Сергей Лазарев - Ответы на вопросы Страница 13

Через полчаса мою поясницу так скрутило, что глаза на лоб полезли. Приполз к ней домой, а она дома лежит на кровати. Сказала, что уже был врач: это радикулит, т. е. она не надорвалась. Я тогда понял, что это — не радикулит, а ее обиды на меня дали такие боли. А почему меня-то на ровном месте скрутило? Прошло несколько часов, а боль была такой же сильной. Я и молился, и каялся, а результата никакого. Я вспомнил о той фразе, которую сказал по телефону, и решил поэкспериментировать и вслух произнес: "Родная, извини, но болеть и помирать будем порознь, как Бог прикажет. Бог решит, когда болеть и когда умирать". Через 10–15 минут резко отлегло, а через пару часов боль совершенно исчезла”.

Возвращаемся к врачам. Насколько врач зависит от духовности, настолько его сострадание проникает внутрь и опасно для его здоровья. Поэтому часто, чтобы выжить, врач должен снизить свою зависимость от идеалов и духовности. И он становится убежденным материалистом, курит и выпивает и этим приводит себя в норму. Добродушный врач ближе к любви и к Богу. Такой болезни на себя может не взять. Врач раздраженный, осуждающий, недовольный сильнее зависит от духовных ценностей, быстрее может взять болезни на себя, такие часто спиваются или полностью теряют сочувствие и сострадание к пациентам и начинают наносить своими действиями большой вред больным. И в том, и в другом случае ситуация выталкивает их из общения с пациентами и принуждает менять вид деятельности.

В Америке мне рассказывали про священника, который стал хирургом. Когда он молился до операции и мысленно во время операции, результат был гораздо лучше, чем без молитвы, т. е. от внутреннего состояния хирурга и даже терапевта, который дает таблетки, во многом зависит улучшение состояния больного.

Я помню, как на приеме в Нью-Йорке молодой человек спросил меня: — Я хочу стать врачом, скажите: мне что-нибудь мешает? . — Да, Вы внутри слишком хотите вылечить пациента, убрать все его болезни, но у каждого человека есть личная ответственность за свою болезнь.

— А как же тогда лечить людей?

— Сначала нужно понять следующее: ни один врач никогда не лечил, не лечит и не будет лечить человека. Врач только помогает человеку выздороветь.

Уровень поддержки может быть различным. Но выздоровление всегда зависит от самого человека лично. Болезнь подталкивает нас к правильному мировоззрению, заставляет нас внутренне меняться и глубже познавать мир, если мы не хотим этого делать добровольно. Поэтому выздоровление в первую очередь зависит не от усилий врача, а от готовности пациента изменить себя, изменить систему приоритетов, почувствовать, что главным спасением является увеличение любви к Богу и накопление этой любви в душе.

Если мать сочувствует и переживает за своего ребенка, она может взять его болезнь на себя. Но Вы говорите, что проблемы ребенка и так сбрасываются на мать. Что ж тут плохого — болеть и переживать за своего ребенка?

Есть два способа помогать своим детям. Первый — сильно переживать и бояться любого нездоровья у ребенка. При малейших признаках заболевания давать ему лекарства. Такой путь приводит к разрушению здоровья ребенка и его характера тоже.

Второй путь — стараться укрепить здоровье ребенка народными средствами.

Давать ему как можно больше двигаться, купаться в воде, ходить, быть на природе, правильно воспитывать, стараться, чтобы организм сам научился бороться с недомоганиями. Когда у ребенка всплывает слой подсознательной агрессии и он начинает заболевать, молитвы родителей, их работа над собой часто бывают эффективнее любых лекарств, хотя роль лекарств никто не отрицает. Болезнь заставляет нас быть добрее, заставляет меняться. Если мать учит ребенка молиться, когда ему больно и когда он болеет, объясняя, что тело болеет, когда душа загрязняется, то в следующих похожих ситуациях его готовность измениться будет больше. Когда мать очень переживает, боится за своего ребенка, она берет на себя не внутреннюю кармическую “грязь”, а внешнюю, поверхностную. У ребенка улучшается внешнее состояние и уменьшается готовность меняться внутренне. Такой ребенок может вырасти эгоистом с плохим здоровьем.

Представьте, что я вижу быка, который мчится на меня, желая меня убить, У меня возникает страх. На тонком плане страх — это отречение, ненависть и программа уничтожения того, что я боюсь. Если точнее: так выглядит энергетика страха. И, если страх идет через поверхностные, наружные эмоции, это никому вреда не наносит и принуждает меня к активным действиям. Если же страх перемещается вглубь — это уже агрессия не только по отношению к быку, но ко всему живому и к Богу в конечном счете. Страх проходит внутрь, когда он долго длится и оправдывается воспитанием, мировоззрением и характером. В результате он превращается в программу уничтожения и влечет за собой болезни и несчастья. Когда я боюсь за своего ребенка в первую очередь, я боюсь за его судьбу. Если это происходит постоянно, то я начинаю наносить вред и судьбе ребенка, и ему самому.

