Флейта Кришны - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" Страница 54

Эти слова Леле открывают многое, но последователи Ауробиндо не упоминают этих слов в своих дискуссиях. Они намеренно упускают их, потому что эти слова исходят от человека, который дал Ауробиндо первый урок по медитации и, возможно, также и последний, и поэтому это уже о многом говорит.

Когда Леле встречается с Ауробиндо во второй раз, он советует ему перестать писать философские трактаты. Он ему говорит, что ему еще предстоит узнать о том, что такое истина. Та истина, о которой он начал писать тома книг. Но Ауробиндо не обратил внимания на слова Леле. Он просто отбросил его в сторону. И поэтому естественно, что его последователи также игнорировали слова Леле о своем мастере.

Немного перед этим я говорил, что все новые идеи открываются индивидуальностями, и поэтому существует вероятность того, что они могут быть ошибочными. Это не означает, что они обязательно будут ошибочными, но шанс того, что они ошибочны, существует, его нельзя сводить к нулю. Я также сказал, что также верно противоположное в случае с традиционными идеями и верованиями. Истина в том, что по прошествии времени такие идеи и концепции фальсифицируются и мертвеют, но, несмотря на это, существует возможность того, что эти омертвевшие идеи несут в себе огромную истину, иначе в эти идеи не верили бы столетиями. Несомненно, в них лежит скрытое сокровище, но вам просто не удается увидеть его. По этой причине люди цепляются за традиционные верования с таким упорством, что порой это даже удивляет. Мне бы еще хотелось объяснить другую вещь, которая очень насущна здесь. Ауробиндо говорит, что его концепция сверхментального питает свой источник в Ведах, но это просто извращение истины. На протяжении столетий используется очень аморальное действие, к которому прибегают так называемые лидеры нового направления. Когда они открывают что-то новое, того, чего раньше еще не было, у них нет мужества для того, чтобы провозгласить это своим собственным. Почему? Во-первых, потому, что наша страна прекрасно понимает, что все новые идеи несут в себе возможность ошибок, и поэтому традицией стало искать подтверждение и поддержку каждой новой идеи в древних уважаемых писаниях, и каждый, кто сталкивается с чем-то новым, заявляет, что источник этого находится в Ведах, Упанишадах, Брахмасутре, и как раз по этой причине правильное объяснение этих писаний стали трудностью. Каждый постоянно накладывает свои собственные идеи и объяснения этим беспомощным писаниям. Теперь это превратилось снова в вид бизнеса.

Очевидно, никого не волнует познание того, что Веды и Упанишады действительно хотят сказать. Каждый накладывает свои собственные объяснения на них, поэтому Шанкара объясняет Упанишады по-своему, Нин-барака объясняет противоположным образом, Девананда объясняет Веды для того, чтобы подтвердить свои собственные идеи, а Ауробиндо делает это совершенно по-другому для того, чтобы подогнать их под свои верования, которые отличаются от представлений Девананды. Они превратили эти великие писания в сплошной хаос. Они их перефразировали и перевернули вверх дном. Веды, Упанишады, Брахмасутра страдали очень сильно на протяжении веков от вмешательства таких интерпретаторов. Таков же был удел Гиты. Каждый, кто хотел хоть что-нибудь сказать, видел поддержку в этом писании. И делал все, чтобы наложить свой собственный смысл на эти книги.

С моей точки зрения, это не что иное, как интеллектуальная проституция, и такой процесс существовал в Индии на протяжении тысячелетий. И это происходило просто из-за того, что ни у кого не было мужества провозгласить что-то своим собственным, ни у кого не было мужества причислить себя к авторитетам, и поэтому все люди, которые открывали что-то новое, принимали прибежище Вед, Упанишад и Гиты, и эта нечестная практика происходит из-за недостатка уверенности в себе, и с этим столкнулись все великие умы Индии. И достаточно очевидно то, что если бы Ауробиндо столкнулся с истиной, он мог сказать ее от своего собственного имени и не стал ссылаться на Веды. Даже если все писания говорят противоположное, человек, который столкнулся с истиной, должен бесстрашно говорить то, что он видит, но если человек не уверен в своих собственных идеях, он не может ничего поделать. Единственный его выход в том, чтобы найти поддержку в Ведах, в Упанишадах и в Гите, и тогда он использует эти книги как солдат в битве, в спорах.

