Александр Белов - Конец света отменяется, или Дверь в Новую эпоху Страница 10

Гитлер долго охотился за копьем Судьбы. Сначала он, будучи еще молодым человеком, старательно срисовывал его, хранившееся в музее Вены. Весной 1938 года после присоединения Австрии копье с величайшими предосторожностями в обстановке секретности было доставлено в Берлин. А 30 апреля 1945 года, можно сказать, в день Яровита, американская контрразведка обнаружила это копье в тайнике. В этот же день Гитлер покончил жизнь самоубийством в имперском бункере. Жизнь и судьба фюрера Третьего рейха была тесно связана с этим копьем самым мистическим образом. Не надо было копье без спроса трогать. Вот и поплатился.

Конечно, копье, за которым охотился Гитлер, было связано с библейской историей распятия Христа. Римский воин Лонгин, по преданию, вонзил в подреберье Христа это копье. Тем не менее древняя символика Пламенного Копья и Щита, связанная с богом войны, несомненно, имелась в коллективном подсознании гитлеровских оккупантов. Недаром они напали на нашу страну 22 июня, практически в день летнего солнцеворота. Они искали покровительства у бога солнца, но не нашли его. В тот роковой год 22 июня пришлось на День всех святых русских. Защищены мы были Огненным Щитом солнечным. Кстати, Ярило стал впоследствии Юрием (отсюда – Юрьев день) или святым Георгием (Егорием). Не зря, видно, молодежь 9 мая георгиевские ленточки носит. Преемственность имеется. Чувствует себя молодежь сопричастной к великому прошлому нашего народа!

Глава 6

Есть ли жизнь на Солнце?

Освобождение от тягот мирской жизни

Что такое освобождение от тягот мирской жизни, вы не знаете? Наверное, у вас в уме всякие неприятные ассоциации возникают, когда вы помыслите о таком освобождении. А зря! Наши предки далекие верили, в отличие от нас, неверующих, в бессмертие души. Еще они верили в то, что человек способен обрести бессмертие, будучи еще в этой жизни. Для этого ему нужно немного – живым забраться на Небо. О том, как это сделать, рассказывают русские сказки. Они аккумулировали коллективное подсознательное наших предшественников в виде иносказаний и фантастических образов.

В прекрасной русской сказке «Старик на Небе» тема астральных путешествий звучит вполне явственно. Жили-были старик со старухой. Старик катал-катал одну горошинку по столу. Она упала под стол. Как ни искали ее старик со старухой, найти не смогли. А на следующий день вырос росток под самый стол. Пришлось стол убрать. На другой день росток еще выше вырос. Пришлось крышу разобрать. На третий день вырос горох под самое Небо. Вот полез старик на Небо. Когда влез, видит: стоит хатка, стены из блинов, лавки из калачей, печка из творогу, маслом вымазана. Принялся есть старик, когда наелся, на печку залез отдыхать. Выспался и вниз на землю спустился. А в хатку небесную приходят двенадцать сестер-коз. У одной один глаз, у другой – два, у третьей – три и так дальше; а у последней, двенадцатой, – двенадцать. Увидели сестры, что кто-то в хатке побывал, оставили на следующий день козу-одноглазку стеречь. А старик и на следующий день опять на Небо полез, понравилось ему на Небе. Видит, в хатке коза-одноглазка сидит. Стал старик тогда приговаривать: «Спи, око, спи!» Когда коза заснула, старик наелся вдоволь, выспался и вниз спустился. На следующий день сторожила двуглазая коза, а потом трехглазая. Дед все приговаривал: «Спи, око, спи, другое, спи, третье!» Но на двенадцатой козе дед сбился со счету, заговорил только одиннадцать глаз, а о двенадцатом забыл. Вот коза его двенадцатым глазом увидала и поймала…

В этой сказке мы видим образ небесной хатки, сделанной из блинов, из калачей и творога и маслом помазанной. Несомненно, это образ небесного рая. Двенадцать сестер-коз – это двенадцать месяцев. Неусыпное око – это солнце, которое деда и поймало. И то правда, нечего воровать в райском саду.

Чудесное спасение в солнечном тереме

Другая весьма интересная русская сказка дошла до наших дней. Приводит ее А. Н. Афанасьев в своем сборнике «Русские народные сказки». «Ведьма и Солнцева сестра» называется.

Жил в некотором царстве-государстве Иван-царевич. Сроду был он немой. Вот пошел Иван-царевич на конюшню, а конюх ему и говорит: «Родится у твоего батюшки царя скоро страшная ведьма – сестра тебе. Съест она всех: и царя, и царицу, и прислугу, и народ, и тебя съест. Ты иди, Иван-царевич, к царю своему батюшке и попроси у него самого лучшего коня – покататься в чистом поле. А сам езжай быстрее отсюда куда глаза глядят». Так и сделал Иван-царевич, побежал он к царю-батюшке и впервые заговорил: «Надобно мне покататься, царь-батюшка, на самом лучшем коне из твоей конюшни». Обрадовался царь, что Иван-царевич заговорил, и разрешил. Поехал Иван-царевич куда глаза глядят. По дороге он встретил старых швей и попросился к ним жить. Они ему отвечают: «Взяли бы мы тебя, да вот доломаем последний сундук иголок и изошьем сундук ниток – нам смерть и придет».

