Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2 Страница 37

- Итак, лорд Саксенден?

Он перехватил этот брошенный из-под густых ресниц взгляд, и глаза его слегка выпучились.

- Недурной омар, а? - спросил он.

- Потрясающий.

- Я всегда захожу сюда, когда хочу вкусно поесть. Официант, вы собираетесь подать нам куропатку?

- Да, милорд.

- Так поторопитесь. Попробуйте рейнвейн, мисс Тесбери, вы ничего не пьете.

Джин подняла свой зеленоватый бокал:

- Вчера я стала миссис Хьюберт Черрел. Об этом напечатано в газетах.

Щеки лорда Саксендена чуть-чуть надулись, - он раздумывал: "В какой мере это касается меня? Интереснее эта юная леди, когда она свободна или когда она замужем?"

- Вы не теряете времени, - сказал он и взглянул на нее так пристально, словно его глаза искали доказательств тому, что ее положение изменилось. - Знай я об этом, я не осмелился бы пригласить вас позавтракать без мужа.

- Благодарю вас, он сейчас будет здесь, - ответила Джин и взглянула из-под ресниц на пэра, глубокомысленно осушавшего свой бокал. - Есть у вас новости для меня?

- Я видел Уолтера.

- Какого Уолтера?

- Министра внутренних дел.

- Это ужасно мило с вашей стороны!

- Да, ужасно. Терпеть его не могу. Не будь волос, голова у него была бы форменное яйцо.

- Что он сказал?

- Юная леди, никто ни в одном официальном учреждении никогда ничего вам не скажет. Там не говорят, а "продумывают вопрос". Так и подобает власти.

- Но он, разумеется, прислушается к тому, что вы говорите. Что же вы сказали?

Ледяные глаза лорда Саксендена, казалось, ответили: "Ну, знаете, это уж слишком!" Но Джин улыбнулась, и они постепенно оттаяли.

- Вы самая непосредственная девушка, с какой я сталкивался. По существу, я сказал ему: "Уолтер, прекрати это!"

- Как чудесно!

- Ему это не понравилось. Он, видите ли, поборник законности.

- Можно мне повидаться с ним?

Лорд Саксенден расхохотался. Он смеялся, как человек, нашедший нечто очень драгоценное.

Джин выждала, пока он успокоится, и сказала:

- Итак, я еду к нему.

Последовавшую за этим паузу заполнила куропатка.

- Послушайте, - неожиданно начал лорд Саксенден, - если уж вы действительно решили это сделать, то есть один человек, который может устроить вам встречу. Это Бобби Ферар. Он работал с Уолтером, когда тот был министром иностранных дел. Я дам вам к нему записку. Сладкого хотите?

- Нет, благодарю. Но я бы выпила кофе. А вот и Хьюберт.

У входа, выскочив из вращающейся двери-клетки, стоял Хьюберт, отыскивая глазами жену.

- Позовите его сюда.

Джин пристально посмотрела на мужа. Лицо его прояснилось, и он направился к ним.

- Ну и взгляд у вас! - пробормотал лорд Саксенден, поднимаясь. Здравствуйте. Ваша жена - замечательная женщина. Хотите кофе? Здесь недурной бренди.

Пэр вынул карточку и написал на ней четким, аккуратным почерком:

"Роберту Феррару, эсквайру, М. И. Д.

Уайтхолл.

Дорогой Бобби,

Примите моего молодого друга миссис Хьюберт Черрел и, если возможно, устройте ей встречу с Уолтером.

Саксенден".

Затем подал карточку Джин и потребовал счет.

- Хьюберт, покажи лорду Саксендену свой шрам, - распорядилась Джин и, расстегнув манжету, закатала мужу левый рукав. На фоне белой скатерти синевато-багровый рубец выглядел особенно странным и зловещим.

- Н-да! - выдавил лорд Саксенден. - Полезный удар!

Хьюберт опустил рукав.

- Джин вечно вольничает, - проворчал он.

Лорд Саксенден уплатил по счету и предложил Хьюберту сигару:

- Простите, мне пора удирать. А вы оставайтесь и допивайте кофе. До свидания, и желаю вам обоим успеха!

Он пожал им руки и стал пробираться между столиками. Молодые люди смотрели ему вслед.

- Странно! Деликатность, насколько мне известно, не относится к числу его слабостей, - удивился Хьюберт. - Ну как. Джин?

- Что означает М.И.Д.?

- Министерство иностранных дел, моя провинциалочка.

- Допивай бренди, и едем к этому человеку.

У подъезда молодоженов окликнули:

- Кого я вижу! Капитан! Мисс Тесбери!

- Моя жена, профессор.

Халлорсен сжал им руки:

- Ну, не замечательно ли? У меня в кармане каблограмма, капитан. Она вполне заменит свадебный подарок.

Через плечо Хьюберта Джин прочла:

"Реабилитирующие показания Мануэля высылаем почтой тчк Американское консульство Ла Пас".

