Путешествие на Запад. Том 4 - У. Чэнъэнь Страница 6

Лао-цзюнь великий рукою сильной

Ковал его на своей наковальне.

Правителю Юю достался посох,

Им названный «волшебным сокровищем», —

С тех пор-то он во всем мире славится,

Не ведая поражений в побоищах.

В четырех морях его сила проверена,

На восьми реках его мощь испробована;

По нем пущена резьба затейная,

Золотые ободья красиво подогнаны,

Сверкают пламенем, блестят, как зеркало.

Посередине – звезды Ковша небесного,

Кругом – узоры с тайным значением;

Письмена древние на нем начертаны,

Приводящие духов и бесов в смятение.

«Начала благого чудесным посохом»

Сие оружие называется.

В глубинах водных сначала хранимое,

От человеческих взоров спрятанное,

Моим оружием стало любимым оно

И множит славу свою незапятнанную.

В моих руках оно изменяется,

С моею волею всегда согласное —

Горою Хэншаньскою расширяется

И возвышается до неба ясного,

Железной проволокой утоньшается.

И раздается мешком наполненным,

И пролезает в ушко игольное,

И яркой радугой переливается.

Чуть шевельну его – в ясном воздухе

Цветное облако тотчас рождается;

Коль бьюсь я посохом, не зная роздыха,

Тогда, как молния, он взвивается,

Мрак собирается, метет метелица,

Туманы хладные по небу стелются.

Посох достался мне, когда путь истинный

Душе смятенной моей представился,

К добру склонившийся, мой дух воинственный

От буйства прежнего навек избавился.

С волшебным посохом вернулся в горы я,

Чтоб там, в тиши и в уединении,

Постичь усилиями упорными

Науку тайную превращения.

Когда со мною мое оружие —

Драконы, тигры всегда покорны мне;

Его страшатся и в небе сущие,

Пред ним склоняются и силы черные,

Прошел я с ним края небесные,

Земли окраины, просторы водные,

Проделки буйные и неуместные

Свершил с ним вместе в чертогах горних я,

В саду, где персики растут прекрасные,

Мы духов празднество шутя нарушили;

Князья небесные в борьбу ужасную

Со мной вступили, единодушные.

Все же одолеть им не удалось меня.

Ночжа со мною скрестил оружие,

Но разогнал я бойцов непрошеных

Своею палицей, с победой дружною.

Сто тысяч воинов, небесных жителей,

Бежали в ужасе, как дети малые,

От верной гибели ища укрытия, —

Но даже резвость ног не помогла им.

На Небо Высшее и Чудотворное

Где Тунминдянские дворцы воздвигнуты,

С подъятой палицей взлетел проворно я,

Мной были жители врасплох застигнуты.

И полководцы все, непобедимые,

И громовержцы все, дворца хранители,

Меня заметив у врат обители,

Бежали, словно огнем палимые,

В бою желая со мною встретиться.

И с ними справился неумолимо я!

Пока метались духи-служители,

Гонцы проворные небес властители,

Чертог чудесный Большой Медведицы

Вверх дном, играючи, опрокинул я.

Подверг разгрому небес красавицу,

Палату дивную Полюса Южного.

Увидев силу мою недюжинную,

Мощь неизбывную моей палицы,

Владыка неба к Будде отправился,

Чтоб тот помог ему со мною справиться.

Кто знает загодя исход сражения?

Кто может выигрыша ждать заведомо?

Сколь часто терпит тот поражения,

Кто в бой за скорою спешил победою!

И я, тяжелою горой придавленный,

Ждал половину тысячелетия,

Пока Гуаньинь самой избавлен был

От непомерного наказания.

В то время встретился с монахом Танским я,

Желавшим выполнить задачу трудную —

Начать опасное, большое странствие

В края далекие, где мудрый Будда жил;

К добру великому влекомый сызмала,

Хотел благой монах из ада вызволить,

Спасти все души, невинно сгубленные.

А для того ему были надобны

Книги священные, давно хранимые

У Будды мудрого, в царстве Западном.

Узнав, что трудности непобедимые

И встречи с силами злыми, дьявольскими,

Ждут на дороге к святой обители,

Монах просил, чтоб телохранителем

Его я сделался и с ним отправился

И ограждал его своею палицей

От нечести, что на пути появится.

Итак, последовал я за учителем;

Немало дьяволов и духов мерзостных

Со мной оружие скрестили дерзостно.

Нетрудно было мне с ними справиться!

В котлах Янь-вана их мясо варится,

В пыль невесомую превращается.

Так будет с каждым, кто с этой палицей,

Тая злой умысел, повстречается!

Чудесный Доунюгун разрушен ею был,

В пределах горных, средь неба ясного.

Ведь эта палица – причина гибели

И Сэнлодяньского дворца подземного.

Мое оружие крушило демонов,

Злых духов, оборотней, их приспешников, —

Еще немного, и поразило бы

Того, кто судьбы решает грешников.

Оно своею чудесной силою

Всех полководцев горних рассеяло;

Великой мощью его встревожены,

Они бежали к Югу и к Северу,

На девяти светилах попрятались.

Скажу воистину, что в мире вряд ли есть

Еще оружие, с этим схожее.

От взлетов этой волшебной палицы

Из берегов выходят реки бурные,

Хребты гранитные содрогаются,

Мглой покрывается небо лазурное.

Она сильнее меча булатного,

Духа звезды Тайсуй, воина славного;

С пути на Запад сметает всякого —

Врага сокрытого, недруга явного, —

Монаха Танского охраняющая,

Всех злобных демонов сокрушающая!

Дьявол слушал с дрожью эти слова и, не помня себя, замахнулся на Сунь У-куна своим мечом. Злорадно посмеиваясь, Царь обезьян выступил навстречу со своим железным посохом. Они сперва схватились у самого входа в пещеру, а потом совершили прыжок и оказались в воздухе, продолжая смертный бой. Вот послушайте, что это был за бой!

Сокровищем волшебным называлось

Оружие Сунь У-куна не напрасно:

Сама река небесная являлась

Свидетельницей подвигов прекрасных,

Что совершала палица, покорна

Велениям владельца своего:

Коварный бес, исполнен злобы черной,

Напрасно меч свой поднял на того,

Кто, истребляя зло, знал только лишь победы, —

Тем самым на себя навлек большие беды

Неумный дьявол, чей ничтожный меч

Был недостоин настоящих сеч.

Враги могли, пожалуй, помириться,

Покуда у пещеры шло сраженье.

Как только