Мил Миллингтон - Бытовая химия Страница 39

Я прочел текст несколько раз, причем каждый раз ожидая обнаружить какую-нибудь незначительную, но выдававшую меня подробность. Так всегда бывает: ее никто не замечает, пока Пуаро не скажет: «Но, конечно же…» прямо перед закрытием дела.

– Знаешь, кто это был? – спросила Сара.

– Не я, – выпалил я внезапно. Вот придурок-то.

Сара закатилась смехом и взглянула на меня с кухни, где она резала помидоры, виноград и лук и бросала их в миску клубничного йогурта.

– Неужели? Джорджина Най увозит тебя ночью в свой гостиничный номер. Да уж ты можешь только мечтать об этом. – Она забросила пол-ягоды винограда в рот. – Я просто подумала, может, ты видел, с кем она уехала.

– Нет. Я не заметил. Я остался на вечеринке, как ты знаешь, а Джорджи уехала. Я был настолько далеко от нее, когда она уезжала, что я даже не видел, как это произошло, не говоря уже о том, с кем она была. Прошло несколько часов, и кто-то спросил: «А где Джордж?», а кто-то ответил «Она уехала», только тогда я узнал, что ее уже нет на вечеринке… Но думаю, что она уехала с кем-то очень известным.

– Почему?

– Ну… потому что Джорджи известна. Знаменитости всегда занимаются сексом со знаменитостями, разве не так?

– Держу пари, они занимаются сексом особым образом, известным только знаменитостям, – рассмеялась Сара, – таким правильным танцующим сексом без неприличных звуков, который намного лучше, сексуальнее и уж точно намного более фотогеничнее, чем наш секс.

От ее фразы у меня по телу побежали мурашки. «Лучше, чем наш секс». Секс с Джорджи был потрясающим, как взрывы пиротехники, но он был ничем не лучше нашего секса с Сарой. Или был? И вообще это неважно, главное же не секс. Но даже если рассуждать исключительно о сексе, то наш с Сарой секс был прекрасен. Очень милый и приятный. Наверное, это был секс другого рода, но все равно качественный, в этом нет никаких сомнений. Мне было бы очень больно, если бы Сара действительно считала, что наш с нею секс был хуже моего секса с Джордж. Хммм… мне определенно требовалось только одно в данной ситуации – перестать думать.

– Почему бы тебе не выбрать ковер, который ты хочешь купить? – сказал я. – Теперь мы можем себе это позволить.

Сара покачала головой, взглянув на меня.

– Ничего себе – от секса к коврам. Но я могу понять твой ход мыслей, это меня и беспокоит.

– Просто я подумал, что скоро получу деньги за книгу, а ты хотела новый ковер, а я люблю тебя, ну и…

– Нет, нет, я вовсе не осуждаю тебя. Господи, ты можешь выражать свою любовь ко мне в виде ковров в любое удобное для тебя время. – Она потянулась ко мне и быстро поцеловала в губы. – Фу, от тебя пахнет сигаретным дымом!

– Наверное, это куртка. Нужно проветрить ее после вчерашней ночи. От нее жутко воняет. – Я пошевелил ее пальцем и скорчил гримасу.

Господи, мне не помешало бы покурить.

Остаток дня я провел, постоянно проверяя, исправно ли работает мой мобильный. Джорджи сказала, что позвонит, и я был настолько взвинчен в ожидании ее звонка, что можно было подумать: у меня вот-вот начнется менструация. Я не мог сидеть на месте, смотреть телевизор, читать и вообще сосредоточиться на чем-либо. Я уплывал куда-то, не успевала Сара закончить фразу, и все, что происходило в мире, раздражало меня до крайности, потому что никак не было связано со столь желанным звонком Джорджи. Только вчера я опять начал курить, а сейчас мне не помешало бы отправиться в город за риталином. Хотя и это, наверное, слишком оптимистично. Нервное расстройство из-за недостатка внимания и маниакальная навязчивость? Вот симбиоз слабоумий. Да, вот такой я парень, падкий на эксперименты и подлость.

Сара не могла не заметить, что я раздражен и вспыльчив. Я сказал ей, что дело всего лишь в моей жуткой усталости, и постоянно извинялся. Когда мы легли спать, стало ясно, что мне не уснуть, и я решил заняться сексом с Сарой в надежде, что это поможет. Звучит ужасно, да? Хладнокровно трахаться со своей девушкой, чтобы избавиться от физического напряжения из-за мыслей о другой женщине. Ну, все было, конечно, не так мрачно. Я получил удовольствие от секса с Сарой тоже. Хммм… Это звучит еще ужаснее, да ведь? Хорошо, послушайте, я скажу вам кое-что: несмотря на то что я затеял это дело, чтобы уснуть, я получал удовольствие от секса с Сарой и, обманывая ее, старался изо всех сил, чтобы ей было так хорошо, как никогда. Правда. Мне кажется, я был перед Сарой в долгу. У меня был левый секс, поэтому я был перед ней в долгу и должен был сделать все, чтобы ее секс со мной был верхом совершенства. Ни единой мысли о самом себе. Единственная цель – доставить ей удовольствие. Если потребуется, я собирался быть рядом с ней до того, как моя челюсть отвалится. Удовлетворить ее в сексе было моей обязанностью. Наказанием, которое я с радостью исполнял. Ах… самая ужасающая перспектива изо всех возможных.

