Тезин Гьяцо - Интервью в Бодхгайе, 1981-1985 Страница 5

Собеседник: Таким образом, если человек является последователем Веданты и достигает состояния сатчитананды (бытие сознание блаженство), то это нельзя рассматривать как окончательное освобождение?

Его Святейшество: Это опять же зависит от того, как толковать слова «окончательное освобождение». Состояние мокши, описанное в буддийской традиции, достигается только через практику пустоты. Этот вид нирваны или освобождения, как я уже сказал выше, не может быть достигнут даже сватантриками-мадхъямиками, читтаматрами, саутринтиками и вайбхъяшиками. Последователи этих школ, несмотря на то что они являются буддистами, не понимают истинную суть теории пустоты. Из-за своей неспособности постичь пустоту, или реальность они не могут достичь описанного мною выше вида освобождения.

Вопрос: Не могли бы Вы объяснить, каким образом через тантрическую медитацию можно достичь просветления быстрее, чем через практику випашьяны, то есть медитации внутреннего проникновения в суть?

Его Святейшество: В тантрической медитации, особенно в практике Махануттарайога-тантры, человек, постигая пустоту, конечную истину, контролирует работу мысли посредством определенных техник. В Сутраяне, нетантрической форме Махаяны, нет упоминания об этих уникальных техниках контролирования мыслей особым образом. Там мы не найдем упоминания о техниках, связанных с контролем дыхания, а также о медитациях, использующих внутренние каналы, чакры и другие составляющие тонкого тела. Сутраяна дает лишь описание способов анализа объекта, то есть учит, как достичь внутреннего проникновения в природу объекта через рассуждение и тому подобные методы. Махануттарайога-тантра в дополнение к этому учит определенным техникам, в которых используются, внутренние каналы, тонкие ветры и тому подобные тонкие составляющие тела, с тем чтобы достичь более эффективного контроля над собственными мыслями. Эти методики помогают человеку быстрее обрести контроль над своим пребывающим и смятении умом и более эффективно достичь тонкого и в то же время обладающего мощью уровня сознания. В этом заключается основа данной системы.

Мудрость осознания пустоты, при которой достигается внутреннее проникновение в природу реальности, бывает различных видов – в зависимости от уровня тонкости сознания, воспринимающего пустоту. В целом, бывают грубые уровни сознания, более тонкие и самые тонкие уровни сознания. Отличительной чертой тантрической практики является именно то, через нее человек может по своей воле пробуждать тончайший уровень сознания и использовать его с максимальной пользой. Например, когда пустота постигается тончайшим уровнем сознания, она обладает большей мощью, оказывает большее воздействие на личность человека.

Для того чтобы активизировать или использовать более тонкие уровни сознания, необходимо блокировать его более грубые уровни – они должны прекратить свою работу. Именно посредством тантрических практик – таких, как медитация на чакры или каналы (нади), человек может контролировать и временно «отключать» более грубые уровни сознания. Когда такие уровни оказываются подавлены, активизируются более тонкие уровни сознания. Наиболее мощные духовные постижения приходят именно через использование тончайшего уровня сознания. Следовательно, наиболее быстрый способ достижения просветления заключается именно в тантрической практике, использующей тончайший уровень сознания.

Собеседник: Но разве объекты тантрической медитации не являются плодом нашего воображения, лишенным какого-либо реального существования?

Его Святейшество: Разумеется, в самом начале эти объекты – это всего лишь порождение нашего ума. В начале практики различные осознаваемые человеком объекты – это только плод его воображения. Тем не менее, они обладают особой функцией, и каждый из них служит определенной цели. Несмотря на то что эти объекты существуют лишь в воображении, это не делает их менее эффективными.

Вопрос: Каким образом существуют вещи, если они лишены «собственного существования»?

Его Святейшество: Теория пустоты и теория отсутствия самости вещей не подразумевают несуществования вещей. Вещи действительно существуют. Когда мы говорим, что все явления лишены самобытия, то это вовсе не означает, что мы утверждаем идею несущестования этих явлений, отрицаем сам факт их существования. Что же мы в таком случае отрицаем? Мы отрицаем или отвергаем положение о том, что какая-либо вещь существует сама по себе, независимо от других вещей. Следовательно, утверждается, что вещи лишены независимого самобытия именно потому, что они в своем существовании обусловлены некими существующими помимо них причинами и условиями.

