Эльга Мира - Улитка Страница 28

Некоторое время я сидела в глубоком раздумье, тщательно взвешивая фразы. Какая же из них причинит Робу максимальное мучение?! Заставит выть от отчаяния? По мере их созревания я все глубже и глубже погружалась на дно собственной уже вроде бы утихшей боли. Но вот мои глаза встретились с улыбающимися глазами Джу, и я мгновенно вынырнула на поверхность. Меня осенило – самой большой победой над бывшим любовником станет счастливая жизнь без него. Телефон был отложен в сторону. У сумасшедших звонков и грубых эсэмэсок не осталось шансов. Позже мы с Джудит вообще вынули карточки из телефонов, став практически недосягаемыми для старого мира. Те дни сделали из нас заговорщиков, и это приятно щекотало нервы.

Из Лондона дорога повела нас в Эдинбург, в бесконечный моросящий дождь. Из-за него город запомнился мокрым, сказочным, домашним. Обосновавшись в районе Вест-Энда – в эпицентре ночной и культурной жизни столицы, мы с удовольствием окунулись в изучение шедевров местного пивоварения. Пара дней пролетела за осмотром достопримечательностей и в скитаниях по бутикам. В Эдинбурге магазины оказались дешевле, чем в Лондоне. Однажды вечером, шатаясь перед сном по центральным улицам, я увидела в витрине книжного магазина удивительную репродукцию Джека Веттриано – «Великий Поэт».

На полотне спиной к зрителю обнаженная молодая женщина в черных чулках прильнула к одетому мужчине, что в вытянутой левой руке держал сигарету, правой же он набрасывал стихи на огромном листе бумаги, прикрепленном к стене. Манжеты расстегнуты, сорочка выбилась из ремня. Сколько сексуальности, откровенности, свободы. Я замерла, не в силах оторвать от картины глаз.

– Джу, посмотри на этот невероятный сюжет! – прошептала восторженно.

Друг остановился рядом, и мы несколько минут смотрели на картину вместе. Потом он зашел в магазин и купил ее для меня.

В Эдинбурге тень Роберта почти растворилась во мгле. А по дороге в Дублин мне даже приснился узник, сбросивший кандалы.

Ирландия встретила нас снегом и порывистым ветром. Кутаясь в теплые пледы на закрытой террасе ресторана, мы приняли решение вернуться домой.

– Пообещай по приезду уладить вопросы с Робом,

– попросил Джудит.

– Хорошо.

Я осмелела, и мне казалось, что теперь отпустить прошлое будет проще простого…

ГЛАВА 4

– Что ж ты, маленькая моя, совсем завралась. Если бы тебе было действительно на меня наплевать, пришла бы ты сегодня расфуфыренная, словно кинозвезда? – Насмешливо сощурив глаза, Роб поднес ко рту сигарету.

Меня передернуло. Попал в самую точку! Оставить впечатление напоследок – мечта каждого.

Новая квартира бывшего любовника совсем неуютна – слишком мало мебели, слишком много пустого пространства.

– Ты думаешь, что вечно будешь в этой жизни хозяином положения? – Я вскинула голову, открыто демонстрируя неприязнь.

– Меня бы устроило оставаться хозяином только твоей, – продолжал Роберт с издевкой. – Слушай, давай опустим стандартную процедуру примирения и перейдем сразу к сексу, а?

Нога на ногу, голова откинута назад. Большой палец слегка подкусывается. В горле застыл ком. Эта встреча должна была быть иной! Тысячу раз рисовалась она в моих мыслях с бурными страстями, грубыми криками, мольбами о прощении. Он – на коленях, с поникшей головой, я – возвышаюсь, гордая и холодная. Попранная душа заслужила именно такую картину. Но Роберт не собирался проигрывать, воспринимая мой протест всего лишь как еще один эпизод случайного и скоротечного бунта.

Как объяснить человеку, что чувствовала все эти месяцы, как, изнывая без его объятий, поцелуев, тихого шепота на ухо, умирала миллионы раз?! Но все ушло, и больше нет ни азарта, ни игры, ни жажды мщения. Осталось лишь болезненное желание секса.

И мне стало ясно: чем сильнее я буду сопротивляться ему, тем яростнее оно будет вгрызаться в меня и никогда не отпустит. Ошибка женщин – неумение красиво отдаться напоследок!

Я стала медленно раздеваться. Издевка во взгляде недавнего возлюбленного сменялась искреннем удивлением.

– Ты что, дура? Оденься немедленно – я пошутил,– пробормотал Роб.

Встав с дивана, он подобрал мои вещи и с силой всунул мне их в руки, прикрикнув раздраженно:

– Я сказал оденься!

– Отпусти меня, – прошептала я устало, застегивая блузу.

– Разве тебя здесь кто-то держит?

– Речь не о сегодняшнем дне.

