Софи Кинселла - В поисках Одри Страница 4

– Я кое-что придумала специально для тебя. – Она поднимает взгляд. – Может, ты снимешь фильм?

– Что? – Я ошарашенно смотрю на нее. Этого я не ждала. Думала, будет упражнение на листе бумаги.

– Документальный фильм. Достаточно будет дешевой цифровой камеры. Или даже телефон сойдет. Думаю, родители не откажут.

– И что с ним делать?

Я нарочно прикидываюсь дурочкой, потому что очень разволновалась. Фильм. Ничего подобного я раньше не слышала. Это что, новая фишка? Вместо кексов?

– Я думаю, тебе пойдет на пользу переход из твоего нынешнего состояния… – доктор Сара делает паузу, – туда, куда тебе хочется. Сначала снимай, как будто ты там посторонняя. Как скрытой камерой. Ты понимаешь, что это означает, «скрытая камера»?

Я киваю, стараясь скрыть начинающуюся панику. Все слишком быстро.

– Через какое-то время начинай брать интервью. Как думаешь, через камеру тебе удастся посмотреть кому-нибудь в глаза?

Ощутив тупой слепящий удар страха, я велю себе не обращать на него внимания, поскольку мой мозг иногда говорит мне неправду, и я не должна его слушать. Это в больнице Святого Иоанна урок номер один: твой мозг дурак.

– Не знаю – Я сглатываю, а кулаки сжимаются. – Может быть.

– Отлично – Я вижу ангельскую улыбку доктора Сары. – Одри, я понимаю, что тебе мое задание кажется трудным и страшным. Но мне кажется, этот проект тебе отлично подойдет.

– Ладно, но я не понимаю… – Я умолкаю, стараясь взять себя в руки, чтобы не дать волю слезам ужаса. Я ведь даже не знаю, чего я испугалась. Камеры? Новизны? Неожиданного требования?

– Чего не понимаешь?

– Что снимать?

– Что угодно. Что попадется на глаза. Просто наводи камеру и снимай. Дом. Людей. Нарисуй портрет своей семьи.

– Ага. – Не сдержавшись, я фыркнула. – Назову его «Мое безмятежное любящее семейство».

– Как хочешь, – со смехом отвечает она. – Буду ждать с нетерпением.

ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ

Камера обводит семейный бардак на кухне.

ОДРИ (за кадром):

Ну, приветствую вас в своем документальном фильме. Это кухня. Это кухонный стол. Фрэнк не стал убирать за собой со стола в знак протеста.

Камера показывает обшарпанный стол из сосны, на котором стоит грязная чашка из-под хлопьев, тарелка с крошками и банка «Нутеллы», из которой торчит ложка.

ОДРИ (за кадром):

Вон там шкафчики.

Камера показывает серый кухонный гарнитур Шейкер. Она медленно движется от одного края к другому.

ОДРИ (за кадром):

Бред какой. Я не понимаю, что снимать. Это вот окно.

Камера показывает окно, выходящее в сад, из него видны старые качели и новенький МАНГАЛ, он еще с бирками. Камера наезжает на мангал.

ОДРИ (за кадром):

Это папе на день рождения подарили. Зря он им не пользуется.

Дрожа, камера поворачивается к двери.

ОДРИ (за кадром):

Так, ладно, я представлюсь. Меня зовут Одри Тернер, я снимаю все это, потому что…

(Пауза.)

Неважно. Мама с папой купили мне эту камеру. Они все так обрадовались: «Может, ты станешь документалистом!» Ну, то есть как-то чрезмерно, и денег на камеру потратили целую кучу. Я-то подешевле просила, ну… но им так захотелось, и вот…

Камера рывками движется через холл, после чего фокусируется на лестнице.

ОДРИ (за кадром):

Это лестница. Да вы и сами видите. Не дебилы же.

(Пауза.)

Хотя я даже не знаю, кто вы такие. Кто это смотрит? Доктор Сара, наверное. Привет, доктор Сара.

Камера рывками движется вверх.

ОДРИ (за кадром):

Ну вот, мы поднимаемся. Кто в ЭТОМ доме живет?

Камера фокусируется на черном кружевном лифчике, висящем на перилах.

ОДРИ (за кадром):

Мамин.

(Пауза.)

Вообще-то, может, она не захочет, чтобы вы это видели.

Камера поворачивается и фокусируется на распахнутой двери.

