Эрнест Хемингуэй - Посвящается Швейцарии Страница 2

- Нет, - сказал Джонсон. - Праздновать мне, собственно, нечего, Моя жена потребовала развода.

- Что вы? - сказал носильщик, - Не может быть. - Другой носильщик покачал головой. Третий, по-видимому, был туг на ухо.

- Дело, конечно, обычное, - сказал Джонсон. - Вроде первого посещения зубного врача или первого нездоровья у девушки, но меня это выбило из колеи.

- Да оно и понятно, - сказал старший из носильщиков.

- Я вас понимаю.

- Из вас, господа, никому не приходилось разводиться? - спросил Джонсон. Он уже перестал умышленно коверкать слова и говорил теперь на хорошем французском языке.

- Нет, - сказал носильщик, назвавший "Sportsman". - Здесь разводы бывают редко. Попадаются, конечно, разведенные мужья, но их немного.

- У нас иначе, - сказал Джонсон. - Почти все разводятся.

- Это верно, - подтвердил носильщик. - Я читал об этом в газетах.

- Я сам немножко запоздал, - продолжал Джонсон, - развожусь только первый раз. А мне тридцать пять.

- Mais vous etes encоrе jeune (7), - сказал носильщик, - Monsieur n'a que trente cinq ans (8) - пояснил он двум другим. Те закивали в ответ.

- Он совсем молодой, - сказал один из них.

- И вы в самом деле разводитесь в первый раз? - спросил носильщик.

- В самом деле, - сказал Джонсон. - Откройте, пожалуйста, бутылку, mademoiselle.

- А дорого стоит развестись?

- Десять тысяч франков.

- Швейцарских?

- Нет, французских.

- Ara. Значит, на швейцарские деньги две тысячи. Все-таки не дешево,

- Да.

- Зачем же это делать?

- Потому что этого требуют.

- А для чего требуют?

- Чтобы выйти замуж за кого-нибудь другого,

- Да ведь это же глупо.

- Вполне согласен, - сказал Джонсон. Кельнерша налила всем четверым вина. Они подняли стаканы.

- Prosit! - сказал Джонсон.

- A votre santй, monsieur (9), - сказал носильщик.

Двое других прибавили: - Salut.

Шампанское было на вкус точно сладкая фруктовая водица.

- Это что, швейцарский обычай - отвечать всегда на другом языке? спросил Джонсон.

- Нет, - сказал носильщик. - По-французски выходит вежливее. Кроме того, ведь здесь французская Швейцария.

- Но вы говорите по-немецки.

- Да, в моей деревне говорят по-немецки.

- Понимаю, - сказал Джонсон. - Так вы, значит, никогда не разводились?

- Нет. Это слишком дорого. И потом, я никогда не был женат.

- Вот как! - сказал Джонсон. - А эти господа?

- Они женаты.

- Вы довольны, что женаты? - спросил Джонсон второго носильщика.

- Как вы сказали?

- Вам нравится быть женатым?

- Oui. C'est normal (10).

- Именно, - сказал Джонсон. - Et vous, monsieur? (11)

- Зa va (12), - сказал третий носильщик.

- Pour moi, - сказал Джонсон, - зa ne va pas (13).

- Monsieur собирается развестись, - объяснил первый носильщик.

- О, - сказал второй носильщик.

- Ага, - сказал третий.

- Ну, - сказал Джонсон, - тема, по-видимому, исчерпана. Вам неинтересно слушать о моих огорче-ниях, - обратился он к первому носильщику.

- Нет, почему же, - возразил носильщик.

- Давайте говорить о чем-нибудь другою.

- Пожалуйста.

- О чем же нам поговорить?

- Вы занимаетесь спортом?

- Нет, - сказал Джонсон. - Вот жена моя спортсменка.

- А вы как развлекаетесь?

- Я - писатель.

- Это хорошо оплачивается?

- Нет. Но потом, когда приобретешь известность, - да.

- Интересно.

- Нет, - сказал Джонсон, - совсем неинтересно. Очень сожалею, господа, но я должен проститься с вами. Прошу вас распить н вторую бутылку.

- Да ведь поезд придет не раньше чем через три четверти часа.

- Я знаю, - сказал Джонсон.

Подошла кельнерша, и он уплатил за вино и за свой обед.

- Вы уходите, сэр? - спросила она.

- Да, - сказал Джонсон. - Хочу немного пройтись. Чемоданы я оставлю здесь.

Он надел кашне, пальто и шляпу. На платформе густыми хлопьями валил снег. Он оглянулся назад и в окно увидел трех нссилыциков, которые все еще сидели у стола. Кельнерша выливала им в стаканы остатки вина из начатой бутылки. Неоткупоренную бутылку она унесла обратно. На этом они заработают по три с лишним франка на душу, подумал Джонсон. Он повернулся и пошел вдоль платформы. Когда он сидел в буфете, ему казалось, что боль притупится, если он будет говорить об этом; но она не притупилась; только на душе у него стало скверно.

