Жак Майоль - Человек-дельфин Страница 12

Когда Эрой и Педро вернулись назад, я рассказал им про эти абсурдные, на мой взгляд, действия дельфина.

— Совсем наоборот, — сказал Эрби, — просто ты ему приглянулся. Я никогда не видел, чтобы он так вел себя с другими посетителями. Этот дельфин — дама, и “она” хотела сделать для тебя то, что приберегает только для своих близких друзей — дрессировщиков и водолазов. Она хотела дернуть тебя за волосы, а так как ты носишь “ежик”…

Действительно, в те времена у меня была очень короткая стрижка, и Клоуну не удалось потрепать меня за волосы. Однако у меня создалось впечатление чего-то большего. Своей настойчивостью она, казалось, хотела заставить меня понять что-то другое. Может быть, чтобы понравиться ей, я должен был бы отрастить волосы?..

Все дни, предшествовавшие операции, которые прошли в большом нетерпении, я навещал Клоуна, уделяя ей по нескольку минут, В то время у меня еще не было разрешения погружаться в главный бассейн, где она царила как абсолютная повелительница всех других дельфинов и прочих местных жителей (черепах, скатов, рыб-пил, черн, мурен, акул, осьминогов и т. д.); мне оставалось ждать дня, назначенного для этой первой подводной хирургической операции.

У черны Джо “свинцовое” брюхо

Попытайтесь представить гигантскую ванну океанариума: бассейн 80 футов в диаметре при 24 футах глубины (т. е. 24,8 и 7,5 м), наполненный несколькими тысячами тонн проточной морской волы, отфильтрованной и химически очищенной. Большие окна вокруг закрытой части первого и второго этажа, на третьем — верхний мостик, терраса и ступени. В этом океане в миниатюре все создания, о которых я говорил, свободно передвигались (если дельфины их оставляли в покое).

В центре бассейна на песчаном дне — тяжелый металлический помост с настоящим операционным столом. Привязанная к столу, с видом полной невозмутимости лежит черна Джо: понадобилась вся ловкость водолазов, чтобы всадить ей в спину анестезирующие стрелы и поймать ее. Водолазы стоят вокруг на страже в черных изотермических костюмах, обутые в сапоги со свинцовыми подошвами, облаченные в тяжелые медные шлемы со шлангами для подачи воздуха и с длинными пиками в руках для отпугивания любопытных.

Один за другим по лесенке спускаются хирург и ассистенты. У них автономные скафандры, но ласт нет. Они также обуты в тяжелое, чтобы можно было передвигаться. Я присоединяюсь к ним, снабженный дыхательным аппаратом, называемым “замкнутая цепь”[6], и, кроме того, подводным микрофоном, связанным с магнитофоном на поверхности. Сцена освещена двумя огромными прожекторами, которые придают ей нереальный вид. Кажется, что и в самом деле находишься в операционном зале, и нельзя не вспомнить о Жюле Верне и его капитане Немо.

Удары скальпеля вправо и влево. Зеленые облака хлынули из вскрытого тела Джо (кровь под водой кажется зеленой). Две обжоры-акулы проплывают с полным равнодушием. Клоун и еще пять дельфинов сбежали за скалы и оттуда наблюдают сцену с ошеломленным выражением. Я вижу, как рука хирурга исчезает в брюхе полуспящего животного и появляется вновь, сжимая бесформенную, чуть больше кулака, темную массу, с которой свисают лохмотья мяса. Судя по движениям доктора, эта масса должна быть достаточно тяжелой. Он откладывает се в сторону, зашивает рану, развязывает веревки, которые удерживают Джо на столе, делает ей другой укол, ждет несколько минут и наконец дает знак всем подниматься. Под действием второго укола Джо просыпается, начинает двигаться и затем уплывает, что есть духу, как будто ничего не случилось. Похоже, она перенесла операцию превосходно.

На верхнем мостике — большой сюрприз. Знаменитая тяжеловесная киста есть не что иное, как один из многочисленных двухкилограммовых грузов, которые водолазы носят на свинцовом поясе. Один такой груз, очевидно, и оторвался. Джо, конечно, приняв его за лакомство, мигом проглотила. Способность глотать у этих животных феноменальная. Ничего странного, что свинец висел у нее под животом, образуя чудовищную опухоль. Это не мешало ей, конечно, продолжать есть с такой же прожорливостью. Если бы ее не трогали, Джо, может быть, была бы жива и сегодня (эти животные живут долго). Жаль, но на следующий день, когда все, казалось, было приведено в порядок (убраны прожекторы, операционный стол и платформа, так не гармонировавшие с подводным миром, хотя и он тоже был в каждой мелочи создан руками человека), Джо испустила свой последний вздох. Весь океанариум и этот день был в трауре. Наш симпатичный директор, у которого чувство рекламы и остроумие были типично американскими, заставил играть в ее память траурные марши через громкоговорители.

