Май Цзя - Заговор Страница 2

На самом деле, как можно «покончить с этим»?

В последующие дни это событие постоянно маячило в воспоминаниях, словно призрак, рождая ощущение таинственности и страха, от которого волосы вставали дыбом. Я не представлял, что за люди эти земляки, обладавшие таким загадочным авторитетом и тайнами, что ни одной фразы не стоило слушать? Я, можно сказать, повидал на своем веку, но с таким не то что не сталкивался, а, честно говоря, боялся увидеть. Выйдя из полиции, я первым делом достал из кармана визитки, оставленные мне двумя земляками, разорвал их и выкинул в урну. В урну аэропорта. Не стоит и говорить, что визитки наверняка были фальшивые, поэтому можно сказать, что они и так были мусором. Я так хотел их выкинуть потому, что это был не просто акт выкидывания мусора. Я надеялся таким образом превратить в мусор все неприятности, доставленные мне земляками, чтобы они катились ко всем чертям! Для меня это было важно, потому что я был обычным человеком, больше всего боявшимся пересудов и скандалов.

Но у меня было предчувствие, что они еще будут искать меня.

Как и следовало ожидать, вскоре после того, как я вернулся из Пекина, раздался звонок от этих двух земляков (я-то им оставил настоящий адрес и телефон). Они по очереди приветствовали меня, давали мне объяснения, приносили свои извинения, утешали и вежливо пригласили меня к себе. Надо сказать, что их учреждение находилось рядом с уездным городом нашего района, вероятно в горах. Я еще до этого слышал, что в том уезде есть крупная, очень загадочная организация, находившаяся в ущелье. После того как они там обосновались, больше никто в то место не ходил и даже жившие в горах крестьяне целыми семьями переехали. Именно поэтому никто не мог сказать, что же это за организация. Мнений было много: кто-то говорил, что они разрабатывают ядерное оружие, другие – что это походный дворец главы центрального правительства, еще судачили, что там располагаются органы государственной безопасности, – не было единого мнения. Когда тебя приглашают в такое таинственное место, есть от чего прийти в волнение. И хотя я еще не совсем оправился от пережитого страха, но все еще был взбудоражен. Однако время шло, а я все медлил, видимо, по-прежнему еще боялся.

Позже, во время празднования Дня образования КНР2, за мной приехали на машине со словами, что меня пригласили на обед. Я спросил:

– Кто пригласил?

Приехавший человек ответил:

– Наш директор.

– А кто ваш директор?

– Съездите и узнаете.

Точно так же говорили и полицейские из аэропорта. Я сразу же почувствовал, что это, вероятнее всего, те два земляка. Я поехал, и оказалось, что это действительно так. Кроме того, там были еще люди, говорившие на нашем наречии, – мужчины и женщины, молодые и старые, человек семь-восемь. Это была встреча земляков, которая проводилась каждый год вот уже лет пять или шесть. Отличие было в том, что в этом году к собранию присоединился я.

К этому моменту, можно сказать, сформировалась первопричина этой книги, дальнейшие события произошли со временем.

В данной истории рассказывается история особого подразделения 701.

Число «семь» удивительное, по своему характеру оно, скорее всего, черное. Черный – совершенно точно некрасивый цвет, но и не вульгарный. Он тяжелый, таинственный, цвет нападения, гнева, независимости, тайн и фантазий. Насколько мне известно, во многих странах в названиях организаций, выполняющих особые миссии, есть цифра «семь», например: Седьмое подразделение Директората военной разведки Великобритании MI-7, седьмой отдел Министерства госбезопасности бывшей ГДР, седьмой советник президента Франции, Седьмое управление КГБ СССР, японский Отряд 731, Седьмой флот США и т. д. Что касается Китая, то в нем есть особое подразделение 701. Это была разведывательная служба, созданная по образцу советского седьмого управления КГБ. Его характер и задачи были «особыми». При нем было три «особых» отдела – отдел радиоперехвата, отдел дешифровки, оперативный отдел.

