Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон Страница 48

И вдруг однажды – я как раз стоял возле приборов Наблюдательной Башни – в час тринадцатый вострепетал эфир вокруг меня так, как будто возмутилась вся пустота. И я дал сигнал к молчанию, и люди в башне застыли на своих местах, склонившись над дыхательными колоколами.

Тогда вновь послышался негромкий звук, запевший звонким зовом в моей голове: девичий голос звал меня по имени, древнему земному имени нашего с вами дня, а не того, будущего века. Я испугался, потрясенный пробудившимися воспоминаниями. И немедленно послал в ночь Слово Власти, и весь мир исполнился движения. Сразу настало молчание, а потом вострепетала пустота ночи, и биение ее слышал лишь я во всем Великом Редуте, пока не пришли самые сильные вибрации. И вот все вокруг меня запульсировало в Слове Власти, принесшем из Ночи уверенный ответ. Тогда-то – хотя я уже знал, что это Мирдат призывает меня, – я уверился в этом.

И я позвал ее по имени, воспользовавшись прибором, и немедленно получил ответ: тьма пропустила давнее полюбовное имя, которым она некогда называла меня. Тут я наконец вспомнил о людях и сделал знак, чтобы они продолжали свои дела, потому что течению Анналов не следовало нарушаться, а я уже установил связь.

Рядом со мной уже стоял Мастер над Монструваканами со скромностью юного ученого, которого позвали сделать нужные заметки, внимательно поглядывая на всех остальных – с истинной добротой. Так, не переставая удивляться, заговорил я с девушкой, обитающей в Мире Тьмы, знавшей мое нынешнее имя и то, которое дала мне любимая, носившая имя Мирдат.

Я долго расспрашивал – к своей печали. Оказалось, зовут ее здесь не Мирдат, а Наани, а еще – она не помнила моего имени; просто в библиотеке ее жилища хранилась повесть о человеке, который назывался тем любовным именем, которое она произнесла, обратившись к ночи; девушку в той книге звали Мирдат. Когда Наани услышала это имя, она немедленно вспомнила о той древней повести и ответила мне – как могла бы ответить та дева.

Словом, моя романтическая любовь исчезла, и я остался в смущении и печали, удивляясь тому, что в какой-то книге могла найтись повесть, похожая на мою; впрочем, всякому следует помнить, что все любовные истории пишутся одним пером.

Но даже тогда, в час странной и дурацкой скорби, я ощущал восторг, хотя понял это уже потом, получив возможность подумать. Девушка, позвавшая меня из глубин мрака, удивилась тому, что голос мой звучит выше, чем прежде. Она заметила это небрежно, не задумываясь, а я сразу испытал прилив надежды, потому что в нынешние дни, в нашем времени, голос мой очень низок. Я спросил ее – неужели герой той книги говорил басом; она удивилась вопросу и ответила отрицанием; дальнейшие вопросы только смутили ее.

Могло показаться странным, что мы были способны разговаривать о подобном пустяке, имея столько вопросов, которые следовало бы обсудить; если бы человек нынешнего века сумел вступить в общение с теми, кто, возможно, живет на красной планете Марс в глубях небесных, чудо такого общения едва ли могло превзойти то, что произошло, когда из Внешней Тьмы в Великий Редут прилетел человеческий голос. Истинно говорю, подобного не случалось уже миллион лет.

Как я узнал потом, новость эта быстро распространялась вниз через города к подножью Пирамиды; Часовые Заметки были полны новостей, все города пришли в волнение и возбуждение; за какой-то момент я стал более известен, чем за всю свою жизнь. Тот зов, который я слышал прежде, был весьма неопределенным, его легко можно было объяснить естественными причинами – дуновениями воспоминаний и мечтаний. Как и прежде, видения мои относились к древности мира, когда солнце еще сияло и мир был светел, и о них узнали все города – из Часовых Заметок, давших повод для бесед и споров.

Но прилетевший из тьмы девичий голос поведал мне многое; он подтвердил свидетельства древнейших Анналов, к которым до тех пор в Пирамиде относились столь легкомысленно: выходило, что посреди неведомых Внешних Земель, в уединенной дали располагается второй Редут, небольшая трехгранная пирамида не более мили высотой и трех миль в основании. Строили этот Редут на берегу дальнего моря, теперь морем уже не являвшегося. Его возвели люди, уставшие от скитаний и ночных нападений племен полулюдей-получудовищ, появившихся на Земле еще в те времена, когда над планетой властвовали сумерки. Создатель плана, по которому был построен Редут, прежде жил в Великой Пирамиде – в самом начале, – но бежал оттуда, потому что ему предстояло наказание за безответственность, вызвавшую возмущение среди порядочных людей нижнего города Великой Пирамиды.

Однако со временем страх перед множившимися ордами чудовищ и Силами, которые вырвались на свободу, укротили его. Поэтому человек этот, наделенный властной душой, спроектировал и возвел меньший Редут, в чем ему помогали четыре миллиона людей, также утомленных натиском чудовищ; даже кипучая кровь скитальцев потребовала наконец оседлой жизни.

Место для Редута было выбрано по признакам Земного Тока в огромной долине, недалеко от побережья, – ведь без Земного Тока не устоит ни одно Убежище. И пока одни сооружали, охраняли и устраивали Великий Лагерь, в котором и жили, другие трудились в огромной шахте и за десять лет углубились на многие мили, соприкоснувшись с Земным Током; источник оказался не слишком могучим, но, как они предполагали, достаточным для их нужд.

Прошло много лет, и люди возвели Пирамиду, а потом закрылись в ней, изготовили приборы и приставили к ним Монструваканов, чтобы ежедневно переговариваться с Великой Пирамидой… так было много долгих веков.

А потом Земной Ток начал слабеть… Хотя люди Малого Редута трудились много тысячелетий, они все-таки не сумели найти более сильный источник. Тогда они прекратили общение с Великой Пирамидой; их приборам не хватало сил, чтобы передавать свои послания и принимать наши.

Так, без общения, миновал, наверно, миллион лет; во втором Редуте люди рождались, женились и умирали. Их сделалось меньше; некоторые объясняли это нехваткой Земного Тока, медленно ослабевавшего, пока столетия отходили в вечность.

Примерно раз в тысячу лет среди них рождался человек, наделенный сверхчеловеческим Духовным Слухом; время от времени и до них как будто бы доносились колебания эфира… Прислушиваясь, они иногда улавливали обрывки фраз – и тем пробуждали известный интерес во всей Пирамиде: все начинали листать страницы старых Анналов, читать и описывать, посылать в Ночь Слово Власти. Иногда эти попытки были успешны – ведь в Анналах Великой