Речные заводи. Том 1 - Ши Найань Страница 4

так почему же он похож на самого простого, заурядного человека? – спросил Хун Синь. – Этот великий ученый – человек необыкновенный, – ответил настоятель. – Правда, он еще молод, но добродетели его несравненны. Он ни на кого не похож и в разных местах меняет свой облик. Проницательность учителя необычайна, и люди зовут его отцом всех мудрецов, постигших тайны великого дао.

– И как это я, имея глаза, не смог распознать небесного наставника? – сетовал Хун Синь. – Встретил его и не знал, кто передо мною!

– Успокойтесь, господин военачальник, – продолжал настоятель. – Если небесный наставник говорил о своем путешествии, то к вашему возвращению в столицу моления будут уже совершены.

Только после этих слов Хун Синь успокоился. Тут настоятель приказал устроить в честь военачальника торжественную трапезу, а указ велел положить в ларец для императорских писем и поставить ларец в храме, в главном приделе которого зажгли благовонные свечи из кладовых императора.

Трапеза состоялась в тот же день в келье настоятеля, куда было подано вино и различные постные кушания. Закончилась она только поздно вечером, и Хун Синь снова ночевал в монастыре.

На следующий день после завтрака Хун Синя посетили настоятель и монахи и пригласили его погулять с ними по горному склону. Хун Синь был очень рад этой прогулке. Вместе с ним отправилась и его свита. Шествие двинулось из кельи игумена; впереди в качестве проводников шли два послушника. Монахи и их гости обошли вокруг храма, наслаждаясь красотой горных пейзажей. Главный придел храма отличался неописуемой роскошью. В левом крыле находились три придела: придел Девяти Небес, придел Императорской Пурпурной Звезды и придел Северной Звезды, а в правом – придел Изначального Духа, придел Неба, Земли и Воды и придел Изгнания Злых Духов.

Осмотрев приделы, они свернули вправо, и Хун Синь увидел неподалеку еще один храм со стенами цвета красного перца. Перед храмом высились две темно-красные решетки, двери же были крепко заперты, и на них висели замки величиной с человеческую ладонь. Замки были запечатаны десятью бумажными полосами, на которых стояло множество красных печатей. Под карнизом храма висела горизонтальная табличка красного цвета с золотой надписью: «Придел Покоренных Злых Духов».

– Что это за храм? – спросил Хун Синь у монахов.

– В этот храм заточили злых духов, усмиренных при небесных наставниках прошлых поколений, – отвечал настоятель.

– А почему на двери так много печатей? – спросил Хун Синь.

– Небесный наставник Танской династии Дун Сюань заточил Владыку злых духов, и после него каждый небесный наставник собственноручно прибавлял к уже имевшимся новую полоску бумаги, дабы воспретить будущим поколениям самовольно открыть эту дверь. Освобождение злых духов было бы необычайным бедствием. Сменилось уже девять поколений наставников, и все они приносили клятву в том, что не будут отпирать этот придел. Замки залиты расплавленной медью, и кто знает, что делается там внутри? Я, смиренный настоятель, уже более тридцати лет ведаю этим храмом, но знаю только то, что уже сообщил вам.

Выслушав настоятеля, Хун Синь очень изумился и подумал: «Я должен взглянуть на Владыку злых духов».

– Откройте, пожалуйста, дверь, я хочу увидеть, каков из себя этот Владыка, – сказал он настоятелю.

– Господин военачальник, – смиренно отвечал тот, – я никак не могу открыть храм. Наши небесные наставники запрещали это, повторяя, что никто из последующих поколений не смеет открывать эту дверь.

– Глупости! – засмеялся Хун Синь. – Вы выдумали, что здесь заперт Владыка злых духов, чтобы дурачить порядочных людей. Я читал множество книг, и нигде не говорилось о том, чтобы можно было заточить злых духов. Ведь духи и дьяволы живут в преисподней. Я не верю, что Владыка злых духов находится здесь. Открывайте быстрее, и я посмотрю, что там.

– Храм нельзя открывать, – упорно твердил настоятель. – Этим мы наделаем бед и причиним вред людям.

Тут Хун Синь рассвирепел и сказал монахам:

– Если вы не откроете мне дверь, я, возвратившись ко двору, доложу Сыну Неба, что вы, монахи, нарушили его высочайшее повеление, не дали мне зачитать его августейший указ и не дали увидеться с великим учителем. Еще я скажу, что вы тайно построили здесь храм и, делая вид, будто держите в нем Владыку злых духов, обманываете народ. Тогда у вас отберут монашеские свидетельства, заклеймят и сошлют, – хлебнете вы горя!

Настоятель и монахи испугались. Им оставалось только позвать работников, и работники сорвали бумажные печати и сшибли молотом замок. Затем они толкнули дверь и проникли в храм, где было темно, как в пещере, и ничего не было видно.

Хун Синь приказал своим спутникам принести и зажечь факелы. Когда люди вошли в храм и осветили все углы, там не оказалось ничего, кроме каменной плиты вышиной в пять-шесть чи11, стоявшей в самом центре. Под ней обнаружили каменную черепаху, которая уже наполовину вросла в землю. Когда к плите поднесли факелы, то на лицевой ее стороне отчетливо выступило изречение, заимствованное из священной книги и написанное древними хвостатыми письменами, понять которые не мог ни один из присутствовавших. Осмотрев обратную сторону, они увидели на ней надпись: «Придет Хун и откроет».

Увидев эти иероглифы, Хун Синь обрадовался и сказал настоятелю:

– Вы хотели помешать мне, но случилось так, что еще несколько веков назад здесь был поставлен мой фамильный знак. Слова «Придет Хун и откроет» заставляют меня выяснить, почему вы препятствовали мне? Я полагаю, что под этой плитой и спрятан Владыка злых духов. Эй, монахи! Позовите-ка еще работников, и пусть они захватят мотыги и железные лопаты и копают здесь.

– Господин военачальник, – в страхе сказал настоятель, – вы не должны трогать этот камень, иначе, боюсь, будет беда, и вы принесете людям много зла. Опасность велика!

– Да что вы, монахи, понимаете! – закричал разгневанный Хун Синь. – Здесь ясно сказано, что именно я должен поднять эту плиту. Как же смеете вы препятствовать мне? Сию минуту пришлите сюда людей, и пусть они поднимут плиту!

– Боюсь, будет беда, – твердил настоятель.

Но Хун Синь и слушать его не хотел. Он собрал работников, и они сначала отвалили каменную плиту, а потом, потратив немало усилий, сдвинули каменную черепаху; прошло много времени, прежде чем они смогли поднять ее. Копая дальше и вырыв яму в четыре чи глубиной, они увидели большую плиту из темного камня, площадью не менее десяти квадратных чи. Хун Синь приказал поднять эту плиту, хотя настоятель умолял не трогать ее.

Но Хун Синь уже не обращал на него внимания. Работники подняли большой камень и, заглянув под него, увидели пропасть в десять тысяч чжан12 глубиной. Из этой