Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2 Страница 49

Эдриен вытащил из внутреннего кармана пиджака бутылочку и предложил:

- Дорогая моя, отпей пару глотков - не больше. Это пятидесятипроцентный раствор летучих солей - он тебя подкрепит. Только осторожно!

Динни глотнула. Жидкость обожгла ей горло, но не сильно.

- Выпейте и вы, дядя.

Эдриен тоже сделал осторожный глоток.

- Ничто так не взбадривает, когда попадаешь в передрягу, - прибавил он.

Они снова замолчали, выжидая, пока организм усвоит снадобье. Наконец Эдриен заговорил:

- Если душа бессмертна, во что я не верю, каково сейчас бедному Ферзу смотреть на этот фарс? Мы все еще варвары. У Мопассана есть рассказ о клубе самоубийц, который обеспечивал легкую смерть тем, кто испытывал в ней потребность. - Я не верю, что нормальный человек может покончить с собой - кроме разве редчайших случаев. Мы обязаны держаться, Динни, но я хотел бы, чтобы у нас устроили такой клуб для тех, кто страдает умственным расстройством, или тех, кому оно угрожает. Ну как, подбодрила тебя эта штука?

Динни кивнула.

- Порции тебе хватит примерно на час.

Эдриен встал:

- Кажется, подходит моя очередь. До свидания, дорогая, желаю удачи. Не забывай иногда вворачивать "сэр", обращаясь к судье.

Увидев, как выпрямился дядя, входя в двери зала, Динни почувствовала душевный подъем. Она восхищалась Эдриеном больше, чем любым из тех, кто ей был знаком. Девушка помолилась за него - коротко и нелогично. Снадобье, несомненно, подкрепило ее: прежняя подавленность и неуверенность исчезли. Она вынула зеркальце и пуховку. По крайней мере, нос не будет блестеть, когда она встанет у барьера.

Однако прошло еще четверть часа, прежде чем ее вызвали. Она провела их, по-прежнему устремив взгляд на календарь, думая о Кондафорде и воскрешая в памяти лучшие дни, проведенные там, далекую невозвратную пору детства - уборку сена, пикники в лесу, сбор лаванды, катание верхом на охотничьей собаке, пони, подаренного ей после отъезда Хьюберта в школу, веселое новоселье в перестроенном доме: девушка хоть и родилась в Кондафорде, но до четырех лет кочевала - то Олдершот, то Гибралтар. С особенной нежностью она вспоминала, как сматывала золотистый шелк с коконов своих шелковичных червей, которые пахли так странно и почемуто наводили ее на мысль о беззвучно крадущихся слонах.

- Элизабет Черруэл.

Как скучно носить имя, которое все произносят неправильно! Девушка встала, чуть слышно бормоча:

Один из негритят пошел купаться в море,

Попался там судье и был утоплен вскоре.

Она вошла. Кто-то взял ее под свое покровительство и, проводив через зал, поместил в ложу, отдаленно напоминавшую клетку. К счастью, Динни незадолго до того побывала в таком же месте. Присяжные, сидевшие прямо перед нею, выглядели так, словно их извлекли из архива; вид у судьи был забавно торжественный. Слева от ложи, у ног Динни сидели остальные негритята; за ними, до голой задней стены - десятки и сотни лиц, словно головы сардин, напиханных хвостами вниз в огромную консервную банку. Затем девушка поняла, что к ней обращаются, и сосредоточила внимание на лице судьи.

- Ваше имя Элизабет Черрел? Вы дочь генерал-лейтенанта сэра Конуэя Черрела, кавалера орденов Бани, Святого Михаила и Святого Георгия, и его супруги леди Черрел?

Динни поклонилась и подумала: "По-моему, он ко мне за это благоволит".

- И проживаете с ними в поместье Кондафорд, в Оксфордшире?

- Да.

- Мисс Черрел, вы гостили у капитана и миссис Ферз до того дня, когда капитан Ферз покинул свой дом?

- Да, гостила.

- Вы их близкий друг?

- Я друг миссис Ферз. Капитана Ферза до его возвращения я видела, если не ошибаюсь, всего один раз.

- Кстати, о его возвращении. Вы уже находились у миссис Ферз, когда он вернулся?

- Я приехала к ней как раз в этот день.

- То есть в день его возвращения из психиатрической лечебницы?

- Да. Фактически же я поселилась у нее на другой день.

- И оставались там до тех пор, пока капитан не ушел из дома?

- Да.

- Как он вел себя в течение этого времени?

При этом вопросе Динни впервые осознала, как невыгодно не иметь представления о том, что говорилось до вас. Кажется, ей придется выложить все, что она знает и чувствует на самом деле.

- Он производил на меня впечатление абсолютно нормального человека, если не считать одного - он не желал выходить и видеться с людьми. Он выглядел совершенно здоровым, только глаза были какие-то особенные: увидишь их и сразу чувствуешь себя несчастным.

- Точнее, пожалуйста. Что вы имеете в виду?

