Флейта Кришны - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" Страница 29

Когда я говорю о киртане, я имею в виду то, что киртан предназначался для того, чтобы отделить вас от вашего тела, чтобы вы оказались в вашем центре. Я говорю о важности имени и божеств тоже в этом же смысле, и это не имеет никакого отношения с теми божествами, которые украшают ваши храмы и ваши дома. Я бы выбросил их в корзину, они бесполезны. Но это не означает, что так было всегда. Раньше они были очень полезны, но это время ушло, и истина как раз заключается в том, что по причине того, что когда-то они были очень важны, мы продолжаем нести их через тысячи и тысячи лет после того, как они потеряли свой смысл. Факт в том, что человек продолжает тащить их после того, как они стали бесполезными. Это показывает на то, что раньше они имели огромное значение. Это лежит глубоко в нашем подсознании, иначе бы мы не смогли бы жить, придавленные этим мертвым весом так долго. Если вы храните какой-то мусор, это только означает то, что когда-то вы увидели бриллиант, спрятанный внутри этого мусора. Если какой-то обряд не исчезает, это просто означает, что в прошлом он нес в себе какую-то истину, которой теперь больше нет. Как раз по этой причине все эти мантры, божества в храмах и имена до сих пор еще так распространены.

Вопрос:

Вопрос для Чайтаньи Махапрабху мир и Бог были отдельны, и едины одновременно — это называется философия ачинтия бхедабхедавады. Это немыслимое отличие и единство одновременно. Относится ли это к вашим представлениям об оси и колеснице?

Да, конечно, относится. Среди возлюбленных Кришны имя Чайтанья одно из наиболее примечательных.

Термин ачинтия бхедабхедавады включает слово «ачинтия», которое означает немыслимую драгоценность. Те, кто действительно знают, понимают, что материя и дух отделены и одновременно едины. Чайтанья говорит, что они одновременно едины и отдельны. Например, волна одновременно едина и отделена от океана. Он прав. Волна отдельна от океана, и поэтому мы называем ее по-другому, называем ее волной, а не океаном. Но вместе с тем она едина с океаном, потому что она не может существовать без океана, она исходит из него, поэтому волна одновременно отделена и не отделена от океана.

Но все это относится к мышлению. Вы можете думать на уровне мысли, что волна и океан отдельны и одновременно едины, но Чайтанья прибавляет еще одно слово: другое измерение, ачинтия, или то, что невозможно представить. Это слово очень важно. Он говорит, что если вы узнаете благодаря мышлению, что мир и бог, материя и дух отделены и не отдельны одновременно, эта реализация ничего не стоит. Это не больше чем просто идея, концепция, теория, но когда искатель приходит к этому без мышления, без слов, когда он осознает это в состоянии отсутствия ума, который выше мысли, тогда это уже его личный опыт, тогда это достойно этой истины, и это великий опыт.

Очень интересно задуматься над вопросом мышления и того, что находится выше мышления, то, что мы узнаем благодаря мысли, известно только на уровне слов и концепций, а то, что мы познаем благодаря проживанию, благодаря опыту — это осознание, которое выше слов. Именно это имеет в виду Чайтанья, когда говорит о том, что это невозможно представить, это выше ума, выше слов и выше мысли.

Кто-то хочет знать, что такое любовь. Он читает большие книги о любви. Наверное, ни о чем другом еще не было написано столько книг. Великие пандиты написали столько книг про любовь. Существует огромное количество литературы про любовь, много поэзии, много романов, философских трактатов, и человек, который их читает, начинает понимать, что такое любовь, и он может, в свою очередь, также написать трактат о любви, но, на самом деле, он не знает, что такое любовь. Есть другой человек, который не читал ничего о любви, но испытал ее, прожил ее. В чем отличие между первым человеком и вторым? Второй человек познал любовь благодаря опыту, а первый человек познал ее благодаря прочтению множества слов и концепций. Опыт всегда невозможно представить, он не происходит благодаря мышлению. На самом деле, он происходит перед мышлением. Опыт предшествует мышлению. Мышление следует за опытом. Опыт сначала приходит, а потом следует образ, выражение этого опыта. Вот почему Чайтанья говорит, что единство и отдельность мира и Бога выше мысли.

