Джесси Эндрюс - Хейтеры Страница 4

Но когда мы сидели и слушали ее в тот день, глядя на напряженное, скептическое выражение лица Кори, я впервые в жизни понял, что ненавижу эту песню.

– Какая-то она попсовая, – сказал Кори.

– Ага, но… – возразил было я, но не смог придумать, чем закончить фразу.

– Но что?

Kool пропел о том, что настанут лучшие времена, и мы будем смеяться.

– Ну, я о том, что… не знаю. Конечно, да, но… хм.

– …?

– Ммммм… Ну… попсовая, конечно, но все– таки… хм.

Мы слушали, как Клэй Смит задорно наигрывает шестнадцатые на своей гитаре. Это была настоящая пытка, с каждой шестнадцатой нотой становившаяся все более невыносимой.

– Что все-таки?

– Ну, я понимаю, о чем ты, и, наверное, да…

– Это ж как реклама мебельного магазина, – завершил Кори.

Мы продолжили слушать Kool & The Gang, но в тот момент я понял, что никогда больше не смогу любить эту группу. Ведь Кори был прав: Celebration действительно похожа на рекламу мебельного магазина. Funky Stuff, если задуматься, попса. И, раз на то пошло, в существовании такой песни, как More Funky Stuff, нет ничего прикольного. Это дурацкая песня, и мне стыдно, что она существует. Ну серьезно, нельзя, что ли, было написать песню с другой мелодией? Неужели они правда подумали: а что такого, давайте запишем вторую песню абсолютно на тот же мотив? Реально подумали?! Да как так можно вообще?

Каждая последующая песня забивала новый гвоздь в гроб Kool & The Gang. Jungle Boogie – звучит как-то неестественно. Ladies Night – совсем неестественно. Get Down On It – песня, которую можно услышать, когда звонишь в ад, а тебя переключают в режим ожидания и заставляют слушать одну и ту же музыку много-много раз. Cherish – эту песню слышишь, когда наконец дозвонился в ад.

Вы, наверное, решили, что я возненавидел Кори за то, что тот так меня унизил. Но я не чувствовал себя униженным, наоборот – был ему благодарен. Ведь он спас меня от отстойной попсы, которую в противном случае я мог бы слушать всю жизнь.

Вскоре мы стали близкими друзьями. И в основном занимались тем, что слушали музыку. Сидели у Кори в подвале, подъедали запасы ярко-оранжевого сыра, который так любили его предки, и часами слушали интернет-радио и ютьюб в поисках Чистейшего Источника. Источника, воду в котором невозможно отравить. То есть музыки, которую будешь любить вечно всем сердцем, потому что в ней просто не к чему будет придраться.

Естественно, к моменту нашего приезда в джазовый лагерь мы все еще не нашли такую музыку. То, что мы слушали, нам по-своему нравилось, но во всем мы находили какой-то изъян. Это касалось абсолютно всех групп, исполнителей и альбомов.

The Beatles: фанатея от The Beatles, всегда чувствуешь себя немного историком или специалистом по древним ископаемым.

Джеймс Браун: все его творчество, по сути, саундтрек к социальной рекламе о вреде кокаина.

LCD Soundsystem: все их творчество, по сути, саундтрек к социальной рекламе о вреде разноцветных таблеток, которые протягивает тебе на вспотевшей ладони богатенький парнишка в толстовке.

Фаррелл[4]: у него задорные песенки, только вот если задуматься, не такие уж они задорные, потому что Фаррелл слишком крут, чтобы демонстрировать настоящую неприкрытую радость или любые другие истинные эмоции. Мы с Кори вообще подозреваем, что он робот.

Канье[5]: творчество Канье похоже на продукцию корпорации, выпускающей единственный товар – забавные рекламные ролики самой себя.

Can: слишком много птичьих криков.

Bon Iver: чересчур высокий эмоциональный накал для ежедневного прослушивания; как будто ты каждую минуту своей жизни умираешь в больнице и прощаешься с миром навсегда, прямо как в драматическом сериале.

Vampire Weekend: слова любой их песни понятны лишь тому, кто выучил наизусть роман «Улисс» или всю Библию от начала до конца.

My Bloody Valentine: творчество этой группы можно оценить по достоинству, лишь лежа в отключке на грязном матрасе в заброшенной квартире.

Джанго Рейнхардт: а его творчество можно оценить по достоинству, лишь разъезжая по Альпам на мини-купере с пуделем и багетом под мышкой.

Odd Future: слушать чуваков, читающих ироничный рэп о том, как они убивают и насилуют, можно лишь до тех пор, пока не поймешь, что, несмотря на иронию и несерьезность их текстов, по сути, ты занимаешься тем, что сидишь в подвале и слушаешь каких-то чуваков, которые рассказывают тебе, как они убивают и насилуют.

Ну хватит, пожалуй. Я люблю всех этих ребят. Но этот факт лишь заставляет меня сильнее к ним придираться.

