Гейвин Максвелл - Кольцо светлой воды Страница 37

- Вон с моего мостика, бродяга! - завопил он голосом сердитой наседки.

Адмирал вспомнил, что он в штатской одежде, извинился и представился. "Пискун", хоть по природе не очень-то тушевался, проникся к нему уважением.

- Адмирал? Вот как! И чем же могу быть вам полезен, адмирал?

- Ну, капитан Робертсон, не могли бы вы сделать любезность и указать мне наше местонахождение?

- Местонахождение? А, да мы где-то здесь рядом или около того.

Да нет, капитан, я имею в виду наше положение на карте.

- Какая карта? - взвизгнул Пискун. -Да я сорок лет карты в глаза не видал.

Адмирал всё-таки настаивал на своём.

- А, ну хорошо, адмирал, если уж вам так хочется поглядеть на карту, то пойдёмте ко мне в каюту, хлопнем по "маленькой" и тогда посмотрим, что можно будет сделать для вас.

Они спустились в капитанскую каюту, и после "маленькой" Пискун стал рыться в ящике для карт. Там были карты Индийского океана и Китайского моря, карты морей Северного Ледовитого океана и Карибского моря, карты Ламанша и пролива Скагеррак. Наконец, на самом дне ящика он обнаружил карту Минча. Он расстелил её на столе, поправил очки и, поразмыслив, ткнул свой толстый палец в карту в нескольких милях к северу от Эриская.

- Вот, адмирал, мы вот здесь, а вот наш курс на север.

Адмирал грозно посмотрел на россыпь черных точек прямо по курсу корабля и бесцветным голосом спросил: " А это что?"

Пискун глянул туда.

- Вот эти чёрные точечки? Ну, если это скалы, то мы наверняка напоремся на них, но если это то, что думаю я, то есть мушиные следы, то мы идём совершенно верно!

Я отвлёкся, чтобы рассказать всю историю целиком, отчасти потому, что не мог удержаться, и частью оттого, что все эти воспоминания и разговоры с носильщиком непосредственно связаны с тем, что как во сне произошло пару часов спустя. Если бы за те несколько минут мы не обрели столько общих друзей и воспоминаний, то эти чрезвычайные события так и не произошли бы.

Я встретил своего гостя на платформе вокзала, и мы вернулись в гостиницу за тем, что Пискун называл "маленькой", прежде чем отправиться в Камусфеарну. Мы сидели на солнечной веранде, обращённой к морю, но были в глубине её, довольно далеко от окна, так что нам не видно было гравийной дорожки вдоль дома. Вдруг из зала к нам выбежал носильщик.

- Г-н Максвелл! - позвал он. - Подойдите быстренько сюда и скажите мне, что это за странный зверь здесь на улице, быстро!

Я непредвзято отношусь к теме так называемой телепатии и в общем к парапсихологическому восприятию. У меня была пара любопытных случаев, но ни разу не возникало такой внезапной и ошеломляющей уверенности в том, что я сейчас увижу. То ли эта уверенность сама передалась от меня гостю, то ли у него самого вдруг проявилось ясновидение, но он тоже сразу понял, что там находится за дверью.

Четверо человек шли мимо гостиницы, направляясь к машине, стоявшей у пирса. У их ног перекатывалась большая гладкая выдра такого вида, какого мне раньше не приходилось видеть, с головой серебристого цвета и снежно-белой грудью и шеей.

Во мне вспыхнуло чувство нереальности, как будто бы я вижу всё это во сне.

Я бросился к этим людям и стал нечленораздельно бормотать о Миджбиле, о том, как его убили и сколько раз мои попытки найти ему преемника срывались в последний момент. Я должно быть говорил очень долго, потому что то, что они сказали мне в ответ, как-то не сразу дошло до меня, а когда всё-таки дошло, то чувство нереальности довело меня почти до головокружения.

"... ей всего восемь месяцев от роду, она всегда была свободна, приучена к дому, приходит и уходит, когда хочет... я сама вырастила её, кормила из соски. Через полтора месяца нам надо возвращаться в Западную Африку, так что мы предполагали либо отдать её в зоопарк, либо ничего...Что нам остаётся делать? Она всем нравится, но когда дело доходит до того, чтобы действительно взять её к себе, то все сразу как-то тушуются... Бедная Эдаль, у меня просто сердце кровью обливается...

Теперь мы уже сидели на ступеньках гостиницы, а выдра тыкалась носом мне в затылок, - я хорошо помню это колкое прикосновение жестких усов и мягкого меха на мордочке.