Когда Чайтанья говорит, что это невозможно представить, он вкладывает в это гораздо больше, чем можно услышать ушами. Мира говорит также, что это невозможно представить. Она никогда не задумывалась об этом. Она была женщина, полная чувств, но что касается Чайтаньи, он был великим логиком, известным своим отточенным умом и исключительной логикой. Он достиг вершин мышления. Пандиты боялись спорить с ним. Он был несравненен в спорах, он мог выиграть любой философский спор.

Такой рациональный интеллект, который прекрасно понимал, что такое концепция мышления, что такое слова, однажды начал петь и танцевать на улицах Навадипы. Мира, с другой стороны, никогда не читала педантических писаний. Она не имела никакого отношения к логике, она была женщина, полная любви. Любовь стала ее кровью и плотью, поэтому не было удивительно, что она ходила по улицам с тампурой в руках, танцевала и пела гимны любви, это было естественно. Но Чайтанья был противоположностью Миры. Он не был человеком любви, но он стал человеком любви и преданности, и это просто чудесно. Это поворот на сто восемьдесят градусов в его жизни показывает победу любви над логикой. Он побеждал всех своих современников в споре благодаря логике, но когда он заглянул в себя, он обнаружил, что это все тщетно. Он пришел к такому мгновению, в котором ум был потерян. Выиграли жизнь и любовь. Выше этой точки можно идти только с жизнью и любовью.

Вот почему я говорю, что среди людей, которые прошли путь Кришны, Чайтанья просто уникален и несравненен. Когда я говорю, что я осознаю Миру, я понимаю, что она необычайно любила Кришну, но она не сравнится с Чайтаньей. Просто невероятно представить, как такой логический ум, как Чайтанья, смог спуститься вниз со своей башни мысли, взять в руки барабан, начать танцевать и петь на улицах. Можете вы себе представить, как Бертран Рассел танцует на улицах Лондона? Чайтанья был подобен Расселу, он был исключительным интеллектуалом, и по этой причине его слова необычайно важны. Он говорит о том, что реальность выше мысли, ее невозможно выразить словами. Он взял барабан в руки и начал танцевать и петь на улицах своего города, в котором к нему относились с огромных уважением из-за его необычайной учености. Таким образом, он отрекся от своего ума, отрекся от мышления и провозгласил: «Реальность выше мысли. Ее невозможно представить».

Чайтанья показывает то, что только тот может превзойти мышление, кто сначала вошел в саму глубину мыслительного процесса и исследовал его очень тщательно. Такой человек вынужден прийти к такой точке, в которой заканчивается мышление и начинается то, что непредставимо, и как раз на этом последней границе ума было рождено это высказывание, и как раз поэтому слова Чайтаньи очень важны. Они пришли после того, как он пересек эту последнюю границу ментальности. Мира никогда не шла по этому пути, она подошла к любви напрямую, и поэтому в ней не может быть глубины Чайтаньи.

Вопрос:

Сегодня движение, которое называется Сознание Кришны, становится все более популярным в Америке, Англии и других странах Запада, в которых киртан стал просто модой. Это новое развлечение. Не думаете ли вы, что таким образом создается почва для рождения Кришны на Западе?

Это событие имеет более глубокое значение.

Движение Сознания Кришны растет быстро в Америке и в Европе. Так же, как в Бенгалии в дни жизни Чайтаньи, улицы Нью-Йорка, Лондона теперь отражают эхо божественных песен, и это неслучайно. Весь Запад сегодня достиг точки, в которой Чайтанья достиг индивидуального. Он как раз стоит перед последней границей ума и интеллекта, до которого подошел Чайтанья, совершенно уставший от мышления и осознавший, что этот путь никуда не ведет. Таким же образом Запад теперь устал от мышления. Начиная от Сократа до Бертрана Рассела, Запад долго пытался найти истину посредством мышления. Это было великое и уникальное путешествие в поисках реальности благодаря разуму, логике, и Запад посвятил всю свою энергию этому вопрошанию. Запад всегда отказывался признать то, что истина выше границы интеллекта и разума, что реальность нелогична и непредставима. Запад всегда доверял только уму и интеллекту, за двадцать пять столетий Запад путешествовал по пути интеллекта с решимостью, и, тем не менее, он не смог увидеть даже проблеска реальности. Часто великие умы чувствовали реальность, они чувствовали, что она в пределах досягаемости, но, тем не менее, они так и не схватили ее. Каждый раз, когда они пользовались идеями и концепциями, они не могли прийти к истине, и теперь весь Запад устал, он слишком пресытился ментальностью.