Фиона Макинтош - Хранитель лаванды Страница 49

– Приехали, – прошептала она, выходя из машины и осторожно ступая по тротуару в подаренных Вальтером черных туфлях на высоченных каблуках. Кутаясь в накидку, она подошла к предупредительно распахнутой швейцаром двери.

– Ваше пальто, mademoiselle ? – спросил шофер.

Она обернулась.

– Можно оставить его в машине?

– Разумеется. Водитель, возможно, будет другой, но машина та же самая.

– Спасибо, – выдохнула она, напоминая себе, что ко всей этой роскоши пора привыкать, и как можно изящнее скользнула в вестибюль, где ее уже ждал Маркус Килиан. Все кругом утопало в позолоте, свет ламп отражался в огромных зеркалах, экзотические зеленые ветви свешивались из высоких ваз. Внутри было тепло, улыбка полковника и вовсе полыхала жаром.

У Лизетты перехватило дыхание. Еще в «Двух маго» Килиан показался ей красавцем, а сегодня он как будто стал еще выше, шире в плечах. Решительнее торчал подбородок, ярче сверкали глаза. Золотистый и ослепительный – иных слов не подберешь. За несколько мгновений она вобрала взглядом все: от серо-зеленой ткани его мундира до огромных золоченых часов на каминной полке у него за спиной. Глаза полковника, которые запомнились девушке светло-голубыми, теперь казались серо-стальными, под тон мундиру.

Он все еще улыбался. До чего ж хорош – слишком хорош. И, похоже, слегка взволнован, радостно возбужден. Неужели из-за свидания с ней? Он наверняка привык, что женщины сами падают к его ногам. Нет, он доволен чем-то еще.

– Лизетта… – начал он и запнулся.

– Добрый вечер, Маркус. – Из-за его нерешительности она разнервничалась. – Что-то случилось?

– Случилось? Нет, что вы, прошу прощения. – Он заулыбался еще шире. – Вы ослепительны.

Лизетта ответила ему скромной полуулыбкой, в которой не были ни тени неискренности. Сердце неистово билось в груди. Сегодня важно все, каждая мелочь. Если вечер пройдет так, как она задумала, значит, ее миссия вступает в новую, самую важную, фазу.

– Мне лестно, что вы надели это платье – я купил его в минутном порыве, из прихоти.

Он осмотрел ее с головы до ног, не скрывая восхищения.

– У меня в жизни ничего такого красивого не было. Не знаю, как вас и благодарить. Ну разве я могла его не надеть?

– Вы оказываете ему честь. Надеюсь, вы голодны? – поинтересовался он, предлагая ей руку.

– Голодна? – прошептала она. – Да весь Париж, кроме, пожалуй, тех, кто собрался здесь, умирает от голода.

Килиан смущенно рассмеялся.

– Простите. Это я глупо спросил. Пройдем сразу к столику – вы как предпочитаете?

– Как хотите.

– Я хочу, чтобы вы принадлежали только мне одному – не желаю делить вас с остальными офицерами, они уже пожирают вас взглядами. – Он обвел взглядом вестибюль. – Завтра по всему городу пойдут пересуды.

– Давайте предоставим им повод для сплетен, – заявила Лизетта, улыбаясь полковнику опасной улыбкой.

Ресторан был переполнен: немецкие офицеры, главным образом из люфтваффе, и прочие военные чины, видные общественные и политические деятели, светская элита Парижа – и сотрудница британской разведки, усердно внушающая себе, что даже в подобном обществе сумеет остаться верной себе. Лизетта чувствовала на себе взгляды других женщин, но сумела противостоять искушению резко обернуться и застать их врасплох. Как ни в чем не бывало, она непринужденно болтала с Килианом. Они рассказывали друг другу о своем детстве, о родителях, о том, как они росли – в разное время и в разных краях.

Лизетту поразило главное украшение зала – огромный куст сирени. Должно быть, летом его покрывали великолепные грозди цветов, наводняя изысканным благоуханием все помещение. Вокруг корявого старого ствола теснились столики. Все это хотелось назвать одним словом – роскошь.

За ужином к ним то и дело подходили знакомые Килиана. Полковник вежливо представлял им Лизетту как крестницу Вальтера Эйхеля – и она понимала, что после этого на нее смотрели другими глазами. Имя Вальтера немало значило в высших парижских кругах. Девушка от души надеялась, что не скомпрометирует крестного своей миссией. Иной раз к их столику подсаживались женщины, мило беседовали с Килианом, непременно целовали его в щеку в знак приветствия, а потом на прощание, демонстрируя близость к нему. Лизетту это совершенно не волновало.

Только одному человеку ее не представили – метрдотель, рассыпаясь в извинениях, подвел к их столику незнакомца, одетого в военную форму.

