Елена Блаватская - Кармические видения (сборник) Страница 10

Века прошли с тех пор, когда Амбариша, царь Айодхи, правил городом, основанным священным Ману Вайвасвата, происшедшим от Солнца. Этот царь был сурьяванши (потомок Солнечной Расы), и он открыто объявлял себя самым преданным слугою бога Варуны (бог Океана), величайшего и самого могущественного божества Ригведы. [20] Однако бог не признал наследников мужского пола у своего почитателя, и царь весьма опечалился из-за этого.

– Увы! – протяжно восклицал он каждым утром, исполняя пуджу. [21] – Бог лишает меня наследника крови. Когда я умру и попаду в погребальный костер, кто исполнит благочестивые обязанности сына и расколет мой безжизненный череп, чтобы высвободить мою душу из земных пут? Чья чужая рука проведет рисовую церемонию шраддхи, чтобы почтить мою душу? [22] Неужели ни одна из птиц смерти, грачи и вороны, не слетятся на похоронное пиршество? Ибо, безусловно, мой земной бесплотный дух, будучи в величайшем отчаянии, не позволит им принимать в нем участие.

Таким образом царь плакал и сокрушался, когда его семейный священник вдохновил его на мысль совершить обет. Если бог пошлет ему двух или более сыновей, то царь пообещает богу прилюдно принести Ему в жертву старшего сына, как только тот достигнет половой зрелости.

Привлеченный обещанием сожжения плоти – а острый запах паленого мяса всегда был приятен для великих богов – Варуна принял обещание царя, и у счастливого Амбариши был сын, после которого родилось еще несколько. Пока старший сын был наследником трона, его звали Рохита (красный), и он носил прозвище Деварата, которое, переведенное буквально, означало «Данный от бога». Деварата рос и скоро стал воистину Очаровательным Принцем, но если верить легенде, он был так же лжив и себялюбив, как и красив.

Когда принц достиг условленного возраста, бог, заговорив устами того же придворного священника, обязал царя сдержать обещание; а поскольку Амбариша всякий раз придумывал какой-нибудь предлог для отсрочки часа жертвоприношения, бог в конце концов разозлился. И будучи нетерпимым и гневливым богом, он угрожал царю всеми Своими Божественными карами.

Однако долгое время ни приказы, ни угрозы не производили желаемого действия. До тех пор, пока на царских пастбищах оставались священные коровы, которых отдавали брахманам, до тех пор, пока в казне имелись деньги, чтобы наполнять тайники Храма, брахманам успешно удавалось успокаивать грозного Варуну. Но когда больше не осталось ни коров, ни денег, бог пригрозил уничтожить царя, его дворец и его наследников, а в случае их побега – сжечь их заживо. Несчастный царь, обнаружив, что все его запасы кончились, призвал к себе старшего сына и сообщил ему об ожидающей его судьбе. Однако Деварата остался глух к этому известию. Он отказался подчиниться вдвойне: и воле отца и божественной воле.

И вот, когда загорелись жертвенные костры, и все жители Айодхи, преисполненные волнения, собрались вместе, первого наследника царя не обнаружили на празднестве.

Он скрылся в лесах йогов.

В этих лесах обитали лишь святые отшельники-богомольцы, и Деварата понимал, что там он будет неуязвим и недосягаем. Его могли бы там отыскать, но никто не смог бы причинить ему зло – даже сам бог Варуна. Это было простое решение. Религиозная суровость и нетерпимость араньяков (лесных отшельников-богомольцев), среди которых были дайтьи (Титаны, раса гигантов и демонов), обладала таким могуществом, что все боги трепетали перед их властью и сверхъестественными силами – и даже сам Варуна.

Казалось, эти допотопные леса обладали силой, способной в любое время уничтожить Самого Бога… вероятно, потому что они сами же Его создали.

Несколько лет провел Деварата в лесах; и в конце концов ему постепенно наскучила такая жизнь. И он осознал, что мог бы удовлетворить Варуну, подыскав человека, которого принесли бы в жертву вместо него, но только в том случае, если священная жертва была бы сыном риши (мудреца). И он пустился в дорогу, и наконец обнаружил то, что искал.

В краю, раскинувшемся по берегам, усыпанным цветами, в прославленной Пушкаре стоял жестокий голод, и очень святой человек по имени Аджигарта [23] пребывал на грани смерти от голода, как и вся его семья. У него было несколько сыновей, из которых второй, Сунахсефа, благочестивый юноша, готовился стать риши. Воспользовавшись преимуществом его крайней бедности и посчитав весьма веским поводом, что голодный желудок намного лучший слушатель, чем сытый, коварный Деварата вынудил отца ознакомиться с его историей. После этого он предложил в обмен на Сунахсефу ему сотню коров, если тот заменит его для сожжения на алтаре богов.