– Ты этого действительно хочешь?

Выдержала, глаз не отвела.

– Хорошо, постараюсь… А теперь уходи, – небрежно бросил он, встав ко мне спиной.

Уже почти у дверей я не выдержала… Вернулась, подошла к Робу сзади и обвила руками. Он вздрогнул.

– Черт! Благородство – неблагодарное дело, – хрипло засмеялся он, погладив мой локоть.

Мгновение – и мы уже сплелись в единое целое, задыхаясь от долгой разлуки…

– …Ты никогда раньше не курил в постели.

– Ты никогда раньше так не отдавалась.

– Как так?

– Не знаю, самозабвенно, что ли… Думаешь, это конец? – спросил, помедлив, Роб.

Я промолчала.

– Ладно, разберемся. – Вздохнув, он взъерошил свои волосы.

Хотелось реветь, курить, удрать, остаться. Беги не беги, а край внутри нас.

– Обними меня… Обними так, словно мы старики, прожившие долгую счастливую жизнь, будто у нас полон дом детей и внуков и нам совершенно не страшно уходить…

Горло сжалось от рыданий.

Он сгреб меня в объятия, закрывшись лицом в моих волосах;

– Думаю даже тогда я не смог бы тобою напиться.

Но мы все равно разошлись. Я осталась жить у Стефании, с Джудит по соседству. На время наше общение с Робом прервалось. Тогда он впервые ушел в настоящий длительный запой. Дебоши, драки, вождение в нетрезвом состоянии, стычки с полицией – вот малая толика проблем, появившихся у его семьи. Постепенно любовь переросла в отвращение. Наверное, именно этого он и добивался. Потом мой бывший бойфренд снова начал появляться в компании, иногда с девушками, а чаще сам. И даже приходя один, он совершенно игнорировал мое существование, от чего находиться рядом было совсем неловко. Но если наше с ним противостояние ограничивалось психологическим бойкотом, то Джудит Роберт объявил настоящую войну. Мой друг тщетно пытался уйти от конфликта, не отвечал на оскорбления и жесткие выпады в свою сторону, но, общаясь в одном кругу, трудно избежать столкновения. Конечно же, оно произошло, и, к сожалению, в преддверии торжества!

Накануне рождественских праздников наша компания, человек двенадцать, собралась в боулинг-клубе «Брансвик» на Шумангассе. Вечер пятницы, а значит, пиво рекой, смех до упада и страйк за страйком. Мы разделились на две команды, примерно равные по силам: у нас заядлый игрок Джудит, у них – Лукас, молодой перспективный адвокат, друг Януша. Крики разочарования и возгласы радости понеслись над дорожкой под грохот падающих кеглей. Боулинг – игра несложная, в нее могут играть и молодые, и старые, и даже люди с физическими особенностями. Но меня можно было бы отнести к совершенно необучаемой части населения. Многолетние попытки отточить мастерство так и не увенчались успехом.

Моя очередь бросать, а Джу все пытается дать мне последние наставления: «Сконцентрируйся на центре дорожки. Контролируй размах. Бросай на выдохе».

Его нравоучения выводят из себя.

– Слушай, думаешь, я всего этого не делаю?! – вспыхиваю в ответ, видя слегка раздраженные лица ребят. – Короче, играйте сами!

Оторвал всех от моего позора приход знакомой семейной пары Кетрин и Микаэля. У каждого из них в руках по две бутылки шампанского.

– Друзья! Мы ждем ребенка! – закричали они под всеобщее ликование.

И снова настроение выше облаков, снова слышен звон бубенцов на сбруе рождественских оленей.

Рядом с нами совсем молодые ребята шумно праздновали чей-то день рождения. Я думала, это мы веселые весельчаки, но этих юных крикунов было сложно переплюнуть. Один из тинэйджеров явно положил глаз на Сиси. На вид ему было лет девятнадцать, но взгляд – парнишки, видавшего виды. А Бет, паршивка, подмигивала ему игриво. Нужно поучиться у этой бестии мастерству флирта. От душевного подъема хотелось парить.

«Сейчас я им покажу самоконтроль при броске!»

Вдруг всеобщее внимание привлекло движение в холле. Роберт, уже прилично набравшийся, пробирался к нам в сопровождении охранника.

– Прошу прощения, – обратился секьюрити к Яну, – этот человек с вами?

– Да-да, – ответил он.

– Ну что, упокоился? А теперь чеши отсюда! – нахамил Роб охраннику.

– Уймись, – одернула его Сиси, – сядь и остынь.

Роб недобрым взглядом окинул собравшихся и,

остановившись на Джу, продекламировал ехидно:

У моей сестренки – нежные ручонки,

У моей подружки – сладкая игрушка,

А мой дружок разинул рот на чужой пирожок.

Так кто мой дружок, не дерьма ли кусок?..