Бхагаван Раджниш (Ошо) - Завтрак гораздо важнее, чем рай Страница 15

Неподалеку от города, в котором я раньше жил, возле Джабалпура, есть очень красивое место. Нет места прекраснее для того, чтобы покончить жизнь самоубийством. На три-четыре мили простираются мраморные холмы, а между ними течет река Нармада. Люди говорят, что это самое красивое место в мире. Тадж-Махал ничто по сравнению с ним. Это что-то невероятное. Когда приплываешь туда на лодке в полнолуние, просто не можешь поверить своим глазам – не верится, что нечто подобное может существовать.

Много раз, когда я впервые привозил туда людей, они не могли поверить. Как-то со мной поехал один из моих старых учителей, и он расплакался и сказал: «Мне хочется прикоснуться к этим камням, потому что я не могу поверить, что они действительно существуют. Это место прекраснее, чем все мои сны».

Итак, я сказал:

– Умирать на рыночной площади? Брось!

Вскоре – вначале он только слушал меня и не говорил ни «да», ни «нет» – он сказал:

– У меня нет никаких дел, но я очень устал. Я хотел бы немного поспать.

– Ладно, поспи в моей комнате. Я тоже посплю – мы можем поставить будильник.

Я поставил будильник, но я видел, что ему не спится. Он постоянно ворочался, а когда будильник зазвенел, он немедленно его выключил.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Я очень устал! – ответил он.

– Главное, что я не устал – ведь это мне придется возвращаться домой. А ты покончишь с собой раз и навсегда. Какое дело умирающему до того, устал он или нет? Какая разница, уставший ты или отдохнувший? Садись в машину!

Он очень разозлился и воскликнул:

– Ты мне друг или враг? Я не хочу кончать жизнь самоубийством! Почему ты заставляешь меня это делать?

– Я не заставляю – ты сам хотел покончить с собой. Я просто друг, и я помогаю, я содействую тебе. Если не хочешь совершать самоубийства, это твое дело. Но если когда-нибудь захочешь, приходи ко мне – я помогу!

Он так и не пришел. Более того, он начал меня избегать. Я не видел его много лет.

Искушение возникает из-за запрета. Все те люди, которые шумели, кричали, плакали и рыдали, помогли бы ему умереть – они искушали его. Ему все больше и больше начинала нравиться идея самоубийства. Когда так много людей говорят «нет», очень легко соблазниться.

Загляните внутрь себя: что вы делаете? Все еще боретесь со своими родителями? Противоречите им? Делаете то, что они всегда просили вас не делать? Вы делаете то, что их всегда злило? Вы боретесь со своими священниками и политиками? В таком случае, вы все еще в их власти.

Будда говорит: «Как только исчезает запрет, исчезает и искушение. Искушение – это тень запрета».

Запомните: Будда не говорит, что вы должны совершить самоубийство или что вы должны продолжать грешить. Он просто говорит: «Поймите это!» И тогда вы увидите, что благодаря этому пониманию жизнь приобретает новое качество, происходит трансформация. Вы начинаете жить совершенно иначе, нежели раньше. Вы начинаете жить в тишине, в радости, в праздновании.

Вторая сутра:

Шакьямуни,Этот негодник,Появившись в мире,Ввел в заблуждениеМногих людей!

Такое может сказать только мастер дзен. Это говорится с глубочайшим уважением и любовью. Шакьямуни – это японское имя Гаутамы Будды. Иккью – последователь Гаутамы Будды, и он бесконечно любит Будду, он и сам будда. Шутя, он говорит:

Шакьямуни,Этот негодник,Появившись в мире,Ввел в заблуждениеМногих людей!

Что он говорит? Христиане не в силах этого понять, индуисты не в силах этого понять. Это совершенно другой язык – язык любви, язык понимания. Будда его поймет, Иккью знает это. И другие просветленные поймут, Иккью это знает. Так можно сказать.

Он говорит: «Нет цели, нет пути, так чему ты учил людей? Если нет цели, и никто не может сбиться с пути, что же ты делал сорок лет подряд, куда вел людей? Ты негодник, появившись в мире… прежде всего, тебе не нужно было появляться в мире». Ведь буддисты говорят – традиционные буддисты, но не дзен-буддисты, – что Будда появился в мире, чтобы вести людей к спасению. Иккью ссылается на это.

Буддисты говорят, что Будда появился в мире, чтобы вести невежд к просветлению. «Какая чепуха! – заявляет Иккью. – Будда говорит, что цели нет, что просветления нет, что идти некуда – зачем он вообще появился? И учить людей сорок лет вредно, потому что любое водительство – неправильное водительство. Если идти некуда, какой смысл куда-то вести?»

Шакьямуни,Этот негодник,Появившись в мире,Ввел в заблуждениеМногих людей!