К тому времени до меня дошло, о чём говорили её хозяева, доктор Малкольм Макдональд и его жена из Торридона. Их группа разделилась надвое. Выяснилось, что они оказались в этой деревне потому, что подвезли сюда двух девушек, иностранных туристок. А я же здесь появился оттого, что надо было встретить гостя, и сошлись мы с Макдональдами только потому, что пару часов назад я познакомился с носильщиком гостиницы и обменялся с ним воспоминаниями о "Пискуне" Робертсоне. Я сидел достаточно далеко от окна и сам не увидел бы эту выдру. Если бы он не позвал меня, они прошли бы мимо гостиницы и уехали бы к себе домой в Торридон. А я бы через десять минут закончил свою выпивку и уехал бы в Камусфеарну.

Десять дней спустя Эдаль стала моей, и снова в Камусфеарне появилась выдра, которая играла в ручье и спала у камина.

Глава 12

Малкольм Макдональд изложил мне обстоятельства жизни Эдаль до нашей встречи и ту цепь событий, которая с его стороны привела к нашей в высшей степени странной встрече, встрече единственного человека на Британских островах, который отчаянно искал, куда бы пристроить ручную выдру, с единственным человеком, который с таким же отчаянием хотел обрести выдру.

"Она появилась у нас 23 августа 1958 года. До этого мы с женой Паулой около года жили на каучуковой плантации в районе дельты Нигера в Западной Африке. Ближайшим к нам городом был Сапеле в двух милях за рекой Бенин. Мы жили в старом, похожем на сарай доме, построенном полвека тому назад. Он стоял на участке, который поколения плантаторов усадили в изобилии цветущим кустарником и фруктовыми деревьями. Там водились различные зверьки и животные, и в их компании нам было совсем не скучно.

В то утро Паула поехала в Сапеле за покупками и вернулась с реки как некогда дочь фараона с небольшим свёртком в руках.

- Ты только посмотри, что у меня есть!

Сверток раскрылся и оттуда появилась пухлая широкая серебристая мордочка с жесткими прозрачными усами. Два мутных глаза с трудом раскрылись.

Мы зачарованно смотрели на неё и гладили её шелковистый мех. Под забавной плоской мордочкой появился маленький розовый ротик с новенькими остренькими зубками. Он издал на удивление громкое требование покормиться. Пока Паула бросилась искать бутылочку с соской, молоко и кипячёную воду, я пытался успокоить найдёныша.

Подошла Присцилла и молча, спокойно и удивлённо стала смотреть. Присцилла - это полуэльзасская собака. О составе примеси второй половины можно было только гадать. Ей было около года. Вскоре после нашего приезда в Сапеле она появилась бог знает откуда, колченогий, с отвислым пузом, ужасно некрасивый и очень больной щенок. Мы взяли её к себе, она поправилась и осталась у нас, превратившись в прекрасное животное, верного друга и, естественно, сторожевую собаку.

Так вот Присцилла взяла на себя очень важную функцию, которая, пожалуй, оказалась решающей в том, что детёныш выжил. Откликнувшись на отчаянный зов этого маленького существа о помощи, она осторожно но твёрдо, с несколько официальным видом развернула тряпку и стала лизать ей одно место. В награду за это она получила громкий взрыв дурного воздуха и целый поток фекалий. Щенок стал визжать слабее, хоть и продолжал скулить до конца кормления, а Присцилла сидела рядом с довольным видом.

Разочарование - вот участь, которая слишком часто постигает тех людей, которые берутся воспитывать совсем молодых зверят. И очень часто это бывает из-за отсутствия той самой материнской заботы, которую так любезно проявила Присцилла.

Если же рядом не окажется подобной собаки, то дело можно поправить осторожным массажем влажным пальцем.

В своё время подоспела соска. Паула взяла выдру на руки и предложила ей еду. Как только она почувствовала молоко, стала жадно сосать, но очень скоро насытилась, выпив немногим больше унции, и удовлетворившись, крепко заснула.

Пока она спала, мы обдумали сложившееся положение. Когда Паула уже заканчивала свои покупки в Сапеле, она обратила внимание на нескольких африканцев, окруживших одного из своих, державшего в руках коробку, в которой, как ей вначале показалось, была пара очень молоденьких щенков. Разговор вызвал у неё интерес.

- Что это за животина? - спросил один из них.

- Нутрия, - ответил второй.

- Вовсе нет, - сказал третий. - Это кролик.

(Кроликами там зовут один из видов больших крыс). А четвёртый очень энергично возразил:

- Ничего подобного.

Паулу разобрало любопытство, и она подошла, чтобы посмотреть самой. В то же самое время туда подошёл какой-то старик-африканец.

- Это водяная собака, - изрёк он, и на том спор закончился.

Выяснилось, что два молодых рыбака наткнулись на берегу реки на нору и услышали, что внутри визжат щенки. Щенков они вытащили, и уж конечно же, если бы те были достаточно большими, чтобы проявить хоть каплю враждебности, их прикончили бы на месте. Однако, они оказались безобидными и настолько маленькими, что о "мясе"