Ларри Розенберг - Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым Страница 11

Можно заметить, что чем больше мы думаем о боли, тем сильнее она становится. Как только внимание переключается на другой предмет — даже на несколько минут, — боль усиливается. Но человек поначалу всегда отвлекается — и это еще не повод, чтобы себя критиковать. Чем больше вы будете практиковать, тем легче вам будет переносить боль. Вы поймете, что, сконцентрировавшись на боли, принесете себе только пользу. Все не так плохо, если правильно сконцентрироваться.

Очень важно не пытаться уменьшить боль, не бороться с ней при помощи сознавания. Избавиться от боли хотят все, но вряд ли это получится. Какая–то часть нашего сознания желает избежать боли, и это мешает ей приблизиться к ней. Но именно близость обладает преображающей силой.

Вместо этого попробуйте ближе рассмотреть феномен боли. В данном случае речь идет о физической боли, но все виды боли похожи, и в каждом из них присутствует физический компонент. Постарайтесь воспринять боль непосредственно, без размышлений о ней. Не нужно рассчитывать, планировать, пытаться преодолеть боль. Рассматривайте ее только в настоящем.

Если вы сумеете сконцентрироваться достаточно надолго, то увидите, что боль имеет свою динамику. Нам она представляется чем–то неизменным — БОЛЬЮ, — но на самом деле это не так. Она то усиливается, то ослабевает. Она может совсем уйти, а потом вернуться с удвоенной силой. Боль не является неизменной. И если вам удастся сосредоточить внимание по–настоящему, перейти на более тонкие уровни восприятия, вы почувствуете боль в виде интенсивной вибрации, пучка или потока энергии. Это еще один способ осознать ее пустоту. Боль не только обладает свойством прекращаться, но в любой конкретный момент не является чем–то незыблемым, неизменным. Она не субстанция, имеющая ядро, а текучий процесс.

Чтобы по–настоящему понять боль — или любое другое явление, — следует подойти к ней не просто осознанно (сати), но и с избирательной осознанностью (сатипанна). Необходимо усилие, чтобы сконцентрироваться непосредственно на боли. Необходима правильная концентрация, чтобы внимание не ослабевало. Необходим сознательный подход, чтобы почувствовать настоящий аромат, качество боли. И необходима избирательность, чтобы понять ее непостоянную и не связанную с нашим «я» природу. Боль возникает и проходит и не имеет отношения к нашему «я». Это просто боль.

Когда вы полностью входите в боль, нет никакого страдающего «я». Есть только боль, которую можно наблюдать, а следовательно, работать с ней. На самом деле происходит коренной пересмотр нашего отношения к боли. Мы начинаем понимать, что боль стоит того, чтобы ее изучать и терпеть, понять, что она представляет собой на самом деле.

Когда мы имеем дело с таким явлением, как боль, нам приходится работать с двумя концепциями времени. Одно время — психологическое, создаваемое нашим мозгом, который пытается понять, как долго продлится боль, насколько она усилится, когда пройдет. Это время поглощает нас. Оно съедает нашу жизнь.

В отличие от психологического времени есть так называемое абсолютное время, при котором мы воспринимаем вещи такими, какие они есть. Мы не сравниваем их с теми, какими они были раньше. Мы не ломаем голову, какими они будут в следующий момент. Мы идем с ними в ногу. Когда мы живем таким образом, время нас не поглощает. Мы поглощаем время. Времени как будто не существует, потому что мы от него свободны. Мы свободны от становления.

Догэн передает эту ситуацию в «Гэндзё коане» с помощью интересной метафоры:

«Дрова становятся золой, а зола не становится опять дровами. Однако не предполагайте, что зола — это будущее, а дрова — прошлое. Вам нужно понять, что дрова пребывают в явленном выражении дров, которое полностью включает прошлое и будущее и независимо от прошлого и будущего. Зола пребывает в явленном выражении золы, полностью заключающем в себе будущее и прошлое».*

* Kazuaki Tanahashi, ed., Moon in a Dewdrop: Writings of Zen Master Dogen (Berkeley, Calif.: North Point Press, 1995), p. 70.

Я полагаю, что это единение с болью, это нераздельное принятие ее и есть наилучший способ борьбы с ней — и не важно, возникла боль в результате длительного медитационного затворничества или серьезной болезни. Некоторые люди, быть может, в силу того что их самадхи еще недостаточно развито, не могут этого сделать, и поэтому я должен рассказать о других способах борьбы с болью. Один из них заключается в том, чтобы сосредоточиться на дыхании. При этом мы признаем боль, но считаем, что она слишком сильна для медитирующего.

