Лия Флеминг - Последний автобус домой Страница 3

«Золотые дети золотого века» гласил заголовок. Впрочем, на Дивижн-стрит заметка не имела особенного успеха – большинство из попавших в кадр были приезжими.

– Да они же все иностранцы! – прыснула мама Норин Бродхерст из дома номер пятнадцать.

По небу прокатился гром, и в ту же секунду из-за поворота на Грин-лейн показалась Айви.

– Вот ты где! Так я и знала! Прошмыгнул! Я же ведь говорила… Нечего делать тебе на Дивижн-стрит. Разыскивай тут тебя повсюду! Марш домой! – рявкнула она Невиллу, резанув для убедительности пальцем по воздуху. Казалось, тетя Айви вся колышется, подумала Конни: и ее кудри, и блузка в оборках, и грудь, и складки на юбке – точно как розовое бланманже на тарелке. Глядя, как Невилл отпрянул от матери, протягивавшей к нему руку, Конни хихикнула.

Айви метнула на нее свирепый взгляд.

– А вы, невоспитанная мисс, лучше бы спрятали эту вашу ухмылочку! Молодой человек, делайте, что вам говорят. Я вам не позволю выставлять меня в глупом свете. – И она выразительно посмотрела на маму Конни и тетю Сью. – Я могла бы догадаться, что вы тут устроите, – прошипела она, явно упуская из виду факт, что рядом танцевало и веселилось пол-улицы.

– Оставь парня в покое, Айви, – вмешалась бабушка Эсма. – Он никому не мешал. Позволь ему поиграть здесь еще немного. Я прослежу, чтобы он вернулся домой до темноты. А Леви разве не вместе с тобой?

– Нет, он, как всегда, потащился в паб. Невилл, ну давай же, а то я тебя шлепну!

– В этом нет необходимости… Пойдем, присоединяйся к нам, – пригласила Сьюзан сердитую Айви, чуть тронув ее за руку. Это была ошибка.

– Нет уж, благодарю. Я знаю, где мне не рады, – раздраженно буркнула Айви, выразительно глядя на Марию и Сильвио. – Быстро же ты занял местечко, а? – вопрос был адресован Сильвио.

– Ничего подобного не было, – вступилась за Сильвио бабуля Эсма. – Послушай, Айви, не забывай, что вокруг люди. Думаю, ты несколько перестаралась с шерри. Если хочешь, я приду посидеть с тобой…

– Спасибо, я предпочитаю собственное общество, – ответила Айви свекрови. – Невилл, ты идешь или мне силком тебя тащить?

– Я хочу играть со своими сестрами! – выкрикнул он, тряхнув черными кудрями и скрестив на груди руки в защитной позе.

– Не смей называть этих девчонок сестрами! Ты настоящий Уинстэнли. А их не приглашали, они влезли к нам, а их матери… – военные вдовы!

– Айви, довольно! – повысила голос бабушка Эсма.

– Не понимаю, почему ты всегда на их стороне, а не на моей? Они украли наше наследство. Клянусь, ты еще пожалеешь об этом дне! – отрезала Айви и, вихляя на высоченных каблуках, зацокала прочь – к себе, в сторону переулка Ричмон, где дугой выстроились сдвоенные особнячки.

– Ты что-нибудь понял? О чем это они? – прошептала Джой, повернувшись к Невиллу, и просияла; за ней – Невилл и Конни. Б.С.С. снова заблистал перед ними манящим своим оперением, и они никак не могли выбросить из головы эту загадку!

– Домой! – распорядилась бабуля, созывая разбредшихся, словно стадо непослушных овец, домочадцев. – Представление окончено, дамы и господа. Думаю, теперь мы еще просто сами немного посмотрим телевизор. – Звук ее голоса заставил всех подскочить. На сей раз пройти в дом никого не пригласили.

Конни со значением взглянула на Невилла. Он назвал их сестрами, и это здорово.

Она стряхивает с себя грезы. Может быть, она покажет те снимки из семейного альбома, их ведь сделали на той вилле. «Да, на них запечатлены все, кто играл какую-то роль в тех событиях», – размышляет она, чуть ли не в сотый раз изучая табло с сообщениями о прилетах.

И снова возвращается в прошлое, к цветам своего детства: аксминстерский ковер с восточным узором, на котором они валялись с книжкой комиксов, следя за отблесками пламени в камине и разглядывая свои башмаки; серые балетные пледы, на которых Роза, Джой и она делали растяжку, то и дело цепляя занозы на дощатом полу танцевальной студии. А школа воспринималась как такое место, где ты сидишь нога на ногу, не стесняясь шершавых коленок, и впитываешь знания, словно губка… Конни улыбнулась.