Наверное, мне стоило сказать, что я хотел помастурбировать, так бы мне удалось сохранить ваше уважение.

Вам стоит помнить о том, что в этой ситуации я выступаю в качестве страдальца. Вряд ли можно сказать, что у меня есть любовница, ведь секс на стороне случился однажды. Это нельзя назвать «любовной связью», верно? Подходящее название – «перепих». Хорошо, признаюсь, у меня не было уверенности, что все закончится на той единой ночи, но пока больше ничего не происходило. Нельзя же впадать в истерику и вешать ярлыки, исходя из того, что может получиться в будущем, правильно? Это несправедливо. Но даже если мы назовем это «любовной связью», исключительно в качестве образа, то и она была не такой, как у других. Для начала, я был просто жертвой обстоятельств, причем неожиданных. Если бы агент Джорджи не решил, что было бы неплохо издать книгу, если бы они обратились к другому издателю и Хью не сделал бы мне предложение, если бы Я опоздал на ту первую встречу (что я почти и сделал) и т. д. и т. п. И нескончаемая цепь обстоятельств и привела к тому, что произошло: неизвестный персонаж из Кента оказался в постели с женщиной из Восточного Айршира, которая при этом была еще известна всей Великобритании. Это не привычная схема, когда женатый мужчина окучивает свою секретаршу. Казалось, сама судьба бросила меня в объятия этой женщины против моей воли, этому было суждено случиться. И я испытывал совсем другие чувства, я ведь не из тех, кто обычно ввязывается в подобные истории. Я жутко страдал. Страдал, в то время как все остальные чувствовали себя превосходно. Джорджи определенно не о чем было волноваться. Она сделала первый шаг, и если я как-то и подвел ее к этому, то уж точно без задней мысли. Я не лгал ни до, ни после совершившегося акта. Она знала, что я с Сарой, я много ей о ней рассказывал, к тому же Джорджи хотела знать обо мне и Саре и наших с ней отношениях. И я не говорил, что собираюсь бросить Сару или что я несчастлив с ней. К тому же ей не нужно было беспокоиться о том, что кто-то узнает, в отличие от меня. Ей нечего терять, ей не надо все время быть начеку и осторожничать. Нет, у Джорджи на руках все козыри. Что касается Сары, то да, я ей изменял. Но она-то об этом не знала. Именно мне приходилось нести бремя жизни, отяжеленной чувством предательства: именно я ощущал себя виноватым. Что бы вы там ни думали, Саре было легче, потому что я прикладывал все усилия к тому, чтобы ей было легче. Так что ответьте мне: кому было хуже всего из нас троих? И все-таки я хранил все в себе, мучаясь с неразберихой внутри, не имея возможности поделиться с кем-либо своей тяжестью. Мои благотворительные движения оставались никем не замеченными. Господи прости, людей причисляли к святым за меньшие муки! Я страдаю втихую, чтобы сохранить счастье других, а вы способны только презирать меня за то, что я делаю все, чтобы моя девушка получила целую волну оргазмов после моей работы языком: вам должно быть чертовски стыдно за себя.

В общем, как я уже говорил, Джорджи не позвонила. Не позвонила она и в воскресенье утром. Воскресный день еле тащился, знаете, как обычно тянутся воскресные дни, но мой телефон молчал. Ну, кроме того, что я несколько раз позвонил сам себе с обычного телефона, чтобы убедиться, что мобильник исправен. Сара случайно сделала мое существование еще более мучительным: она смотрела односерийную версию «Устья» по телевизору. Передо мной мелькала Джордж, но в совершенно другом виде. Я сидел рядом с Сарой на диване, а телевизионный сумбур воскресного дня плавно перетекал в замешательство воскресного вечера. Я был мертв и готов к похоронам. Занудный детектив из сериала, который, как обычно, показывали вечером, экранизируя какую-то книжонку, что-то беззлобно вещал своим подчиненным, как наконец мой мобильный телефон затрещал, требуя внимания. Я схватил его с невероятной скоростью и прижал к уху. Что могло выглядеть подозрительно, сделай так кто-то другой, но Сара, конечно, уже привыкла к тому, что я делаю так всегда.

– Але? Том? – сказала Джорджи. Ее голос звучал так, словно она была обнажена.