Миллионы и миллионы людей стали последователями Будды. Они не поняли. Если бы они поняли, то сами стали бы буддами, а не последователями.

Будучи со мной, вы должны помнить об этом. Станьте просветленными – не пытайтесь стать просветленными. Пытаться – значит упускать самую суть. Я здесь не для того, чтобы вести вас. Я здесь для того, чтобы освободить вас от всякого водительства. Я здесь не для того, чтобы вести вас в какой-то другой мир. Я здесь для того, чтобы помочь вам осознать, что идти некуда и что вести некому и некого.

Когда это понимаешь, хочется смеяться – этот смех и есть просветление. Когда это понимаешь, расслабляешься – это расслабление и есть просветление.

Иккью в шутку дразнит мастера. Он говорит:

Шакьямуни,Этот негодник,Появившись в мире,Ввел в заблуждениеМногих людей!

Постарайтесь увидеть красоту этих слов, любовь и глубокое уважение. Если христианин скажет такое об Иисусе – «негодник», – все христиане страшно оскорбятся. Этого человека немедленно отлучат от церкви, он будет осужден как великий грешник. Вы не можете назвать Иисуса негодником, потому что вы никогда его так глубоко не любили. Вы боитесь. А любовь не боится. Вы никогда по-настоящему не уважали Иисуса. Вы боитесь, что если вы скажете такое, ваше уважение исчезнет. Но Иккью знает, что его уважение настолько глубоко, что его ничто не в силах поколебать. Он может сжигать статую Будды холодной ночью и не бояться. Ни один христианин не способен на такое, ни один индуист, ни один джайн. Это говорит лишь о том, что вы боитесь – боитесь, что это может показаться неуважительным. Но страх возникает только в том случае, если в вас самих таится неуважение.

Иккью настолько уверен, настолько непоколебим и уверен, что может сжигать Будду, может привязывать его к столбу и говорить: «И ты охладись».

Цели нет, пути нет – а Будда учил пути? Не существует пути, чтобы попасть туда, кроме как быть там. Более того, не там, а только здесь. Всякое руководство ошибочно, вести – значит вводить в заблуждение. Будда не был проводником, Будда не был руководителем.

Я тоже не руководитель. Я просто делюсь своим пониманием – я никуда вас не веду. Если вы меня любите, если вы любите этот момент общения, то вы кое-что поймете – немедленно! Вам не нужно ждать завтрашнего дня, потому что все, что происходит, происходит сейчас. Деревья растут сейчас, птицы поют сейчас, реки текут сейчас, я говорю сейчас – а вы рассчитываете стать просветленными завтра? Сейчас или никогда.

Я делюсь своим пониманием! Это не руководство. Пути нет, поэтому не может быть ни проводников, ни путеводителей.

Мастер – это тот, кто руководит, не руководя, и ведет, не ведя: он просто делится своим пониманием, своим бытием, своей любовью. Это тот, кто открывается людям, готовым видеть, тот, кто готов открыть их глаза и сердца. Я открыт для вас – и если вы тоже открыты для меня, то в этот момент что-то может произойти! Что-то уже происходит. Когда есть эта открытость между мастером и учеником, что-то немедленно передается, происходит трансформация.

Вы не можете выйти из иллюзии, потому что иллюзия – это то, чего нет. Вы никогда в ней не были! Как только вы это поймете, вы тут же из нее выйдете! Великая иллюзия – думать, что иллюзия существует.

Ум —Как его назвать?Это шелест ветра,Что шумит в соснахНа картине, написаннойТушью.

Иккью очень хорошо это выразил. Что такое ум, эта иллюзия, в которой мы живем? Как его назвать? Ум – это не нечто и не ничто, а что-то среднее. Он не реален, иначе из него невозможно было бы выйти. И он не нереален, иначе его вообще не было бы. Так что это такое?

Ум —Как его назвать?

Это нечто среднее между реальным и нереальным. Он нереален, но кажется реальным – это призрак. Представьте себе… вечер, солнце садится, темнеет. Наступает ночь, и в лесу на тропинке вам попадается веревка. Но вам кажется, что перед вами не веревка, а змея. На тропинке лежит веревка, но она вызывает у вас в уме образ змеи. Многое тому способствует: вам страшно, темнеет, а вы еще не добрались до дома, в лесу опасно, там ползают змеи, бродят животные, львы и – кто знает? – возможно, призраки. Когда вы одни в лесу, вам начинают мерещиться самые разные вещи. Из-за страха вы смотрите на веревку, но не видите ее – ваши глаза настолько полны страха, мыслей и фантазий, что вы видите змею. Вдруг, возможно, от дуновения ветра, веревка слегка зашевелилась, задрожала – и вы убегаете прочь, вы кричите, вы в опасности.