Драмы настоящей жизни, что разворачивались в пансионе Уэйверли, плавно проплывали над их головами, не задевая впрямую, хотя время от времени их холодное дуновение и заставляло поежиться. Она не может вспомнить, чтобы хоть раз Джой или Невилл оказались не на ее стороне. Они обменивались марками и почтовыми открытками, ссорились за игрой в «монополию» – обычно в дождливое воскресенье днем, когда им не разрешали смотреть телевизор, – и чувствовали, что в это время их матери на кухне возводят воздушные замки, строят грандиозные планы, лишь бы дети смогли получить лучшее образование и шанс воплотить их собственные мечты. Какая же мать не хочет дать своему ребенку больше, чем имела сама?

Глава вторая

Знаменательный день

Тесно прижавшись одна к другой, девочки торопливо шагали по длинной выложенной камнем дорожке, ведущей к женскому крылу Гримблтонской школы – крепости на вершине холма из красного кирпича, с башенками и бойницами вдоль крыши. Строение окружал парк и несколько теннисных кортов, покрытых травой; от мужского крыла школы их отделяла живая изгородь.

Конни казалось, что эта изгородь – точно заросли терновника, отгораживающие один мир от другого, как в «Спящей красавице». Она чувствовала себя совсем маленькой среди старшеклассниц в нарядных серых юбках и красных пуловерах с эмблемой школы, которые провели их сначала в квадратный двор, а затем в классы.

По обеим сторонам изгороди все школьники десяти и одиннадцати лет должны были держать экзамен – те, кто справится, будут приняты в лучшие школы. Таких ответственных дней в ее жизни еще не было.

Тетушка Сью настояла, чтобы они надели школьные платья-безрукавки, блузки и галстучки, а волосы заплели в два «кренделя» над ушами.

– Важно произвести хорошее впечатление. И это поможет вам сосредоточиться, – говорила она.

Розе позволили надеть брюки в шотландскую клетку и свитер, а волосы зацепить в хвост. Она рассчитывала на место в школе при монастыре Скорбящей Богоматери. Девочек распределяли по фамилиям, поэтому Роза попала в другую группу, не с Конни и Джой. Невилл тоже был здесь, но по другую сторону изгороди.

У ворот топтались взволнованные матери, каждой хотелось, чтобы ее сокровище выдержало испытания. Но Роза, Конни и Джой приехали на автобусе сами, с шумной ватагой поступающих из начальной школы Святого Спасителя.

Мама Конни в тот день дежурила в больнице, на удачу она дала Конни иконку Святого Иоанна Патмосского. Она специально ездила в Манчестер купить подставку, к которой ее прикрепить. Доктор Фридман дал Конни новую ручку. Тетя Сьюзан приготовила завтрак и заставила их с Джой съесть овсянку и яйца, чтобы голова хорошо работала. И теперь Конни подташнивало, и она то и дело судорожно глотала слюну.

Почти год они дополнительно брали уроки арифметики и развивали пространственное мышление. Их педагог, мисс Скоура, жила в конце улицы, прежде она работала учительницей, но теперь вышла на пенсию и занималась с ними в гостиной, беря по полкроны с каждой. Она любила громко проговаривать, а точнее, выкрикивать каждое действие – сложение, вычитание, умножение. Девочки должны были оставлять свои полкроны под колокольчиком, стоявшим на каминной полке: мисс Скоура не любила принимать деньги от детей из рук в руки.

Невилл называл ее ведьмой – у него было в два раза больше таких уроков. Мисс Скоура была добра, когда ее подопечные старались, и швыряла книгами через всю комнату, если они были невнимательны.

– Конни Уинстэнли! Это просто бессмыслица! Ты же можешь решить все гораздо лучше! Смотрела телевизор, пока решала, да? – кричала она, и твердый взгляд ее серых глаз резал, как лед, однако она была права. – Я не позволю, чтобы ваши матери тратили драгоценные деньги, а вы тут валяли дурака! Отправляйся домой, перепиши все начисто и через неделю приходи, и чтобы никаких помарок. От своих лучших учениц я жду только лучших результатов.

И Конни бежала домой, рыдая от стыда. Именно тогда она поняла, сколь многого от нее ждут – ждут не только мама, или тетя Ли, или бабуля, но и школа: той хотелось, чтобы как можно больше ее лучших учеников перешли на следующую ступень и чтобы этим можно было хвастаться в газетах.

Ее учитель, мистер Педли, не давал частных уроков. Он говорил, что это нечестно. Но у него были свои методы. В классе пятьдесят пять учеников, самых сильных он вызывал к доске чаще и наказывал, если они не выкладывались полностью, тоже чаще. Конни отправили экзаменоваться годом раньше, чтобы она попробовала свои силы.

Тетя Сью сказала, что здесь каждый должен думать о себе и не упускать шанс. Бабушка Эсма пообещала купить им школьную форму, если они пройдут. Они вместе ездили на автобусе ее навестить. С холма, на котором стоял ее домик, город казался лесом дымовых труб. Иногда бабуля устраивала для них пикник и выводила прогуляться по окрестностям, показывая им голубику, грибы, деревья. Они ели имбирную коврижку и пили лимонад, а потом наперегонки бежали домой и усаживались пить сладкий чай из фарфоровых чашек в цветочек.