- Они... они были как пламя за решеткой - то вспыхивали, то гасли.

Динни заметила, что при этих словах вид у присяжных стал менее архивный.

- Вы говорите, он не желал выходить? И так было все время, пока вы там находились?

- Нет, один раз он вышел - накануне ухода из дома. По-моему, его не было целый день.

- По-вашему? Разве вы отсутствовали?

- Да. В этот день я отвезла обоих детей к моей матери в Кондафорд и возвратилась вечером, перед самым обедом. Капитана Ферза еще не было.

- Что побудило вас увезти детей?

- Меня попросила миссис Ферз. Она заметила в капитане Ферзе перемену и решила, что детей лучше удалить.

- Можете вы утверждать, что и сами заметили эту перемену?

- Да. Мне показалось, что он стал беспокойнее и, вероятно, подозрительнее. Он больше пил за обедом.

- Кроме этого - ничего особенного?

- Нет. Я...

- Да, мисс Черрел?

- Я хотела рассказать о том, чего не видела лично.

- То есть о том, что вам рассказала миссис Ферз?

- Да.

- Вы можете этого не рассказывать.

- Благодарю вас, сэр.

- Вернемся к тому, что вы обнаружили, после того как отвезли детей и вернулись. Вы говорите, капитана Ферза не было дома. А миссис Ферз?

- Она была дома и одета к обеду. Я тоже быстро переоделась, и мы пообедали вдвоем. Мы очень беспокоились.

- Дальше.

- После обеда мы поднялись в гостиную и я, чтобы отвлечь миссис Ферз, попросила ее спеть. Она очень нервничала и волновалась. Спустя некоторое время мы услышали, как хлопнула входная дверь. Потом капитан Ферз вошел и сел.

- Он что-нибудь сказал?

- Ничего.

- Как он выглядел?

- Мне показалось, что ужасно. Он весь был такой странный и напряженный, словно у него в голове засела какая-то страшная мысль.

- Продолжайте.

- Миссис Ферз спросила, обедал ли он и не пора ли ему лечь. Но он не отвечал и сидел с закрытыми глазами, как будто спал. Наконец я шепотом спросила: "Он в самом деле заснул?" Тогда он внезапно закричал: "Где уж там заснуть! Опять начинается, и я этого не вынесу, видит бог, не вынесу!"

Когда Динни повторила эти слова Ферза, она впервые по-настоящему поняла, что означает фраза: "Оживление в зале суда". По какому-то таинственному наитию девушка восполнила нечто, чего не хватало в показаниях предыдущих свидетелей. Динни никак не могла решить, разумно поступила она или нет, и взгляд ее отыскал лицо Эдриена. Тот кивнул ей - еле заметно, но одобрительно.

- Продолжайте, мисс Черрел.

- Миссис Ферз подошла к нему, и он закричал: "Оставьте меня в покое! Убирайтесь отсюда!" Потом она, кажется, сказала: "Роналд, не вызвать ли врача? Он даст тебе снотворное и сразу уйдет". Но капитан вскочил и неистово закричал: "Никого мне не надо! Убирайтесь!"

- Так, мисс Черрел. И что же дальше?

- Нам стало страшно. Мы поднялись ко мне в комнату и стали советоваться, что предпринять, и я сказала, что нужно позвонить по телефону.

- Кому?

- Врачу миссис Ферз. Она хотела пойти сама, но я опередила ее и побежала вниз. Телефон находился в маленьком кабинете на первом этаже. Я уже назвала номер, как вдруг почувствовала, что меня схватили за руку. Капитан Ферз стоял позади меня. Он перерезал шнур ножом. Он все еще не отпускал мою руку, и я сказала ему: "Глупо, капитан Ферз! Вы знаете, что мы не причиним вам вреда". Он выпустил меня, спрятал нож и велел мне надеть туфли, потому что я держала их в другой руке.

- Вы хотите сказать, что сняли их?

- Да, чтобы сойти вниз без шума. Я их надела. Он сказал: "Я не позволю мне мешать. Я сделаю с собою что захочу". А я сказала: "Вы же знаете, мы желаем вам только добра". Тогда он сказал: "Знаю я это добро! Хватит с меня". Потом посмотрел в окно и сказал: "Льет как из ведра, - повернулся ко мне и закричал: - Убирайтесь из комнаты, живо! Убирайтесь!" И я снова побежала наверх.

Динни остановилась и перевела дух. Она вторично пережила сейчас эти минуты, и сердце ее отчаянно колотилось. Она закрыла глаза.

- Дальше, мисс Черрел.

Она открыла глаза. Перед нею снова были судьи и присяжные, рты которых, казалось, слегка приоткрылись.

- Я все рассказала миссис Ферз. Мы не знали, что делать и чего ждать. Я предложила загородить дверь кроватью и попытаться уснуть.

- И вы это сделали?

- Да, но мы долго не спали. Миссис Ферз была так измучена, что, наконец, заснула. Я тоже, кажется, задремала под утро. Во всяком случае, разбудила меня горничная, когда постучалась.