Отдел радиоперехвата занимался техническим обеспечением, отдел дешифровки – расшифровыванием тайных кодов, а оперативный отдел, естественно, отвечал за оперативные действия, осуществление разведывательной деятельности. Радиоперехват означает слушать «звуки за горизонтом» – бесшумные звуки, голоса тайн; дешифровка – это расшифровывание кодов и книг без иероглифов, толкование непонятных записей; оперативная работа – это маскировка, проникновение в «логово тигров», открытые столкновения. Внутри этой системы людей, занимающихся радиоперехватом, обычно называют «слушающие ветер», тех, кто работает над дешифровкой, – «смотрящие на ветер», а оперативных работников – «ловцы ветра». Говоря по существу, люди, занятые в разведке, все контактируют с «ветром», разве что методы отличаются у разных отделов.

Один из тех двух моих земляков был первым начальником тогдашнего особого подразделения 701 по фамилии Цянь. Все сослуживцы в лицо звали его «директор Цянь», а за спиной – «босс Цянь». Другой земляк – опытный сотрудник оперативного отдела по фамилии Люй, в молодости он занимался в Нанкине подпольной работой для партии, его кличка была Старый Батат3, намекавшая на его подпольную деятельность. Они оба были революционерами, участвовавшими в Освобождении4. Возраст обоих приближался к шестидесяти. Можно считать, что в подразделении 701 они были самыми ценными сотрудниками, словно «единственный оставшийся на дереве плод». Позже мои отношения с двумя земляками постепенно углублялись, так что я потихоньку превратился в особого гостя отдела 701 и мог ездить в горы «прогуляться».

Гора называлась Учжишань – «Гора пяти пальцев». Название говорило само за себя: она выглядела словно пять пальцев, вытянувшихся на земле, и, естественно, между ними пролегали ущелья. Первое ущелье было ближе всего к уездному городу – в двух-трех километрах; вышел из-за горы, и сразу город, это был маленький горный городок рядом с речкой. Это ущелье было и самым широким. Подразделение 701 изначально построили именно здесь, на его территории была больница, школа, магазины, рестораны, гостиница, стадион и т. п. Это было как бы общество в миниатюре, много сотрудников, приезжать туда было удобно. Так как я писал эту книгу, то часто приезжал сюда брать интервью и в каждый приезд останавливался в ведомственной гостинице на несколько дней. Через какое-то время многие уже стали узнавать меня, а так как я все время носил солнечные очки (с двадцати трех лет меня преследовала светочувствительность правого глаза, и даже при свете обычных ламп накаливания следовало носить солнечные очки), люди называли меня «репортер в черных очках».

Что касается остальных трех ущелий, то чем дальше они были от города, тем становились уже, и если говорить о трудности попадания туда, то она была тоже выше. Мне посчастливилось три раза попасть во второе ущелье и два раза – в третье, а вот в последнем, четвертом, я так и не был. Говорят, там была территория отдела дешифровки, самое таинственное место в горах. Оперативный отдел располагался во втором ущелье справа, а также там был тренировочный центр подразделения 701. Это подотдел, построенный в ущелье слева. Оба отдела напоминали два крыла, раскинувшиеся в горах, они были словно открытые створки дверей, только левая створка была заметно больше правой. По слухам, в оперативном отделе народу было мало, в основном они все работали «вне офиса».

В третьем ущелье также находились две организации – отдел радиоперехвата и бюро подразделения 701. Они располагались не так, как оперативный отдел и тренировочный центр, а были обращены лицом друг к другу, делились как бы на переднее и заднее. В переднем находилось бюро, а в заднем – отдел радиоперехвата, а между ними – общая территория, места общественного пользования, такие как спортплощадка, столовая, туалеты.

Так как крестьяне не могли попасть в горы, то никто не делал ничего в горах, и год за годом деревья и травы здесь разрастались все пышнее, ходили стада животных и летали птицы, их можно было увидеть, проезжая мимо на машине. Дорога представляла собой горный серпантин, черный асфальт смотрелся неплохо, разве что дорога была слишком узкая и извилистая, прямо испытание мастерства водителя. Говорили, что существует тоннель напрямую сквозь горы и можно быстро добраться из отдела в отдел. Когда я второй раз был в отделе радиоперехвата, то спросил директора Цяня, нельзя ли мне проехать по этому тоннелю. Старик бросил на меня такой взгляд, словно с просьбой я переборщил, и никак не прореагировал.

Может, так оно и было.

Однако, говоря по правде, в процессе общения с людьми из подразделения 701 я четко ощущал, что у них были ко мне сложные чувства: с одной стороны, они боялись того, чтобы я с ними сближался, но в душе надеялись на это сближение. Трудно представить, как я завершил бы эту книгу, если бы у них был только страх. Точно не закончил бы.