Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки Страница 29

Фрэнк весело рассмеялся, чуть склонив голову набок — как всегда, когда хотел ее поддразнить.

— Как это ты не догадалась, что беременна?

Он подтрунивает над ней, но взгляд полон любви — и вместе с тем заботы и участия. Для Анжелины это как разговаривать с самой собой, с лучшей своей частью.

— Ты что, не заметила никаких перемен в своей… своем… ну, ты понимаешь, — продолжал Фрэнк.

— В моем — чем? Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Я работала на износ, забывала поесть, и, кроме того, если ты вдруг позабыл, последнее время я сплю одна. Так что отнесла все недомогания на отсутствие…

— Отсутствие чего?

Она заметила лукавый огонек в его глазах. Поэтому, прищурившись, отчеканила:

— Я… была… занята.

Фрэнк понимал, когда лучше сменить тему.

— Ты забывала поесть, хотя все время готовила, но теперь тебе придется хорошо питаться. Ты должна есть за двоих. — Фрэнк встал и направился в кухню. Она последовала за ним, подождала, пока он отодвинет для нее стул и жестом предложит сесть. — Устраивайся. Я сейчас приготовлю тебе что-нибудь. Тебе надо поесть.

Мгновенно придя в себя, Анжелина распахнула глаза.

— Привет. — Джерри подтащил стул поближе к кровати, включил настольную лампу. — Тебе надо поесть, — повторил он.

— Что ты сказал? — Анжелина села, облокотившись на подушку.

— Я принес тебе поесть.

Джерри отошел к двери и вернулся с подносом. Плошка с супом, тарелка с разными соленьями и стакан имбирного эля. Джерри поставил поднос на тумбочку:

— Вот, перекуси.

— А что там?

— Ничего особенного. Куриный бульон с вермишелью, немножко перчика. Я обычно готовил такое для младшего брата, когда он не ходил в школу.

— Я и не знала, что у тебя есть брат.

— Был. У него еще в детстве обнаружили рассеянный склероз. Он умер, когда ему было тринадцать.

— Боже мой. Прости, я не знала.

— Ничего… Он был замечательным парнем. Видела бы ты его на бейсбольном поле, еще до болезни. Отличный был мальчишка. — Джерри присел на стул рядом с кроватью.

— Как его звали? — Анжелина зачерпнула бульон, подула.

— Кевин. Ну, как суп?

— Горячий. Отлично, — с благодарностью сказала Анжелина.

— Надо было бросить туда кубик льда, чтобы немного остыл. Итак, все, кроме Джиа, разошлись, но передавали тебе свои поздравления. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Как ни странно.

— Ты отлично держишься.

Анжелине было тепло и уютно, горячая жидкость скользила по пищеводу, казалось проникая глубоко внутрь тела. Такое чувство бывает, когда влезаешь в старый растянутый свитер. Но все же что-то ее тревожило. А да, странно и очень непривычно — в ее спальне другой мужчина.

Она села чуть ровнее, поправила подушку.

— Спасибо, Джерри.

Джерри тоже посерьезнел.

— На здоровье. Я пойду вниз. Джиа собирается здесь ночевать, а я покручусь тут еще немного, помогу прибраться. Зови, если что понадобится.

— Еще раз спасибо, — сказала вслед ему Анжелина.

В столовой Джерри обнаружил Гая. Джиа поставила на стол три кофейные чашки, три маленькие рюмки и бутылку анисовки.

— Я думал, ты ушел, — буркнул Джерри, усаживаясь на свое место.

— Джиа предложила выпить. — Гай разлил по рюмкам вязкую лакричную настойку. — Твое здоровье.

Мужчины чокнулись, сделали по глотку.

— Salute , — отозвался Джерри.

— Как она? — спросил Гай.

Джерри улыбнулся:

— Она молодцом.

— В смысле, как она себя чувствует? Ты спросил?

— Ну разумеется, спросил. Она в порядке.

— Я загляну утром, — пробормотал Гай себе под нос. — Уверен, ей захочется об этом поговорить с кем-нибудь.

— А я уверен, что кухня завтра не работает. — По лицу Джерри сложно было понять, что он имеет в виду.

Гай спокойно посмотрел прямо в глаза Джерри:

— Что это означает?

— Я только что сказал, что она прекрасно себя чувствует, вот и все. И не думаю, что ей нужны утренние визиты.

— Слушай, я желаю Анжелине только добра.

— И я тоже.

— Кофе готов. — В дверях возникла Джиа с кофейником и пристально посмотрела на парней.

Джиа устроилась напротив, Гай передал ей рюмку, Джерри положил сахар в кофе — оба на некоторое время отвлеклись друг от друга. Джиа задумчиво подула на свой кофе, дождалась, пока все внимание обратится на нее.

