулку в Кэтскилские горы.

Миссис Бэлмор в последний раз просмотрела список. Имя Теренса Кинсолвинга попалось ей на глаза. Миссис Бэлмор провела по нему тонкую линию своим цензорским карандашом.

- Слишком застенчив, - нежно прошептала она в объяснение.