Поехал Иван-царевич дальше. Видит, Вертодуб в поте лица трудится – последние дубы вырывает. Иван-царевич и к нему попросился жить. «Я бы взял тебя, да вот, видишь, как последний дуб вырву, и смерть моя придет».

Едет Иван-царевич дальше и встречает Вертогора, который поставлен Богом горы ворочать. Говорит он ему: «Возьми меня жить!» – «Рад бы взять, да вот три горы последние сворочу, и смерть моя придет». Наконец, приезжает Иван-царевич к Солнцевой сестре. А та его на пороге встречает, за руку берет и в хоромы светлые ведет. Остался Иван-царевич у нее жить. Хорошо ему живется. Смотрит он из хором Солнцевых на землю – все видит: и царство-государство, и родного батюшку, и матушку. Взгрустнулось как-то царевичу, просит он Солнцеву сестру его на землю отпустить родных проведать. Согласилась Солнцева сестра. Дала ему в дорогу щетку, гребенку да два моложавых яблочка. Пригодится, мол.

Вот подъезжает Иван-царевич к Вертогору. А ему одну гору своротить осталось; и смерть его уж поджидает. Бросил Иван-царевич в поле чистое щетку, и выросли откуда ни возьмись в поле горы высокие. Вертогор за работу принялся и о смерти позабыл.

Поехал Иван-царевич дальше, видит: Вертодуб последний дуб вырывает и смерть его уж поджидает. Бросил Иван-царевич в поле гребенку, и вырос тотчас лес дубовый. Вертодуб обрадовался, за работу с новой силой принялся, и смерть от него отступила.

Приезжает Иван-царевич к швеям. А они уж изломали все иголки и нитки все извели. Дал им царевич по моложавому яблочку. Съели они и вмиг стали красными девицами.

Приезжает домой Иван-царевич. А его сестрица-ведьма уж встречает. Дает она ему гусли – поиграй, Иван-царевич, а я пока обед тебе приготовлю. Стал играть, бренчать Иван-царевич. Тут мышонок откуда ни возьмись вылезает и говорит царевичу человеческим голосом: «Сестра твоя, страшная ведьма, она и батюшку твоего съела, и матушку, и людей всех дворовых, и тебя съест. Вишь, пошла зубы точить! Садись быстрей на своего коня и спасайся!» Бросил Иван-царевич гусли, сел на коня и поскакал прочь. А мышонок бегает по струнам – гусли бренчат-играют. Слышит ведьма звон гусельный – зубы точит. Вот наточила ведьма зубы, выходит из терема, а братца и след простыл. Пустилась она за ним в погоню. Почти догнала. Увидели это швеи, бросили покрывало, ими сотканное. И между Иваном-царевичем и ведьмой озеро вдруг глубокое появилось. Пока через него ведьма переплывала, Иван-царевич далеко ускакал… Вот опять нагоняет его ведьма: «Не уйдешь!» Увидел это Вертодуб и стал бросать под ноги ведьме дубы, с корнем вырванные. Пока та через дубы перебиралась, царевич далеко ускакал. Но вот опять нагоняет она его: «Теперь не уйдешь!» Увидел это Вертогор и стал дорогу ведьме горами преграждать, громоздит их одна на другую. Пока ведьма по горам карабкалась, далеко ускакал Иван-царевич. Подскакал он к терему Солнцевой сестры и кричит: «Солнце, солнце, отвори оконце!» Солнцева сестра окошко отворила, и туда вместе с конем запрыгнул Иван-царевич. Тут и ведьма у Солнцева дворца очутилась. Кричит она: «Отдай мне брата, он мой по праву!» А Солнцева сестра не отдает. Тогда ведьма и говорит: «Давай так рассудим: сядем на весы – кто кого перевесит. Если я – то съем я братца своего, если он – то пусть он меня убьет». Согласилась Солнцева сестра на это условие. Сел Иван-царевич на весы, а ведьма только одну ногу на чашу весов поставила, так сразу и улетел Иван-царевич на Небо, прямо к Солнцевой сестре в терем. А ведьма-змея на земле осталась свой век доживать…

Как тут не вспомнить мотив индийского мифа, согласно которому праведники пребывают под покровительством бога Варуны в солнечном раю. Не следует быть чересчур тяжелым, укорененным в земную действительность, а ведь именно такой была ведьма – сестра Ивана-царевича. Ее братец, напротив, с ходу запрыгнул в Солнцево окошко. У тех, кто легче легкого, есть шанс попасть в солнечный рай.

Солнышко, выгляни в окошечко

Здесь мы видим и буддистский мотив преодоления колеса Сансары – череды рождений и смертей. Обретают бессмертие лишь те, кто выходит за пределы круговорота душ в природе. В русской сказке «Ведьма и Солнцева сестра» хорошо показан антагонизм двух противоборствующих сил: земной и небесной. Здесь же звучит и тема продления жизни – у кого есть чем заняться в жизни, кто состоит при деле, назначенном ему Богом, тот живет долго. Но что интересно, ни швеи, ни Вертодуб, ни Вертогор не берут к себе жить Ивана-царевича, словно чувствуя, что у него другая судьба. Ему уготовано вечное блаженство в солнечном раю. Однако личное спасение словно бы гнетет Ивана-царевича. То, что грустит Иван-царевич по своим родственникам, – это вполне понятно; в этом прослеживается прямо-таки буддистский мотив жертвенности ради ближнего. Будда готов покинуть этот мир лишь после того, как получит освобождение из тисков майи (иллюзии) последний человек.