— Я выросла с двумя братьями и кучей их приятелей, — начала она. — Так что, скажу вам, я все вижу и все понимаю, ясно?

Лица у мужчин были слегка виноватые и одновременно упрямые.

— Я хорошо знаю Анжелину, — продолжала Джиа. — И если уж кто и может с таким справиться, так именно она. Но это серьезное испытание, с какой стороны ни глянь. Моя задача — и ваша тоже — сделать так, чтобы она знала, что не останется в одиночестве. Но ей сейчас нужны друзья, а не любовники. Capisci? [22]

— Мы ведь просто хотим помочь, — пробормотал Гай.

— Да, мы все хотим помочь. Не стоит беспокоиться, Джиа, — добавил Джерри.

— Я и не беспокоюсь, — вздохнула она. — И иду спать.

Джиа проводила гостей до двери, обняла обоих на прощанье и с последним «buono Natale» заперла дверь. Задергивая шторы, она видела, как Джерри и Гай поговорили о чем-то, потом пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Они не годились ей даже в сыновья — слишком молоды, но Джиа понимала, что тем не менее это взрослые мужчины с собственным жизненным опытом, о котором она понятия не имеет. И неизвестно, что означало это рукопожатие — перемирие или сигнал «пусть победит сильнейший». Но все же она достаточно хорошо знала их, чтобы быть уверенной: оба порядочны, и надеялась в глубине души, что в этой ситуации они будут руководствоваться лишь одним чувством по отношению к Анжелине — уважением.

Шли недели, Анжелина привыкала к новому образу мира. Завтраки и обеды продолжались по расписанию, хотя меню стало несколько проще, спокойнее, полезнее, — а еще ей гораздо больше помогали по кухне. И прежде внимательные и вежливые, ее клиенты все разом стали исключительно предупредительны. На стол теперь накрывали все вместе, как в большой семье, а уж прибрать или помыть посуду ей и вовсе не позволяли.

Тина и Джиа заходили гораздо чаще — якобы для того, чтобы убедиться, что Анжелине не нужна помощь, но скрытый смысл их визитов был очевиден. Джиа просто распирало от гордости и предвкушения — еще бы, сразу и беременность Анжелины, и свадебные хлопоты Тины. Здесь она была в своей стихии — готова раздавать советы и прийти на помощь в любую минуту. Тина же определенно собиралась поразить своего будущего мужа кулинарным искусством и отчаянно стремилась выведать у Анжелины секрет ее красного соуса.

Поэтому вскоре после Нового года они выбрали воскресный день, и Анжелина вытащила на свет старую мясорубку, с помощью которой заодно можно было набивать колбасы. Джиа вызвалась доставить от мясника хороших свиных кишок, несколько фунтов замороженной свиной корейки и шеи, поблескивающей белоснежным жиром, и четырехфунтовый кусок говядины. Не каждый день извлекали из кладовой старую мясорубку для приготовления свежих домашних колбасок и фрикаделек, но и Джиа с Анжелиной не каждый день объединялись для благого дела передачи Фамильных Рецептов следующему поколению.

Джиа терпеливо объясняла Тине, как правильно промывать кишки, потом Анжелина показывала, как готовить соус: сначала белый лук и мелко рубленный сельдерей, свежая петрушка и ярко-красный сладчайший перец; добавить побольше чеснока (нарезанного чуть крупнее); посолить, приправить растертым красным перцем и свежемолотым черным; притушить на хорошем оливковом масле и оставить на слабом огне; щедро посыпать сухими травами (горсть орегано, розмарина и базилика); не скупясь, шлепнуть густой томатной пасты; держать на огне еще некоторое время, пока все ингредиенты окончательно не смешаются в единое целое; влить большую банку консервированных рубленых помидоров и чашку красного вина (лучше всего санджовезе или бароло); еще раз приправить, в конце добавив свежие травы; довести до кипения, потом уменьшить огонь — и заняться своими делами.

— И все? — разочарованно уточнила Тина.

— И все. И повторять процесс примерно… лет десять подряд, — сказала Джиа.

— Позже, когда усвоишь принцип, сможешь внести собственные поправки, — добавила Анжелина.

Джиа с Тиной размололи свинину для колбасок, Анжелина рассказала Тине, какие пряности и в каких пропорциях кладет в колбасу. В холодную погоду артритные суставы Джиа совсем ее не слушались, поэтому набивали колбаски Анжелина и Тина. Они добрались уже до половины второй кишки, как вдруг лицо Анжелины приобрело неповторимый светло-зеленый оттенок незрелого банана.

— У-ох, — выдохнула она и бросилась вон из кухни, прижимая полотенце к лицу.

Хлопнула дверь туалета, и послышались характерные звуки извергаемого назад обеда. Спустя несколько минут бледная, измученная Анжелина осторожно вернулась в кухню.