Вот такие мы с Кори. Найти соринку в чужом глазу? В этом мы профи. А вот чтобы самим сыграть музыку, к которой было бы невозможно придраться… даже не надейтесь.

Нет, конечно, у Кори в подвале стояла барабанная установка и усилок, но мы почти никогда не играли. Все, что нам удалось сочинить, было худшей версией уже написанного кем-то другим, причем в этой уже написанной музыке, конечно же, имелся какой-либо неисправимый изъян. Иногда мы пытались сыграть какой-нибудь афробит, шугейз[6] или фьюжн с рваным ритмом, но через шестнадцать тактов я понимал, что такую музыку нельзя выпускать в мир. Кори тоже это понимал. Так что наши подвальные репетиции всегда заканчивались, едва начавшись.

Еще мы играли джаз в школе, но это не считалось. Мы могли без опаски признаться в том, что джаз нам нравится, потому что не было никакого шанса полюбить эту музыку, а потом, заметив в ней изъян, почувствовать себя так, будто тебя предали. Эта музыка казалась безопасной. Как игра на телефоне, которую иногда открываешь, чтобы побить собственный рекорд: весело – да, интересно – ну да, но показывать это другим – какой смысл?

К тому же, меня нельзя было назвать первоклассным джазменом: в джазе я не достиг особых высот. По правде говоря, я ни в чем не достиг особых высот.

Ну, вы понимаете. В обозримом будущем никто не собирался посвящать мне статью в Википедии.

Уэсли Намасте Дулиттл

Материал из Википедии, свободной энциклопедии

Уэсли Намасте Дулиттл (род. 15 сентября 1999) – парень из Америки.

Раннее детство и юность [редактировать]

В этом разделе биографии ныне живущего человека отсутствуют ссылки и источники. Пожалуйста, добавьте в статью надежный источник.

Дулиттл – приемный ребенок [необходима цитата]. Его биологические родители из Венесуэлы. Смеем надеяться, что данный период его жизни (ранняя юность) все еще продолжается [?].

Карьера [редактировать]

В этом разделе биографии ныне живущего человека отсутствуют ссылки и источники. Пожалуйста… а, ладно, проехали. Короче. Мы знаем, что про жизнь этого парня нигде ничего не написано. А все потому, что он ничего из себя не представляет. Не волнуйтесь. Редактор Википедии скоро уничтожит эту страницу. А пока приносим извинения за сам факт ее существования. Готовы предложить компенсацию ваших средств, потраченных на пользование Википедией в размере 0 долларов. Ага. Википедия бесплатна, поэтому никакой компенсации не будет. Просто расслабьтесь и забудьте вообще о том, что прочитали.

Дулиттл ничем не отличился. А когда ему наконец придется выбрать жизненное занятие, он, скорее всего, не будет иметь понятия, что делать. Вероятно [кто это решил?], он выберет какую-нибудь ужасную профессию – например, станет корпоративным юристом или будет рекламировать терки в «Магазине на диване».

Ссылки [редактировать]

Вам незачем читать этот раздел. Давайте наконец вернемся к той девчонке из репетиционной.

Глава 5

Да, давайте наконец вернемся к девчонке из репетиционной!

Итак. В репетиционной сидела девчонка, полностью поглощенная исполнением сложного гитарного соло. Но я не слышал, хорошо она играет или плохо. Потому что гитара была выключена из розетки. Девчонка играла на новенькой Les Paul, и я, естественно, сразу обзавидовался.

Была ли девчонка красивой? Наверное, да. По крайней мере, мне она показалась прекрасной. Правда, у меня очень заниженные требования к женской красоте. Внешностью эта девчонка однозначно обладала странной.

Наверное, лучше всего описать ее словосочетанием «притягивающая взгляд».

На нее можно было смотреть очень долго. То есть, конечно, нельзя, потому что ее это бы взбесило. Но если бы можно было смотреть на нее бесконечно, например в сказочном сне, где она сидит и молча разрешает пялиться на себя сколько угодно, и ей не скучно (например, она говорит по телефону), это могло бы продолжаться вечно.

Вот как она выглядела: волосы обычной длины, но покрашены в молочно-белый цвет – словно бумага. Кожа при этом довольно темная, со множеством родинок. Маленькие черные глаза с очень пронзительным взглядом и четкие, прямые, как две кометы, брови придавали ее лицу перманентно обеспокоенное и скептическое выражение. У нее был симпатичный изящный нос, но почему-то при взгляде на него возникали ассоциации с лабрадором-ретривером. Я понимаю, что мое описание никуда не годится, но что поделать. Пухлые, плотно сжатые губы, круглые щеки – «щечки-яблочки» – и подбородок в форме гамака, в котором лежит большой мяч для боулинга. Ну, может, не для боулинга, а какой-нибудь менее тяжелый мяч. Большой футбольный мяч, например. Короче, обычный подбородок, как у всех.