Разрушение лучше перевести в созидание. Те силы, которые идут на страх, лучше тратить на молитву.

Можно молиться и своими словами, чтобы ребенок сохранял любовь к Богу, как бы хорошо и как бы плохо ему ни было, чтобы никакое человеческое счастье не заслоняло ему любовь к Богу, чтобы никакие неприятности, болезни и несчастья не могли уменьшить любовь к Богу, чтобы ребенок во всем видел и любил Бога, во всем происходящем чувствовал Божественную волю, чтоб не искал виноватых и внутренне принимал мир и людей такими, каковы они есть.

Мне хотелось бы рассказать об одном важном эпизоде в моей практике. Ко мне с просьбой о помощи обратилась молодая женщина.

— У меня совершенно не складывается жизнь, — говорила она. — Личная жизнь развалилась, работа не клеится. Я мягко и приветливо отношусь к людям, а меня унижают и оскорбляют, как будто я подлость совершила. Я прочитала Ваши книги, работала над собой, но у меня ничего не изменилось. Вы могли бы мне помочь?

— Очень многие относятся к моей системе как к таблетке, выпили — на следующий день должен быть результат. И, если явного результата не видят, говорят: “Это не для меня”. И машут на все рукой. Вторая ошибка: многие готовы молиться, поститься, голодать, но меняться внутренне не хотят и изменить свое отношение к близким, к окружающему миру не желают. Третья: пересмотрев один раз прошлое, считают, что они полностью изменили свое отношение к нему. Вы, прочитав мои книги, наверное, поняли, что у Вас повышенная гордыня. Значит, нужно поведением менять себя, учиться уступать и подчиняться, соглашаться с людьми, когда они не правы. Принимать унижение как данное Богом очищение. Задним числом принять все неудачи, неприятности по жизни, снимая претензии к людям и к себе. Но способности, интеллект — это не только первый слой духовных ценностей, в их основе лежит более тонкий уровень, через который мы контактируем с будущим, — идеалы, духовность, благородство, цели, принципы. Есть еще более глубинные, масштабные слои, мы их воспринимаем через мораль, нравственность. В основе всех человеческих ценностей лежит любовь к близкому человеку, к окружающему миру. И зависимость от человеческих ценностей начинается тогда, когда мы человеческое в любимом человеке любим больше Божественного. Внешне это проявляется как обиды и претензии к любимому человеку. Появляющиеся претензии начинают говорить о том, что мы начинаем зависеть от чего-то. Поэтому умение не только в настоящем, но и задним числом полностью снять претензии к близким, весьма важно для здоровья. Так что примите унижение не только способностей, интеллекта как очищение, данное Богом, но и Ваших идеалов, и принципов, и Вашей любви к людям.

Она кивнула.

— Хорошо, я поняла. Я думаю, я со своей гордыней справлюсь.

Прошел месяц. У меня должно было быть выступление в Санкт-Петербурге. За несколько часов до начала женщина дозвонилась до меня. Голос у нее был испуганный и жалобный.

— Вы знаете, я начала слепнуть, — сообщила она. — Причем ухудшение идет с каждым днем.

Я посмотрел ее поле. Мог погибнуть ее ребенок. Неблагополучие с ним было огромное. Зависимость от способностей и интеллекта у нее, т. е. гордыня, стала намного меньше, подсознательная агрессия уменьшилась, значит — все должно было быть хорошо. Странно. Почему-то зависимость от отношений резко возросла. А ревность “бьет” по зрению. Странно, сколько я ни смотрел, никогда тема ревности не выплывала. Может быть, это из души ребенка вышел какой-то новый пласт? Очень странно.

Была гордой — стала ревнивой. Причем отрицательные последствия пошли с невероятной скоростью.

— Я сейчас ничего не могу Вам объяснить, — ответил я пациентке. — Давайте созвонимся завтра.

В душе у меня царил полный хаос. Ситуация критическая. Я должен выходить на сцену и что-то объяснять людям, я должен быть максимально сбалансированным, а у меня ситуация, которая “разорвала” меня пополам. За оставшиеся два часа нужно подняться над собой, максимально сконцентрироваться и решить эту проблему. Я это сделать успел. До меня дошло, в чем дело. Женщина работала конкретно над своей гордыней, над своей повышенной зависимостью от способностей, интеллекта, благополучия.