- Великолепно, профессор. Не хотите ли зайти с нами в министерство иностранных дел? Мы должны повидаться с одним человеком насчет Хьюберта.

- Что за вопрос! Но я не люблю терять время. Возьмем машину.

Сидя в такси напротив молодых, Халлорсен весь излучал изумление и благожелательность.

- Вы действовали с потрясающей быстротой, капитан!

- Это все Джин.

- О да, - сказал Халлорсен, как будто ее и не было в машине, - когда я встретился с ней в Липпингхолле, я сразу увидел, что она - энергичная особа. Ваша сестра довольна?

- Довольна она. Джин?

- Надеюсь.

- Замечательная юная леди! Знаете, в низких зданиях есть что-то приятное. Ваш Уайтхолл вызывает у меня симпатию. Чем больше солнца и звезд можно увидеть с улицы, тем выше моральный уровень народа. Вы венчались в цилиндре, капитан?

- Нет, так, как сейчас.

- Жаль. В нем есть что-то забавное: он похож на символ проигранного дела, водруженный вам на голову. Вы, кажется, тоже из старинной семьи, миссис Черрел? В таких семьях у вас принято из поколения в поколение служить своей стране. Это очень достойный обычай, капитан.

- Я над этим не задумывался.

- В Липпингхолле я беседовал с вашим братом, мэм. Он рассказал, что у вас в семье испокон веков кто-нибудь обязательно служит во флоте. А у вас, капитан, - в армии. Я верю в наследственность. Это и есть министерство иностранных дел?

Халлорсен взглянул на часы.

- Интересно, на месте ли этот парень? У меня сложилось впечатление, что такие люди всю свою работу делают за едой. Пойдем-ка лучше в парк и до трех посмотрим на уток.

- Я только занесу ему эту карточку, - сказала Джин.

Вскоре она вернулась:

- Его ждут с минуты на минуту.

- Значит, он явится не раньше чем через полчаса, - заметил Халлорсен. - Там есть одна утка. Я хотел бы слышать ваше мнение о ней, капитан.

Пересекая широкую дорожку, ведущую к пруду, они чуть не стали жертвой неожиданного столкновения двух автомобилей, водители которых растерялись в непривычной обстановке. Хьюберт судорожно прижал к себе Джин. Лицо его побелело под загаром. Машины разъехались. Халлорсен, успевший схватить Джин за другую руку, сказал, нарочито растягивая слова:

- Еще немного, и дело кончилось бы плохо.

Джин промолчала.

- Я иногда спрашиваю себя, - снова заговорил американец, когда они подошли к уткам, - окупается ли скорость теми деньгами, которые мы на ней зарабатываем. Что вы думаете, капитан?

Хьюберт пожал плечами:

- Число часов, которые мы теряем, разъезжая в автомобилях вместо поезда, в общем равно тому, которое мы выигрываем с их помощью.

- Верно, - согласился Халлорсен. - Самолеты - вот что реально экономит время.

- Сначала подведите окончательный итог, а потом уж расхваливайте их.

- Вы правы, капитан. Мы держим курс прямиком в ад. Следующая война дорого обойдется тем, кто примет в ней участие. Допустим, Франция сцепится с Италией. Не пройдет и двух недель, как не останется ни Рима, ни Парижа, ни Флоренции, ни Венеции, ни Лиона, ни Марселя. Они превратятся в зараженные пустыни. А флот и армия, может быть, не успеют даже открыть огонь.

- Да. Все правительства это знают. Я - военный, но я не понимаю, зачем они продолжают тратить сотни миллионов на солдат и матросов, которых, видимо, никогда не пустят в дело. Если жизненные центры страны разрушены, армией и флотом управлять нельзя. Сколько продержатся Италия и Франция, если подвергнуть газовой атаке все их большие города? Англия и Германия не протянули бы и недели.

- Ваш дядя, хранитель музея, уверял меня, что при современных темпах человек снова быстро опустится до уровня рыбы.

- Рыбы? Каким образом?

- Очень просто: двигаясь по эволюционной лестнице в обратном направлении - млекопитающие, птицы, пресмыкающиеся, рыбы. Мы скоро станем птицами, в результате этого начнем пресмыкаться и ползать и кончим где-нибудь в море, когда суша станет необитаемой.

- Почему бы не закрыть воздух для войны?

- А как его закроешь? - вставила Джин. - Государства не доверяют друг другу. Кроме того, Америка и Россия не входят в Лигу наций.

- Мы-то, американцы, согласились бы войти. Но наш сенат, пожалуй, заартачится.

- Сенат у вас, кажется, вечный камень преткновения, - проворчал Хьюберт.

- Такой же, каким была ваша палата лордов, пока ее не отхлестали в тысяча девятьсот десятом. Вот эта утка.

Халлорсен указал на редкую птицу. Хьюберт долго рассматривал ее.

- Я стрелял таких в Индии. Это... Забыл, как ее называют. Идемте. До нее можно дотянуться с мостков. Подержу в руках - тогда вспомню.