Пожалуйста, помните об этом. Все видящие Вед и Упанишад не искали никакой поддержки для себя в других писаниях, они говорили свой собственный опыт. Все, что они хотели сказать, они говорили. Их слова прямолинейны, смелы и откровенны. Автор Брахмасутры не цитирует никаких авторитетов, которые поддерживали бы его точку зрения. Он поддерживает свое собственное видение истины, но после Вед, Упанишад и Брахмасутры интеллектуалы, которые рождались в Индии, начали пользоваться ими, и так возникла долгая тысячелетняя история подгонки всех этих книг под себя. С тех пор никто не решился сказать что-то, ссылаясь на свой собственный авторитет, на авторитет своего собственного непосредственного восприятия. Каждый ссылался на триединство Упанишад, Брахмасутры и Гиты. Каждый искал поддержку в них. Очень редкими стали прямолинейные и честные высказывания, и Ауробиндо — это последнее звено в этой длинной цепи индийских интеллектуалов.

По этой причине я хочу сказать, что Рамана Махарши и Кришнамурти гораздо более честные. Они не ищут поддержку в Ведах и нигде в другом месте. Их честность заключается в том, что они готовы принять ответственность в случае собственной ошибки. Они не предают эту ответственность кому-то другому, например, Ведам. Их честность заключается в том, что когда вы обнаруживаете что-то истинное, какую-то истину, вы говорите ее, несмотря на то, что весь мир может выступать против нее, и только тогда потомки смогут действительно понять, истинно ли то, что вы говорите. Но до недавнего времени в мире философских идей и концепций существовала полная запутанность. С моей точки зрения, философии Индии не смогла быть честной до кона, она не смогла раскрыть себя Западу. Если Сократ говорит что-то, он говорит это согласно своему собственному мнению. Он не пытается подогнать себя под своих предшественников. Подобным образом, если Кант и Витгенштейн говорят что-то, они говорят что-то от себя, они не пытаются опереться на авторитет Сократа и кого-то другого. Западные философы в этом смысле более честные, чем наши философы, и благодаря этой честности мышления наука родилась на Западе. Наука — это ребенок такой честности. На самом деле, наука не может родиться у нечестного человека, это невозможно. Это не может быть следствием нечестного мышления. И поэтому Индия не смогла создать науку, потому что мы стали жертвами такой нечестности, которая очень глубоко укоренилась в индийском мышлении. У нас в стране очень трудно понять, кто что говорит. Каждый ссылается на писания, каждый ссылается на авторитеты, каждый цитирует чей-то чужой голос.

Опыт Ауробиндо зависит от Вед, но так ли это на самом деле? Он ссылается на Веды просто из-за чувства неполноценности, и это показывает не его глубину, это только говорит о том, что если бы то, что он говорил, было истинно, он бы не стал искать поддержки этому. Это говорит об эфемерности его идей.

Умы Индии находятся под глубоким влиянием Вед, Упанишад и Гиты. Умы Индии очень сильно обусловлены Махавирой и Буддой. Индийский ум находится в заключении у традиции. Мы можем признать любого, кто говорит что-то, ссылаясь на авторитет Вед и Дхаммапады, но нас не волнует тщательное исследование, независимое исследование того, что он предлагает, выдавая за свой собственный гений. Мы слепо принимаем все, что говорится под прикрытием Вед.

Но вопрос таков: для чего одевать все в обложку Вед? Разве истина нуждается в обложке? Если я обнаружил какую-то истину, я выскажу ее простыми словами, и я также скажу, что если Веды смотрят так же, как смотрю я, то они правы, но если они смотрят по-другому, то они ошибаются. Мое восприятие истины самоочевидно. Оно достаточно само по себе. Я не считаю, что я буду правым или неправым в том случае, если мои воззрения совпадают с воззрением Вед. Что касается меня, то Веды должны соответствовать моим воззрениям, если я уверен в истине.