Клоунесса-“цыганочка”

У меня впечатление, что Клоун разделяла наши чувства. Она казалась печальной и оставалась неактивной. Это было исключительное создание, которое я никогда не мог до конца считать животным. Не многие могли устоять перед ее обаянием: у нее были полные неги, живые глаза цыганочки, грация балерины, кошачья нежность, ум обезьяны, тщеславие большой “звезды”… Этой “звездой” она и была в действительности. Она была самой сильной, самой ловкой, самой умной из шести самок в бассейне (в то время мы избегали помешать самцов и самок вместе для более эффективной дрессировки), вызывала наибольшее восхищение и аплодисменты у публики, слыла любимицей у водолазов и дрессировщиков. В общем Клоунесса была настоящей примадонной. И нашей виной, потому что мы позволяли ей любой каприз.

Чтобы понравиться ей, я решил отрастив волосы. Прошло немного времени, и они еще не отросли. Тем не менее в один прекрасный день, когда я наклонился, чтобы поприветствовать ее, она выпрыгнула гораздо ближе обычного и точным движением, сопровождаемым резким вскриком и ее лукавой улыбкой, весело дернула меня за них. Поцелуй самой прекрасной девушки в мире не доставил бы мне большего удовольствия. С раннего детства Клоунесса проявляла большой интерес к мужчинам. Совсем молодой ее поймал капитан Грей со своим экипажем в широком Бискайском заливе, и она очень быстро приспособилась к своему новому железобетонному миру. За короткое время научились всему, что нужно было знать для новой жизни, и дрессировщики заметили, что она гораздо сообразительнее остальных. Ничто не ускользало от ее взгляда, и, еще не будучи взрослой, она уже быстро стала лидером группы, была в курсе всего происходящего в бассейне и знала индивидуально каждого из своих “подданных”, среди которых числились также четыре водолаза: Жак Бессера, Дик Ривс, Эриберто Руис и ваш покорный слуга.

Пансионеры большого бассейна

Одна из наших многочисленных обязанностей — спускаться каждые два часа на дно основного водоема и кормить из рук всех проголодавшихся пансионеров. Большие стекла шлемов позволяли рыбам наблюдать удивленные лица двуногих, которые в свою очередь, чтобы лучше видеть рыб, расплющивали носы о стекла с противоположной стороны. Работа водолазов может показаться очень простой лишь на взгляд профана. Облаченный в комбинезон из прорезиненной ткани, подпирая плечами жесткий медный шлем с иллюминатором, Рыцарь Царства Нептуна, казалось, передвигался без усилий, прокладывая себе путь среди облаков рыб различной формы, величины и цвета. Э-э, нет! Это было совсем не так просто.

Я вновь вижу себя спускающимся по лестнице; тяжелый шлем с широким иллюминатором прочно опирается мне на плечи, руки в прошитых проволокой перчатках и поверх них еще один слой из толстой резины, тело защищено от холода и возможных укусов водонепроницаемым комбинезоном из плотной ткани, на ногах — сапоги со свинцовыми подошвами. Дик передаст мне свинцовый пояс и круглую корзину, полную рыбы, которую я должен буду распределить по одной между различными животными, кроме дельфинов, которые уже получили свою порцию во время представления на поверхности. Воздух поступает под шлем постоянным потоком и немного оглушает меня. Спускаюсь на первые ступеньки и сразу же попадаю в окружение гигантских черепах и дельфинов, которые пытаются спихнуть меня с лестницы, чтобы завладеть корзиной и ее содержимым (такой маневр им часто удастся с новичками). Но со мной это не пройдет, и я благополучно достигаю дна. Там, расположившись на песке или часто напротив последней ступеньки, меня поджидает обжора акула. Она знает, что из этой позиции дельфины не смогут легко прогнать ее. Акула зовется обжорой потому, что буквально засасывает свою добычу (в основном ракообразных, лангустов, крабов и т. д.), прячущуюся в расщелинах, прилепившись к ним ртом, относительно маленьким и плоским, снабженным зубами, которые пригодны больше для дробления, чем для кусания. Двигается она неуклюже и нерешительно, а дельфины развлекаются, опрокидывая ее.