Бидия Дандарон - Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо Страница 58

Майтрея ответил: "Свои грехи ты можешь снять полностью, если в этой жизни составишь тысячу комментариев на мои книги". Исполняя усердно завет Майтреи, Васубандху написал комментарии, чем даже удлинил свою жизнь.

Бодхисаттвовский альтруизм, как качество Будды, ускоряет обретение Мудрости тождества блаженства и шуньяты, и мудрость эта, как противоположность авидьи, своим Ясным Светом сжигает её. Мир для бодхисаттвы — это совокупность прозрачных элементов, составляющих собою различные формы объектов, действующих на различные клеши людей благодаря их неведению; единство же мира выражается в его пустотности — шуньяте. Таков стиль махаяны и мантраяны.

Гейне в одном из своих предсмертных стихотворений говорит, что мир представляется молодой красавицей или Брокенской ведьмой, в зависимости оттого, через какие очки на него смотреть. Поверим на слово поэту и скажем, что можно надевать на нос разные очки и вместе с этим менять видение сансарной жизни. Обычные смертные в сансаре обладают радикально испорченным зрением с выпуклыми очками, они видят мир только в розовом свете. Если мы заменим очки на вогнутые, то увидим историю человеческой жизни как сплошное страдание. Бодхисаттве сансарное мироздание кажется таким неизящным, таким шероховатым и морщинистым, что скорее напоминает физиономию старой Брокенской ведьмы, чем прекрасный лик молодой красавицы.

Уродливые черты Брокенской ведьмы должны представать перед глазами тех, кто ищет спасение от сансары, с ужасающей ясностью и отчётливостью, так что иному искателю сделается не на шутку страшно. Другие, более крепкие и сильные волей, продолжают смотреть, всматриваться, громко сообщая другим об увиденном, и не обращают внимания на то, что их речи встречают равнодушно и насмешливо, а рисуемые ими картины сансары принимаются за галлюцинации, за бредни расстроенного ума. Но они продолжают говорить, воодушевляясь сильнее и сильнее. Их воодушевление постепенно передаётся и слушателям, речи их начинают возбуждать сочувствие: они тревожат, волнуют, вызывают наружу добрые побуждения. Вокруг говорящего группируется толпа — все желают освободиться от мучений сансары. Сам говорящий возбуждён колоссальным, продолжительным напряжением, движимый желанием показать людям истинную картину сансары. В нём появилась жалость к мученикам сансарной уродливости, истомленным в бесконечной борьбе. Чем больше он выявляет чудовищное страдание сансары, тем больше в нём разгорается пламя бодхисаттвовского альтруизма. Он стремится во что бы то ни стало спасти людей из сансары, весь горит стремлением к этой цели. Когда вокруг него собрались люди, заражённые его воодушевлением, тогда он указывает пришедшим причины страдания и методы, посредством которых от них можно избавиться. Эти методы есть учение Будды о путях к нирване. Такова истинная задача бодхисаттвы, и только через подобный труд, истомлённость в борьбе среди недоверия и недоброжелательства несовершенных слушателей ему приходится достигать подлинного бытия Будды. Так поступал Асанга, так поступали и другие бодхисаттвы.

Но ни один бодхисаттва в этой постоянно движущейся сансаре не намеревается создавать идеальное, фантастическое общество, ибо знает, что причина борьбы и страданий в этом мире не в неравном распределении богатства среди людей, а в неведении и в исходящих от него иных клешах — эмоциях. Врождённая эмоция (жадность, захват, присвоение чужого), которая является основной причиной появления бедных и богатых, присуща каждому человеку в сансаре. Она исчезает с исчезновением авидьи и других клеш. Но это происходит в результате раскрытия бодхисаттвовской мысли и пробуждения мудрости. Зная это, бодхисаттва не станет строить несбыточные, утопические идеалы на земле среди несовершенных людей. Этим самым он избегнет принесения в жертву крови миллионов людей ради борьбы за фантастические идеалы. Подобной деятельностью занимаются внешние мары, сатанаилы. Бодхисаттвы же призывают людей спастись другими методами, теми, что изложены в "Абхисамаяламкаре" Майтреи.

........

8 марта 1973 г.

МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ 

Предисловие

Сменяют друг друга века, зачинаются и уходят в прошлое эпохи, страны, народы, люди. Как бы ни была оригинальна, самобытна, неповторима и самоценна жизнь каждого человека, всегда есть место особо выдающемуся и героическому. Таковой была жизнь Бидии Дандаровича Дандарона — философа, ученого–буддолога, йогина, проповедника, продолжателя древней религиозной буддийской традиции.

С детства судьба Дандарона обрела черты необычайные: при рождении его признали перерожденцем видного тибетского ламы. Для Бурятии в среде буддистов это было редким событием. Еще более необычный поворот судьбы Дандарона произошел в 1921 г., когда его провозгласили Дхармараджей — Царем религии. Эти высокие знаки религиозного достоинства отметили семилетнего мальчика в период чрезвычайных событий: революция, гражданская война, обновленческие тенденции в буддизме, возрождение национального сознания в Бурятии. На таком резко контрастном историческом фоне начиналась жизнь молодого религиозного деятеля. Необычный религиозный статус Дандарона и катастрофические изменения в социальной жизни страны предопределили остроту и насыщенность его жизненного пути, на котором могла быть и быстрая физическая гибель, и моральный упадок, и бегство от вихря исторической драмы. Дандарон, не выбирая, ни от чего не отказываясь, прямолинейно двинулся по жизни, принимая все, что было предначертано при рождении. Ему удалось многое, может быть, все. Но с уверенностью можно сказать, что жизнь религиозного подвижника в стране атеизма по силам лишь человеку сильного характера, мощного темперамента и глубокого ума.

Собранные в этом разделе книги материалы не претендуют на полное описание его жизни. В нем собраны рассказы родственников, учеников, записи бесед с людьми, знавшими Бидию Дандаровича, его собственные рассказы о буддизме и о себе и архивные материалы из официальных органов. Разнородность материала предопределила строй повествования. Оно следует то биографическому жанру, то стилю канонических жизнеописаний (намтаров) буддийских подвижников, то чередуется с жестким слогом протоколов допросов следственных органов и постановлений прокуратуры. Художественное воплощение жизни Дандарона — дело будущего, здесь же собраны записи увиденного, найденного и услышанного, дабы не забылось и не исчезло.

Кроме биографии Дандарона приведены также и краткие сведения о жизни его предшественников: об одном из его предыдущих рождений — о Джаяг–ламе, настоятеле монастыря Чжампалин в Гумбуме, и о его коренном Учителе Лубсане Сандане Цыденове.

При рождении Дандарону сказали и затем постоянно повторяли: «Ты — Великий лама, мудрый и добрый. Ты принесешь много пользы живым существам!» Так говорили каждому, кого признавали перерожденцем; и, удивительно, программа позитивного внушения осуществлялась. Сказанное в детстве постепенно формировало характер, позволяло раскрыться во всей полноте способностям, давало силы преодолевать любые жизненные невзгоды. Жизнь Дандарона — ярчайший пример подобного самовыражения избранного независимо от условий жизни, в данном случае самых неблагоприятных. И он, действительно, совершил предначертанное: реализовал призыв «Тантра — на Запад!», распространил буддизм в СССР и утвердил сангху своих последователей. Созданию сангхи он посвятил последние семь лет жизни, это было его последнее и сокровенное деяние. Поэтому я счел необходимым рассказать кратко и о его учениках, большинства из которых уже нет в живых.

Проповедь Дандарона продолжила реформаторские тенденции в буддизме и оказалась созвучной тенденции сближения науки и религии, более чем на два десятилетия опередила приход тибетских лам в Россию с Запада. Дандарон прожил почти шестьдесят лет. Это немало для нормального течения жизни, но это катастрофически мало, если двадцать лет из них прошли в тюрьмах, лагерях и ссылках. И, тем не менее, он успел быть и буддологом — автором более двадцати статей и книг, и философом — создателем необуддизма, и религиозным подвижником. Но главное, что удалось сделать Дандарону, — это убедительно и ярко показать в обыденном течении драматической жизни, что в каждом человеке, а тем более в Учителе, заключена природа Будды. Он это сумел сделать так, что ученики, приложив должные усилия, увидели это в явности. Высокие нравственные и интеллектуальные идеи буддизма становятся благодаря жизни таких людей реальностью, становятся доступными и понятными. Без тени преувеличения можно сказать: благодаря Б. Д. Дандарону буддизм на западе России состоялся.

О прежних рождениях и линиях преемственности