– Полковник Килиан? – почтительно поклонившись, спросил неизвестный офицер.

– Да, – удивленно ответил полковник.

– Простите, что прерываю ваш ужин. Я позволил себе навести справки и отыскал вас. Вам депеша от генерала Штюльпнагеля. – Военный извлек из планшета конверт. – Я его адъютант.

Генерал Штюльпнагель! Лизетта совершенно не представляла, каким образом главный комендант Парижа связан с канцелярией Килиана. Впрочем, они оба играли важную роль в военной кампании в России, но затем были переведены на административную службу, подальше от Берлина. Оба из знатных прусских семей, оба потомственные военные. Может, они давние друзья? Стараясь не выказать интереса, Лизетта не упускала ни малейшего нюанса их разговора, ни малейшей смены в позе или выражении лица Килиана.

– Лучше было бы отослать депешу в министерство. Я буду там с самого утра.

– Генерал сожалеет о причиненном неудобстве, но его письмо касается церковных праздников. Он крайне занят, но завтра утром у него есть просвет в расписании… Вы можете им воспользоваться. Поэтому он меня и послал к вам в столь неурочный час.

Лизетта не могла понять, лжет адъютант или нет. Килиана озадачило неожиданное появление посыльного, возбудило в нем какие-то подозрения.

– Я обязательно прочту, спасибо.

Адъютант кивнул и отсалютовал.

– Генерал будет ждать вас завтра утром.

Килиан ответил ему небрежным жестом, наполовину отвернувшись.

Лизетта смотрела вслед посыльному. Все казалось в порядке вещей – ведь идет война. Девушке не хватало опыта, чтобы понять, нормально ли беспокоить полковника вечером в ресторане. Реакция Килиана, его некоторая нерешительность наводили на подозрения.

Полковник покачал головой.

– Простите за очередное беспокойство.

– Ну, в этот раз, похоже, что-то важное, – заметила она.

– Честно говоря, понятия не имею. Ничего, скоро узнаю. – Он небрежно сунул письмо в карман, но девушка уловила ложь.

– А вы близко знакомы с генералом Штюльпнагелем? – невзначай спросила она.

– Почему вас это вдруг заинтересовало? Лизетта, милая, вам не обязательно изображать интерес к моей работе.

– Я ничего не изображаю, – спокойно отозвалась она. – Прошу прощения. Генерал – известная личность в Париже, а мне все интересно. Понимаете, я совершенно не привыкла к светской жизни.

Килиан улыбнулся.

– Ваша застенчивость очаровательна. Но, сдается мне, Лизетта, вы способны чувствовать себя уверенно в любом кругу…

– Надеюсь, это комплимент, – заметила она, пригубив вино.

– Не сомневайтесь. Вы станете украшением любой компании. И, отвечая на ваш вопрос – у меня с генералом шапочное знакомство, мы обмениваемся приветствиями на официальных мероприятиях, только и всего.

Очевидно, Килиану не хотелось обсуждать полученное письмо, однако Лизетта не унималась – ведь перед ней замаячил выход на высочайшее командование в Париже.

– А ваша работа пересекается с кругом его интересов?

– Вот завтра утром и узнаю.

Килиану явно прискучил этот разговор. Лизетта улыбнулась и попробовала зайти с другой стороны.

– А мой крестный его знает. Он отзывается о нем как о человеке высоких моральных принципов.

– Надеюсь, все мы таковы.

– Увы, в военное время моральные принципы всегда страдают, – небрежно заметила Лизетта. Интересно, на что удастся спровоцировать полковника этим заявлением?

Глаза Килиана удивленно расширились.

– Мы собираемся обсуждать за ужином философские темы?

Уловка не сработала. Он ничего не выдаст.

– Ох, простите, разумеется, все это очень скучно. Нам лучше обсудить вашу популярность. Посыльный был шестым мужчиной, подошедшим к нашему столику… Вдобавок вас посетили четыре прелестные гостьи.

Килиан обрадованно засмеялся.

– Вы считали? – Он покачал головой. – Похоже, все они просто умирают от любопытства. Мужчины хотят знать, кто вы, а женщины ревнуют.

– Из-за того, что я с вами?

– Вы меня не поняли. Вы не подозреваете, какой эффект оказываете на присутствующих.

Он накрыл ее ладонь своей. Лизетта едва не отдернула руку, но не потому, что ей стало неприятно – напротив, ее сильно влекло к нему. В описаниях он казался старым и унылым – бессердечный высокопоставленный офицер. Как ни странно, рядом с ним легко и хорошо.

– Много ли у вас было романтических увлечений, Лизетта? – спросил полковник, когда они чокнулись бокалами в ожидании главного блюда.