Если боль становится слишком сильной или вы устаете за ней следить, всегда есть возможность переключиться на дыхание. Если вы способны следовать за болью, необходимо вернуться к ней как можно скорее. Именно такое ясное видение поможет вам научиться работать с болью.

Другой вариант — расширить фокус внимания. Например, если у вас есть боль в спине или колене, то следует переключить внимание на все тело целиком, включая дыхательные ощущения. Вы не игнорируете боль. Вы воспринимаете ее как часть существования всего вашего организма. Такое всеобъемлющее внимание очень часто расширяет область ощущений и облегчает восприятие боли.

Я считаю, что иногда можно игнорировать боль. Внимание переключается с больной части тела на здоровую, а потом постепенно, по мере возможности, возвращается к очагу боли.

Когда мои ученики говорят мне, что не могут переносить сильную боль во время сидения, я советую им начать с малой боли. Наша повседневная жизнь полна небольших болей, которые мы порою едва замечаем. Если мы сосредоточимся на их возникновении и угасании, то не только лучше узнаем жизнь своего организма, но и разовьем в себе способность сосредоточиваться на сильных болях.

Кроме того, я вполне серьезно говорю ученикам, что, если речь идет о боли, никогда не стоит успокаиваться. Иногда во время сидения может возникнуть очень сильная боль, но, если мы стойко ее переносим, она проходит. Затем, несколько недель или месяцев спустя, возникает гораздо меньшая боль, и мы не можем с ней справиться. Очень многое зависит от нашей энергии и концентрации в тот или иной момент. Так что никогда не поздно снова сконцентрироваться на боли.

Самое важное — осознать, что боль является частью нашей жизни. Мы тратим кучу сил, чтобы избежать ее, — и все впустую, поскольку боль рано или поздно к нам вернется. Более того, придет время, когда боль будет настолько сильной, что мы уже не сможем ее контролировать. Чем раньше мы научимся бороться с болью — аккуратно и решительно, — тем больше у нас шансов противостоять боли в трудных ситуациях.

Боль — это наиболее яркий пример дуккхи веданы, которая вызывает сложные состояния сознания и часто ведет к большим страданиям. Само ощущение есть слабое звено в этой цепи причин и следствий. Если мы научимся относиться к боли спокойно, то избежим огромного количества ненужных страданий.

МЕДИТАЦИЯ И БОЛЕЗНЬ

В своей жизни я дважды серьезно болел, и обе болезни меня многому научили. В обоих случаях мне помогали Учителя — без них я не узнал бы так много. Эти болезни произошли в разные периоды моей жизни и научили меня различным вещам.

Первая болезнь случилась со мной во время поездки в Корею. После нескольких лет занятий йогой и другими практиками я решил, что нужно заняться медитацией серьезно. Я загорелся мыслью поехать учиться в Индию, но один друг сказал мне, что знает в Америке человека, который может мне помочь, — корейского мастера по имени Сюн Сан. Мастер преподавал в городе Провиденс на Род — Айленд.

Дзен–мастер Сюн Сан был крайне обаятельный, бесстрашный и немного загадочный человек. В Корее и Японии он преподавал дзен–буддизм, но, когда приехал в Соединенные Штаты, сначала занимался ремонтом стиральных машин. Очень быстро он собрал группу учеников, и я был одним из самых прилежных. Он стал моим первым учителем. За пять лет учебы я многое узнал от него.

Он знал всего полсотни английских слов, но обладал удивительной способностью передавать с их помощью все, что хотел. Он мастерски выражал суть Дхармы. Кроме того, он был личностью героической — почти легендарной. Говорят, что он месяцами медитировал в пещерах, питаясь той пищей, которую ему удавалось найти. Дзен–буддизм, которому он учил, носил высокоэнергетический и героический характер. Мы медитировали над вопросом «что есть я?» и он справедливо подчеркивал трудность стоящей перед нами задачи. «Большой вопрос! — говорил он. — Что есть я? Это большой вопрос!»

Его пример заставил меня поехать на год в Корею, чтобы заняться там духовной практикой. К тому времени я полностью посвятил свою жизнь практике. У меня почти не было денег, но местные жители взяли на себя заботу о моем пребывании в Корее, а кембриджские друзья купили мне авиабилет в оба конца. Дело осложнилось тем, что у меня только что начался серьезный роман с одной женщиной. Отправляясь на год в Корею, я рисковал ее потерять (так, в конце концов, и случилось). Но пройти мимо такой возможности я не мог. Я горел желанием заняться духовной практикой.