Эту мысль можно выразить и по-другому: если мы, пребывая в поиске некоего объекта, подвергаем его логическому анализу, то обнаружить его невозможно. Чем бы ни являлся этот объект, какой бы природой он ни обладал – ментальной или физической, о чем бы ни шла речь – о нирване или самом Будде Шакьямуни, при поиске этого объекта, когда он подвергается логическому исследованию, его никогда нельзя обнаружить.

Видите ли, мы верим в существование некоего «я». Мы говорим: «Я такой-то» или «Я буддист».

Исследовав смысл этого утверждения, мы не можем не прийти к. заключению, что самость или «я» существуют. Где есть некое убеждение, там должны быть и носители этого убеждения, – таким образом, чувствующие существа должны существовать. Нет вопроса в том, существуют ли люди и другие существа, – конечно, они существуют. Далай-лама существует. Тибетцы существуют. Существуют канадцы и англичане. Поскольку существует Англия, то должны существовать англичане и английский язык. Именно на нем мы сейчас говорим. Никто не может отрицать того факта, что в настоящий момент здесь присутствуют люди, говорящие по-английски.

Но если мы спросим себя: «Где же этот английский язык, на котором мы говорим?»; «Где англичане?»; «Где я?», «Где „я“ Далай-ламы?», – то, поскольку во время логического анализа самость этих объектов не была обнаружена, у нас может возникнуть, соблазн сделать вывод, что самость, или «я» такой вещи вовсе не существует. Но это неверно. Мы, к примеру, можем указать на физическую форму, тело Далай-ламы. Кроме того, мы знаем, что Далай-лама обладает умом. Мое тело и мой ум принадлежат именно мне и никому другому. Таким образом, если бы я вовсе не существовал, то как бы в таком случае я мог быть «владельцем» своего тела и ума? Как бы они могли быть «моими»? Тело и ум принадлежат кому-то, и этот «кто-то» и есть «я». Именно потому, что тело принадлежит нашему «я», мы в случае болезни тела можем сказать: «Я нездоров». Это выражение исполнено глубокого смысла. Подобным образом, когда мы принимаем аспирин и наше тело чувствует себя лучше, мы говорим: «Мне лучше». Это также обусловлено наличием взаимосвязи между телом и «я». Таким образом, именно потому, что выражения «я нездоров» (когда тело заболевает); «я такой рассеянный» (когда мы сердимся на себя, потому что наш ум что-то забыл) обладают смыслом; именно потому, что все эти ситуации имеют место, а способы выражения своих ощущений обладают глубоким значением, мы знаем, что условное, или номинальное, «я» должно существовать.

Далее, «я» не может существовать за пределами тела и ума, однако если мы будем искать свое «я» в субстанциональных составляющих тела и ума, то обнаружить нам его не удастся. Так что здесь следует обратить внимание на следующий момент: «я» существует, но это «я» – нечто такое, что является всего лишь простым обозначением, обусловленным своей зависимостью от тела и ума. Само тело – это нечто материальное, некая данность, состоящая из многих частей. Так же как и «я», «тело» – это всего лишь обозначение, наименование, обусловленное зависимостью от своих частей. Если мы будем искать «тело» среди этих частей, то и оно не будет обнаружено.

Этот анализ в равной мере применим ко всем явлениям, даже к самому Будде Майтрейе. Если мы будем искать Будду Майтрейю среди его субстанциональных составляющих, то наш поиск завершится провалом. Поскольку в конечном итоге даже Будда не существует, то мы знаем, что с точки зрения абсолюта не существуют любые личности, или «я». Однако с условной точки зрения Будда Майтрейя существует. Мы собственными глазами можем увидеть его изображение или статую здесь в храме. А теперь давайте изучим это изображение. Оно обладает различными частями – головой, торсом, руками и ногами. Образ Будды Майтрейи не существует вне этих частей. Этот образ является всего лишь совокупностью частей, которой дано название «образ Будды Майтрейи». Из этого можно сделать следующее заключение: если мы будем исследовать и проводить поиск объекта, то за этим занятием можно провести долгие годы и ничего в результате не добиться. Это означает, что изображение Будды Майтрейи не существует само по себе. Это всего лишь что-то, чему наш ум дал обозначение. Изображение Будды Майтрейи не обладает «собственным существованием», таким образом оно является некой данностью, лишь обозначенной или названной нашим умом. Несмотря на то что это изображение с точки зрения абсолюта не существует, тем не менее, если мы, к примеру, изберем его в качестве объекта визуализации или поклонения, то будет происходить накопление заслуг, и мы обязательно извлечем из этого пользу.