Испанская баллада - Лион Фейхтвангер Страница 93

Часть третья

Видя сие, гранды решили погубить еврейку. И вошли они в дом, где она обреталась, в тот покой, где сидела она на возвышении, и убили ее и всех, бывших с нею.

Альфонсо Мудрый. Crónica general

Los suyos han acordado

De poner recabdo en ello,

En fecho tan feo y malo.

Acuerdan de la matar

Por ver su señor cobrado,

Porque lo tienen perdido

Y les será bien contado.

Fuéron donde estaba el Rey

Con la judía en su cabo:

Los unos hablan con él,

Los otros habian entrado

Donde estaba la judía

Sobre un muy rico estrado.

Matáronla luego allí,

Y á los que han con ella hablado[116].

Из романса Лоренцо де Сепульведы

Глава 1

С севера, медленно приближаясь к Пиренейским горам, ехала через свои обширные франкские владения старая королева Эллинор с огромной свитой.

В тот самый день, когда всю Англию облетело известие о кончине короля Генриха, его супруга Эллинор вышла из ворот башни в Солсбери, куда ее заточили. Никто не посмел преградить путь королеве, по-прежнему гордой и властной, и она, действуя в интересах своего любимого сына Ричарда, ныне ставшего королем, взяла бразды правления в свои руки. Сын же ее, заядлый вояка, охотно передал государственные дела в ведение умной и деятельной матушки, а сам, едва вступив на престол, погрузил свое войско на корабли и поплыл воевать на Восток. Она тоже отправилась в дорогу – нужно было объехать все громадное королевство, включавшее Англию и большие области в землях франков, усмирить строптивых баронов, взыскать подати с непокорных графов, прелатов и городов, заняться судопроизводством, как можно скорее уладить уйму дел.

И вот уже остались позади северные графства и герцогства – их госпожой она сделалась после брака с королем Генрихом. Эллинор вступила в свои наследственные владения – Пуату, Гиень, Гасконь. Она снова слышала милые ее сердцу звуки провансальского языка, звонкого наречия Лангедока, жадно впивала в себя воздух родины. Если к раболепной почтительности северян примешивалась немалая доля страха, то здесь народ, толпившийся по краям дорог, с неподдельной радостью приветствовал пожилую государыню. Для них она была не только великой королевой Севера и первой дамой христианского мира, для них она была Эллинор Аквитанской, урожденной хозяйкой их страны, законной ее наследницей.

Эллинор шел уже шестьдесят девятый год, и последние пятнадцать лет она провела в тюремной башне, однако в седле держалась прямо, одета была изысканно, к тому же искусно нарумянена, и волосы красиво причесаны, умело подкрашены. Иногда ей, пожалуй, нелегко было сохранять гордую осанку; долог и труден был путь по еще заснеженным горам и перевалам, но никакие тяготы и опасности не могли устрашить эту старую женщину. Она чувствовала, что и пятнадцать лет заточения не сломили ее. Эллинор придавало сил сознание того, что она, совсем недавно изнывавшая от бессильной ярости в солсберийской темнице, теперь вновь направляет твердой, умелой рукой и коня своего, и покорные ей страны. Светлым взглядом строгих синих глаз озирала она родимые края. Она неустанно стремилась вперед – приказывала делать длинные переходы и даже под вечер, когда вся ее свита выбивалась из сил, отказывалась сменить коня на портшез или носилки.

Путь ее лежал в Кастилию, в Бургос. Там она намеревалась повидаться с дочерью, доньей Леонор, присутствовать при бракосочетании своей внучки Беренгарии, а заодно и позаботиться о помолвке другой внучки.

Чем дальше на юг, тем многочисленнее становилась ее свита, mesnie. При переходе через Пиренеи в ней уже насчитывалось около пятисот рыцарей, двухсот дам и девиц, preux chevaliers et dames choisies, гордых рыцарей и достойнейших дам, прелатов и баронов из всех подвластных Эллинор земель; вдобавок ее сопровождал отряд телохранителей – наемники-брабантцы, молодцы как на подбор, и при них свора хорошо обученных сторожевых псов. В обозе было больше тысячи повозок с поклажей, необходимой утварью и провиантом, с подарками для местных жителей. Стремянные и прочие служители вели лошадей и любимых охотничьих собак королевы Эллинор и ее вельмож, сокольничьи несли ее любимых соколов. Весь этот торжественный, пестрый поезд медленно извивался по горам, кое-где еще покрытым снегом.

На кастильской границе к процессии присоединились Альфонсо и Леонор, дон Педро Арагонский и инфанта Беренгария. У ворот Бургоса навстречу старой королеве вышли почтенные прелаты, знатнейшие сановники обоих королей. Она торжественно въехала в Бургос, повсюду развевались флаги, с балконов и окон свисали гобелены и полотнища, на башнях многочисленных церквей звонили во все колокола, мостовые были устланы зелеными ветками и цветами, источавшими нежные ароматы под копытами лошадей и сапогами тех, кто следовал пешим ходом.

Неукротимая и блистательная Эллинор – королева, которую на протяжении нескольких десятилетий превозносили и поносили, как ни одну другую женщину в Европе. Она въехала в Бургос во всем своем прежнем блеске, и в памяти кастильцев тут же воскресли рассказы о бессчетных превратностях, пережитых ею на войне, на государственном поприще и в любовных утехах. О том, как она была устроительницей и душой Второго крестового похода, как сама села в седло и поскакала во главе войска крестоносцев, прекрасная воительница, подобная Пентесилее, царице амазонок. О том, как в славном городе Антиохии король Раймунд, ее молодой дядя, воспылал к ней безудержной страстью. О том, как он и ее супруг Людовик Седьмой, король франков, вступили из-за нее в спор и как супруг в конце концов насильно увез ее за море, вырвав из рук соперника. О том, как она, разгневанная подобным насилием, упросила папу расторгнуть ее брак с королем франков. О том, как домогался ее руки молодой граф Анжуйский, впоследствии король Генрих Английский. Как они сообща создали мощную державу. Какое множество ученых и поэтов собрала Эллинор при своем дворе: были там доктора и магистры всех семи наук и искусств, были там и трубадуры, и труверы, и всевозможные рассказчики. Как она, бывало, награждала благосклонностью кого-нибудь из этих поэтов, например Бернара Вентадорна, пускай он был сыном простого истопника. Как Генрих, король Английский, тоже не упускал случая изменить своей королеве: он изменял ей со многими, особенно же с одной, да только Эллинор не стерпела и умертвила эту его любовницу, прекрасную Розамунду. И как Генрих после такого преступления заточил