ОДРИ (за кадром):

Это комната Фрэнка, но заходить я туда даже и не буду, потому что там воняет. Просто приближу.

Камера показывает пол, заваленный кроссовками, грязными носками, там же мокрое полотенце, три комикса про Скотта Пилигрима, полпачки мишек «Харибо» – все это в одной куче.

ОДРИ (за кадром):

И во всей комнате так. Просто чтобы вы могли представить.

Камера возвращается в коридор на втором этаже.

ОДРИ (за кадром):

А это комната мамы с папой…

Камера фокусируется на приоткрытой двери. Из комнаты доносится голос. Это МАМА, мама Одри. Она тихо и эмоционально что-то говорит, но мы, тем не менее, слышим.

МАМА (за кадром):

Я рассказала об этом в книжном клубе, Кэролин спросила, есть ли у него девушка. Нет! Что, в ЭТОМ проблема? Если бы она у него была, он бы чаще выходил и меньше времени сидел за экраном. Ну почему он НЕ ЗАВЕДЕТ себе подружку?

ПАПА (за кадром):

Я не знаю. И не смотри на меня так! Я не виноват!

ОДРИ (за кадром, вполголоса):

Это мама с папой. По-моему, они обсуждают Фрэнка.

МАМА (за кадром):

Так, я кое-что придумала. Устроим для него вечеринку. Сведем с какими-нибудь красавицами.

ПАПА (за кадром):

Вечеринку? Ты это серьезно?

МАМА (за кадром):

Почему бы и нет? Будет весело. Мы же раньше классные праздники устраивали.

ПАПА (за кадром):

Когда ему ВОСЕМЬ лет было. Энн, ты хоть представляешь себе, как проходят вечеринки у подростков? А если они решат перерезать друг друга или заняться сексом на батуте?

МАМА (за кадром):

Не решат! Или?.. О господи…

Дверь немного прикрывается. Камера приближается, чтобы уловить звук.

МАМА (за кадром):

Крис, ты говорил с Фрэнком как мужчина с мужчиной?

ПАПА (за кадром):

Нет. А ты говорила с ним как женщина с мужчиной?

МАМА (за кадром):

Я купила ему книгу. С картинками. Ну, ты понял.

ПАПА (за кадром, заинтересованно):

Да? Что за картинки?

МАМА (за кадром):

Ну, ты понимаешь.

ПАПА (за кадром):

Нет.

МАМА (за кадром, раздраженно):

Понимаешь. Уж точно можешь себе представить.

ПАПА (за кадром):

Не хочу представлять. Хочу, чтобы ты мне их описала – очень медленно и с французским акцентом.

МАМА (за кадром, сердито хихикая):

Крис, прекрати!

ПАПА (за кадром):

А почему все самое интересное достается Фрэнку?

Открывается дверь, выходит ПАПА, мужчина приятной наружности, которому недавно перевалило за 40. На нем деловой костюм, а в руках – маска для подводного плавания. Заметив камеру, он подскакивает.

Одри! Что ты тут делаешь?

ОДРИ (за кадром):

Снимаю. У меня проект, помнишь?

ПАПА:

Да-да, точно.

(Предупредительно кричит.)

Дорогая, Одри снимает…

В дверях показывается мама в юбке и лифчике. Увидев камеру, она закрывает руками грудь и взвизгивает.

Как я и сказал, Одри снимает.

МАМА (взволнованно):

Ах, ну понятно.

Она хватает ночнушку с дверного крючка и заворачивается в нее.

Браво, милая. За твой великолепный фильм. Может, когда в следующий раз будешь снимать, предупредишь нас заранее?

(Смотрит на папу, откашливается.)

Мы там разговаривали о… это… о кризисе… в Сирии.

ПАПА (кивает):

В Сирии.

Родители неуверенно смотрят в камеру.

Ладно, предыстория. Вам, наверное, хочется знать. В предыдущих сериях жизни Одри Тернер…

Разве что, блин. Я не могу обо всем этом в очередной раз вспоминать. Извините, просто не могу. Сколько раз уже я сидела с учителями, врачами, адвокатами, выдавливая из себя все ту же самую историю теми же самыми словами, и мне уже начало казаться, что все это произошло с кем-то другим.

И все, кто принимал в этом участие, стали как будто нереальными. Все девочки из женской школы в Стоукленде, мисс Эмерсон, учительница, говорившая, что я брежу и что мне просто нужно внимание. (Внимание. Боги Иронии, вы это слышите?)