Сперва добродетельный отец категорически отказался, но благородный Сунахсефа сам вызвался пожертвовать собою, и обратился к отцу с такими словами:

– Самый важный момент в жизни человека наступает тогда, когда он может спасти многих других. Этот бог – великий Бог, и Его сострадание бесконечно; но он также очень нетерпим и Его гнев быстр и мстителен. Варуна – бог Ужаса, и Смерть повинуется Его приказу. Еще ни разу Его дух не боролся с тем, кто ослушался Его. Он будет горячо сожалеть, что Он создал человека, а потом сожжет заживо сотни тысяч сотен тысяч [24] невинных людей из-за одного виновного. Если Его жертва убежит от Него, то он, безусловно, высушит наши реки, предаст огню наши земли и уничтожит наших женщин с детьми – в Своей безграничной доброте. Так позволь же мне пожертвовать собою, о, отец! Позволь я заменю этого чужеземца, что предлагает нам сотню коров. Это спасет тебя и моих братьев от голодной смерти, и еще спасет тысячи других! За такую цену приятно расстаться с жизнью.

Старый риши залился слезами, но в конце концов согласился и начал готовить жертвенный костер. [25]

Озеро Пушкара [26] считалось одним из излюбленных мест на земле богини Лакшми-Падма (Белый Лотос); она часто погружалась в его чистейшие воды, чтобы навестить свою старшую сестру Варуни, супругу бога Варуны. [27] Лакшми-Падма услышала предложение Девараты и видела отчаяние его отца, при этом восхищаясь сыновьей любовью Сунахсефы. Преисполненная сострадания, Матерь Любви и Сочувствия послала к риши Висвамитру, одного из семи первоначальных Ману и сына Брахмы, и ей удалось заинтересовать его участью своего протеже. Великий риши обещал ей помочь. Незаметно для всех остальных, он явился к Сунахсефе и научил его двум священным стихам (мантрам) из Ригведы, взяв с него обещание прочитать их на костре. Они таковы, что тот, кто произносит эти две мантры (заклинания), заставляет собраться всех богов во главе с Индрой, чтобы они явились спасти его, и благодаря этому он сможет стать самим риши в следующем воплощении.

Алтарь установили на берегу озера и разожгли огонь. Вокруг уже собралась толпа. После того как Аджгарта положил сына на благовонное сандаловое дерево и привязал его, он вооружился жертвенным ножом. И как только он занес дрожащую руку над сердцем своего любимого сына, юноша начал петь священные стихи. Старый риши застыл, охваченный сомнениями и горем, а когда юноша закончил чтение мантр, вонзил нож прямо в грудь Сунахсефы.

И – о, чудо! В этот же самый момент Индра, бог Голубого Свода (Вселенной) спустился с небес прямо в самую середину церемонии. Окутанный огнем, а жертва – плотным голубым туманом, он разорвал веревки, связывающие молодого пленника. Казалось, словно уголок голубых небес сам опустился над этим местом, освещая всю страну и окрасив эту сцену золотисто-голубым цветом. Охваченная ужасом толпа и даже сам риши пали ниц, полумертвые от страха.

Когда они пришли в себя, туман рассеялся, а сцена полностью переменилась.

Огонь жертвенного костра вновь разгорелся и распространился повсюду, и тогда все увидели самку благородного оленя Рохит [28] – не кого иного, как принца Рохиту, Деварату, который, с воткнутым в сердце ножом, предназначенным для другого, горел, как жертва, за своей грех.

Совсем неподалеку от алтаря, но на постели из Лотосов, распростершись, лежал мирно спящий Сунахсефа; а в том месте, куда некогда вонзился нож, расцветал прелестный голубой лотос. Озеро Пушкара, за мгновение до этого покрытое белыми лотосами, сверкающими на солнце лепестками, подобно серебряным чашам с нектаром Амриты (эликсир, дарующий бессмертие), теперь отражало голубизну небес – и белые лотосы стали голубыми.

Затем из глубины озера послышался мелодичный голос, подобный звукам ви́ны (разновидность лютни; музыкальный инструмент, неизменный атрибут Шивы), произносивший такие слова и такое проклятие:

– Принц, которому неведомо, как умереть за своих подданных, не достоин править страной детей Солнца. Он возродится заново в расе рыжеволосых народов, варварских и эгоистичных, и народы, которые станут его потомками, получат в наследство упадок и разрушение. А вместо него царем станет младший сын нищенствующего аскета, и он будет править страной.