III. СЫН ЧЛЕНА ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В ТЕРРИТЭ

В буфете на станции Территэ было слишком тепло: буфет был ярко освещен, и чистенькие столики отполированы до блеска. На столиках стояли корзинки с соленым печеньем в бумажных пакетиках и лежали картонные подставки для пивных кружек, чтобы мокрые донышки не оставляли следов на дереве. Стулья были деревянные, резные, с залоснившимися от времени, но очень удобными сиденьями. На стене висели часы, в глубине комнаты была буфетная стойка, а за окном шел снег. За столиком под часами какой-то старик пил кофе и читал вечернюю газету. Вошел носильщик и сказал, что Восточно-симплонский экспресс идет из Сен-Мориса с часовым опозданием. К столу мистеры Гарриса подошла кельнерша. Мистер Гаррис только что кончил обедать.

- Экспресс на час опаздывает, сэр. Может быть, выпьете кофе?

- Если вам угодно.

- Простите? - переспросила кельнерша.

- Да, будьте добры, - сказал мистер Гаррис.

- Пожалуйста, сэр, - сказала кельнерша.

Она принесла из кухни кофе. Мистер Гаррис положил сахар в чашку, раздавил его ложечкой и, повернувшись к окну, стал смотреть, как падает снег на освещенную платформу.

- Вы говорите еще на каких-нибудь языках, кроме английского? спросил он кельнершу.

- Как же, сэр! Я говорю по-немецки, по-французски и на местных диалектах.

- Какой язык вам больше всех нравится?

- Они очень похожи, сэр. Я не могу сказать, что тот или другой мне нравится больше.

- Хотите что-нибудь выпить- вина или чашку кофе?

- Нет, что вы, сэр! Нам не разрешается пить с посетителями.

- Может быть, сигару?

- Нет, что вы, сэр! - Она засмеялась. - Я не курю, сэр.

- Я тоже, - сказал Гаррис. - Я не согласен с Дэвидом Беласко.

- Простите?

- Беласко. Дэвид Беласко. Его легко узнать, потому что воротнички на нем всегда задом наперед. Но не согласен с ним. К тому же он умер.

- Я могу идти, сэр? - сказала кельнерша.

- Безусловно, - сказал Гаррис. Он наклонился вперед и стал смотреть в окно.

Старик, сидевший за дальним столиком, сложил свою газету. Он поглядел на мистера Гарриса, потом взял свою чашку с кофе и направился к его столу.

- Прошу извинить за навязчивость, - сказал он по-английски, - но мне пришло в голову - не состоите ли вы членом Национального географического общества?

- Присаживайтесь, пожалуйста, - сказал Гаррис.

Старик сел за столик.

- Может быть, выпьете еще чашку кофе или ликеру?

- Нет, благодарю вас, - ответил старый джентльмен.

- Тогда разрешите угостить вас рюмкой кирша?

- Пожалуй. Но только уж разрешите мне вас угостить.

- Нет, позвольте мне. - Гаррис подозвал кельнершу.

Старый джентльмен вынул из внутреннего кармана кожаный бумажник, перетянутый широкой резинкой. Сняв резинку, он вытащил несколько карточек, выбрал из них одну и протянул ее Гаррису.

- Вот моя членская карточка, - сказал он. - Вы знавали в Америке мистера Фредерика Дж. Русселя?

- Как будто нет.

- Я полагал, что он очень известное лицо.

- А откуда он? Из какого города?

- Из Вашингтона, конечно. Разве не там находится главный совет Общества?

- Кажется, там.

- Кажется? Вы не уверены в этом?

- Я давно уже не был в Штатах, - сказал Гаррис.

- Так, значит, вы не член Общества?

- Нет. Но мой отец состоит в нем много лет.

- Тогда он, наверно, знает Фредерика Дж. Русселя. Это один из руководителей Общества. Позволю себе упомянуть, что именно мистер Руссель рекомендовал меня.

- Очень приятно слышать.

- Как жаль, что вы не член Общества! Но ваш отец мог бы дать вам рекомендацию.

- Наверно, - сказал Гаррис. - Как только я вернусь, нужно будет заняться этим.

- Очень, очень вам советую, - сказал старик. - Журнал вы, конечно, читаете?

- Безусловно.

- Видали вы номер, посвященный североамериканской фауне, с иллюстрациями в красках?

- Да. Он у меня есть, в Париже.

- А номер с панорамой вулканов Аляски?

- Совершенно изумительно.

- Я с большим удовольствием смотрел там фотографии диких животных, сделанные Джорджем Шайресом-третьим.

- Да. Шикарные зверюги.

- Простите, как вы сказали?

- Превосходные фотографии. Этот миляга Шайрес...

- Вы зовете его "миляга"?

- Мы с ним старые друзья.

- Ах, вот как! Вы знакомы с Джорджем Шайресом-третьим? Вероятно, очень интересный человек?

- Еще бы! Таких интересных людей не часто приходится встречать.

- А Джорджа Шайреса-второго вы тоже знаете? Что, он такой же интересный человек?

- Нет, он не такой интересный.

- А я думал, что он, наверно, очень интересный.

- Представьте - нет. Знаете, даже странно. Он совсем не такой интересный. Я часто удивлялся, почему это так.